Серж Брюссоло - Принцесса и свинцовый человек Страница 8

Мы одолели спуск по лестнице со всей скоростью, которую допускали заплывшие илом ступени. Я боялась только одного: подвернуть ногу, потерять равновесие и свалиться вниз головой прямо в этот кошмарный бассейн, где кровожадные хищницы водили свой жуткий хоровод.

Гуриан устремился вперед по коридору, подняв фонарь и вглядываясь в номера камер.

— Шестидесятая! Это здесь! — крикнул он вдруг.

Затем он передал мне лампу и велел Себастьяну помочь ему повернуть колесо, отпирающее дверь. Колесо, к которому годами никто не прикасался, заржавело и отказывалось двигаться. Видя, что мужчинам, несмотря на натужное кряхтение, никак не удается сдвинуть его хоть на миллиметр, я поставила фонарь на пол и присоединилась к их усилиям. Тщетно пытаясь стронуть проклятую железяку, мы теряли драгоценное время, а акулы на нижнем этаже бороздили темную воду со все более угрожающими звуками.

— Вот дьявол! — вскричал Себастьян. — Его заклинило... ржавчина совсем разъела металл.

Резким движением руки он оттолкнул Гуриана, освобождая себе место, и, призвав на помощь всю свою дремлющую до поры до времени волчью силу, вцепился обеими руками в колесо и рванул его с ужасающим воплем.

На этот раз запирающий механизм не устоял. Закисшие шестеренки со скрипом провернулись, стальные засовы вышли из пазов, и дверь приоткрылась.

Я подняла фонарь повыше, не зная, к чему готовиться. Я ожидала увидеть страшную картину: исхудавшую, бледную девушку в полуистлевших лохмотьях, прикованную в углу возле кучи гнилой соломы и с трудом отбивающуюся от крыс... в общем, все то, что обычно показывают в фильмах. Но я ошиблась. Камера была мило, даже нарядно обставлена мягкой мебелью, обитой розовым шелком. Самая что ни на есть подходящая комната для принцессы, хотя и без окон. Дорана, примерно моих лет, сидела в прелестной вышитой ночной рубашке перед зеркалом и расчесывала свои черные волосы изящной золотой щеткой с золотой инкрустацией.

— Это еще что такое? — резко спросила она, нахмурив брови.

Гуриан опустился на колени.

— Ваше высочество, — пробормотал он, — не пугайтесь, нас послал сюда господин Кокенпот, премьер-министр вашего отца, чтобы освободить вас.

Дорана вскочила на ноги. Должна признать, выглядела она очаровательно — красивая, грациозная, изысканная... и все же лицо у нее было пренеприятное. При этом больше всего меня раздражало, что Себастьян уставился на нее, раскрыв рот и вытаращив глаза, как будто это была Белоснежка, Золушка и Русалочка в одном лице.

— Ах, Кокенпот! — заверещала юная красавица. — Эта гнусная свинья, по чьей милости меня заперли здесь! Слышать о нем не хочу!

И она раздраженно топнула ножкой, обутой в пушистую розовую туфельку с симпатичным помпоном.

— Ваше высочество, послушайте, — настойчиво повторил Гуриан, явно растерявшись от такого приема. — Вы должны пойти с нами, время не терпит. Через несколько минут башня снова погрузится в пучину.

Но Дорана и слушать не желала, продолжая осыпать бранью и Кокенпота, и собственного отца... В этот момент я заметила, что стены камеры буквально сплошь увешаны искусно выполненными карандашными рисунками. Все они изображали одного и того же юношу — в фас, в профиль, в три четверти, улыбающегося или сердитого, грустного, мечтательного или надутого... Догадавшись, что это и есть пресловутый принц Седрик, возлюбленный Дораны, я крикнула:

— Если ты сейчас же возьмешь себя в руки, то сможешь выйти отсюда и снова увидеть своего Седрика! Но поторапливайся, потому что скоро сюда нагрянут акулы, понятно?

Эти слова резко привели ее в чувство.

— Седрик... — пролепетала она. — Седрик там, снаружи? Он ждет меня, да? Но я не могу выйти прямо сейчас... Мне нужно переодеться, уложить волосы, сделать макияж... Я никак не могу показаться перед ним в таком виде...

Внезапно воцарилась полная тишина, и я поняла, что это отключился воздушный насос.

— Запасы кислорода восполнены! — воскликнул Гуриан, резко вскакивая. —-Ставни бойниц сейчас закроются, и, если через две минуты мы не окажемся снаружи, нам конец!

Дорана же принялась рыться в гардеробе, раскладывая на кровати платья. Я услышала, как она задумчиво бормочет: «Нет, это не подойдет... Может быть, вот это?»

Тогда Себастьян метнулся к ней, обхватил за талию, взвалил себе на плечо, как какой-нибудь куль с мукой, и бросился к двери. Это был единственный разумный выход, и мы устремились вслед за ним.

