Дэйв Барри - Питер Пэн и тайна Рандуна Страница 9

«Откуда тебе это известно?»

«Когда мы боролись, я чувствовал его мысли. Что самое опасное — это то, что он в это время чувствовал мои мысли».

«Много ли ему стало известно?»

«Не знаю».

«Мог ли он узнать об Обращении?»

«Возможно».

«Это очень опасно».

«Да. Я вернулся сюда, чтобы доложить об этом, сразу, как только смог. Мне нанесли урон».

«И где же мальчишка теперь?»

«Не знаю. Но думаю, что он вернулся на остров. Когда мы боролись, я чувствовал, что он очень предан своим друзьям, которые остались на острове, и собирается вернуться туда, как только сможет».

«Тебе следует найти его и привезти сюда. Нужно выяснить, что ему известно и что он сообщил Ловцам звезд».

«Да. А как насчет Обращения?»

«Будем продолжать действовать согласно нашему плану. Однако мы не можем провести Обращение без большого количества звездного вещества. Надо будет организовать новое Выпадение. Быть может, мальчишка сможет нам в этом помочь, если он действительно Наблюдатель».

«Я отыщу его».

«Далеко ли этот остров?»

«Кораблем — неделя пути».

«Это слишком долго. Время Обращения слишком близко. Ты отправишься в капсуле».

«Да».

«Привези мальчишку. И смотри не подведи снова».

«Я больше не подведу. Я привезу мальчишку».

Глава 11

Незримый враг

«Давай вернемся! — повторила Динь-Динь, наверное, уже раз в двадцатый. — Никого там нет».

— Еще один кружочек, и все, — ответил Питер.

«Ага, ты и в прошлый раз то же самое говорил!»

— Этот раз — последний, честное слово!

«Ха!»

— Ну, ты можешь вернуться, если хочешь, — заявил Питер, слегка наклонившись вбок.

Он отлично знал, что Динька полетит следом. Они кружили примерно в пятистах футах над морем. На небе не было ни облачка. Справа от Питера ярко сияла двойная луна: одна в небе, другая — ее отражение — в теплой, спокойной воде.

Питер с Динькой провели в небе уже более двух часов, описывая расширяющиеся круги и все больше удаляясь от острова Моллюск, который теперь вздымался из моря примерно в двадцати пяти милях слева от Питера. Они так ничего и не увидели, и Питер понимал, что скоро придется несолоно хлебавши возвращаться на остров, пока не рассвело и его отсутствие не обнаружили. Впрочем, он и сам был бы рад вернуться, а то у него уже шея затекла от того, что он непрерывно держал голову запрокинутой, высматривая на горизонте…

«Лодки!!!»

Тревожный звон Диньки застал Питера врасплох, он дернулся в сторону и едва не полетел кубарем вниз.

— Где?! — спросил он, восстановив равновесие.

«Вон там!»

Питер посмотрел туда, куда указывал крошечный пальчик Динь-Динь: вперед и чуть вправо. Он ничего не увидел, но его это не удивило: у Диньки глаза были зорче орлиных. Он слегка изменил направление полета и понесся в ту сторону.

«Ты зачем туда летишь? Назад лететь надо, предупредить моллюсканцев!»

— Надо же выяснить, сколько их!

«Их много», — сказала Динька.

Питеру хотелось узнать поточнее, поэтому он упрямо мчался вперед, к горизонту. И через несколько минут различил на воде несколько темных полосок, потом еще, и еще, и еще…

Сердце у Питера упало. Казалось, будто все море под ним покрыто длинными, узкими боевыми каноэ. В каждой лодке сидела команда гребцов, которые дружно налегали на весла, и каноэ неслись вперед, оставляя за собой призрачно-белый хвост пены. Внизу виднелись десятки, а может, и сотни таких полосок.

«Ну что, теперь-то мы можем улетать?»

— Сейчас, — сказал Питер, твердо решивший более или менее точно подсчитать численность Скорпионов. — Я спущусь немного пониже…

Он пошел вниз, думая, что, если держаться у самой воды, его не заметят. Одного он не учел: снижая высоту, он не только опускался ближе к лодкам, но и сам становился отчетливо виден на фоне яркой луны.

Ближе, еще ближе…

«Берегись!»

Питер услышал предупреждение за мгновение до звука: пронзительного свиста. Что-то пронеслось мимо него футах в пяти.

Это была стрела!

«Берегись!»