Мои воспоминания о том, что происходило дальше, несколько отрывочны. Я смутно помню, как карабкалась по лестнице, то и дело падая на четвереньки, как мчалась во весь дух к этим проклятым бойницам, ставни которых уже начали медленно закрываться...

Настоящий кошмар. Я уж думала, что нам ни за что не спастись. Я уже видела, как мы сами превращаемся в узников башни, как поднимается уровень воды вокруг нас по мере того, как тюрьма опускается в глубины озера... и, конечно же, воображала себе акул. Акул, заполоняющих один этаж за другим и плывущих прямо к нам.

Себастьян спрыгнул в пустоту, так и не выпустив своей ноши; Гуриан тут же последовал за ним. Стальная ставня лязгнула прямо у меня за спиной, едва не прищемив мне мягкое место. Потеряв равновесие, я нырнула вслед за остальными с изяществом чугунного утюга, и рот мне тут же заполнил отвратительный вкус тины.

— Лодка! — вопил Гуриан. — Нужно отвязать лодку, не то ее утянет на дно вместе с башней.

Дело осложнялось еще и тем, что стояла ночь, а значит, мы почти ничего не видели и барахтались в этой зловонной непроницаемой жиже, двигаясь почти наугад. В конце концов я случайно наткнулась на нашу лодку, но никак не могла в нее забраться — она все время отплывала, стоило мне попытаться ухватиться за борт.

— Бросайте ее! Бросайте лодку! — кричал Гуриан. — Башня погружается! Держитесь подальше, или вас затянет под воду!

На том месте, где верхушка башни уходила в озерную пучину, образовался огромный водоворот. Мне приходилось отчаянно бороться с течением, тянувшим меня назад. Я и раньше знала о существовании этого явления, которое нередко возникает при кораблекрушениях. Если не отплыть от тонущего судна достаточно далеко, оно утопит вас вместе с собой; даже гребя изо всех сил, человек не может преодолеть силу засасывающей воронки и неизбежно следует за кораблем в пучину.

На поверхности воды вздулись огромные пузыри: наша лодка тоже пошла ко дну. Теперь наше отступление больше походило на паническое бегство. Все отчаянно молотили по воде руками и ногами, поднимая тучи брызг. Я услышала голос Дораны, которая что-то пронзительно визжала. Хоть плавать-то она умеет? Надо же, я только-только с ней познакомилась, а она уже успела вывести меня из себя. Слишком уж она напоминала мне тех ломак из дворца в Кандартхе с которыми я познакомилась при дворе[5].

— Акулы! — внезапно крикнул Себастьян. — Они плывут сюда!

Благодаря своему волчьему зрению он превосходно видел в темноте, что, конечно, давало ему некоторые преимущества.

— Плавучие куклы! — рявкнул Гури-ан. — Запускайте их!

Охваченная паникой, я не сразу сообразила, о чем идет речь, но потом вспомнила о надувных человекоподобных фигурках, лежащих в сумке у меня на поясе.

В фильмах про Джеймса Бонда разные хитроумные гаджеты всегда работают идеально. Увы, мы находились в реальном мире, и, как и полагается, все пошло не так, как бывало задумано. Первая кукла надулась слишком сильно и лопнула, едва не оторвав мне нос, вторая оказалась дырявой и пошла ко дну, и только третья выполнила свое предназначение и унеслась вдаль, неистово размахивая руками и оставляя за собой длинный кровавый след, приманивший акул. Сумку с остальным содержимым я потеряла, уронив ее в воду. Тогда я просто поплыла наугад, гребя изо всех сил и надеясь, что двигаюсь в правильном направлении, а не навстречу акулам: из-за темноты берега было совсем не видно.

— Сюда! — позвал Себастьян. — Сюда!

Я двинулась на его голос. Что-то большое коснулось моих рук, и я увидела, как в десяти сантиметрах от моего носа пронеслось изогнутое лезвие акульего плавника. Еще чуть-чуть — и я осталась бы без головы!

Откуда-то слева донесся болезненный вскрик, и мне стало ясно: Гуриан опасно ранен, а может, и того хуже...

Когда я уже совсем отчаялась, мои колени вдруг уткнулись в илистое дно: сама того не заметив, я доплыла до берега. То и дело проваливаясь то руками, то ногами в вязкую чавкающую жижу, я на четвереньках выбралась на сушу. Синий Пес лаял прямо впереди, указывая нам направление.

Чья-то рука ухватила меня за плечо, помогая подняться. Это был Себастьян.

— Кажется, Гуриан ранен, — с трудом выговорила я.

Синий Пес прибежал с фонарем, но меня так трясло, что зажечь его я смогла далеко не сразу.

Мокрая, вся в потеках грязи и с всклокоченными волосами, Дорана бушевала как фурия.