Теперь свистнуло трижды, один раз — так близко, что Питер ощутил движение воздуха. Он торопливо отклонился вправо и помчался наверх по спирали, от души надеясь, что его путь не пересечется с траекторией одной из стрел, а их теперь вокруг свистело множество, они мелькали со всех сторон, охотясь за ним, как невидимые летучие змеи…

Главное — набрать высоту. Если подняться достаточно высоко, они не смогут…

«Береги-ись!!!»

Что-то обожгло ему внешнюю сторону бедра чуть повыше колена. Боль была острая, как пчелиный укус. Он опустил глаза, боясь увидеть застрявшую в ноге стрелу. Но с облегчением обнаружил, что стрела всего лишь зацепила его. Из раны текла кровь, но она явно была не опасная, просто царапина…

— Ой-ей-ей! — вскрикнул от боли Питер.

Мышцы правой ноги внезапно свело сильнейшей судорогой, которая почти сразу распространилась на все тело. Он скорчился от мучительной боли и, не в силах управлять своим телом, камнем рухнул вниз.

Он слышал, как Динька мечется вокруг и вопит: «Питер! Питер!», но не мог ничего ответить и сделать ничего не мог. Он только стонал от боли и корчился в судорогах. Он понял, что стрела была отравленная. Она всего лишь оцарапала его, но боль была просто невыносимая. А ведь Воинственная Креветка его предупреждал… А он не послушался. И вот теперь…

«Пи-итер!»

С огромным трудом Питер наконец заставил себя распрямиться. До воды оставалось всего лишь футов пятьдесят, и она блестела все ближе, ближе… Буквально чудом удалось ему остановить падение. Он полетел в нескольких футах над морем. Его ужасно шатало и болтало, но он, по крайней мере, больше не терял высоту.

«Ты летишь прямо к лодкам!»

Питер свернул налево, еще раз налево и направился в противоположную сторону, зацепив ногами поверхность воды.

— Куда лететь-то? — выдохнул он, пытаясь подняться хоть чуть-чуть повыше.

«Сюда!»

Динька вылетела вперед и ярко вспыхнула, чтобы Питер мог следовать за ней.

«Ты не можешь подняться повыше?»

— Нет.

Питер полностью сосредоточился на крохотном огоньке, парившем впереди, стараясь не думать ни о мучительной боли в мышцах, ни о море, которое ждало внизу. Ни о том, далеко ли еще до острова. «Слишком далеко», — понял он, когда пальцы его ног снова коснулись воды. Как минимум несколько миль. Он столько не протянет.

— Динька, — выдавил он, — я больше не могу лететь!

«Можешь. Куда ты денешься?»

— Не могу!

«Вон остров, видишь?»

Питер заставил себя задрать голову и увидел крутой конус горы на острове Моллюск. Остров был впереди, но все еще слишком далеко! Нет, не добраться ему до острова…

— Вижу, но…

«Ты, главное, лети в ту сторону! Лети, и все!»

— Кажется, я…

Но его собеседница умчалась вперед, превратившись в крошечный огонек, мелькающий над волнами. Питер остался один в нескольких футах над темным, бездонным морем.

Он стиснул зубы и заставил себя лететь, лететь вперед, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль, от которой содрогалось все тело. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Он упорно летел вперед, поминутно поднимая голову, чтобы убедиться, что не сбился с пути. Остров был все ближе, но Питер понимал, что ему все равно не долететь.

Его ноги то и дело цеплялись за воду. В конце концов силы его иссякли. Он опустился в море, погрузился в теплую воду. Когда вода дошла до горла, он попытался было плыть, но увы: он слишком изнемог от усталости и боли. Он погрузился в воду с головой и начал тонуть, глядя сквозь воду на луну, которая теперь казалась зеленовато-золотистой и постепенно тускнела по мере того, как он погружался все глубже. Питер был даже рад тому, что скоро эта боль исчезнет…

Однако боль никуда не делась. Наоборот, она сделалась еще мучительнее, и Питер, который был почти без сознания, почувствовал, что это оттого, что он… поднимается вверх! Он вынырнул на поверхность, откашливаясь и жадно глотая свежий соленый воздух. Над головой мельтешила Динька, назойливо расспрашивая, как Питер себя чувствует, но он не мог ничего ответить, а только кашлял и отдувался, пытаясь понять, что же все-таки вытолкнуло его на поверхность.

Потом он почувствовал, что его что-то держит за грудь, и, опустив глаза, увидел обнимающие его крепкие бледные руки. Он услышал, как знакомый голос — не в ушах, а внутри его головы — назвал его по имени, и понял, кто его спас.

«Наставница!» — сказал он — тоже не вслух, а про себя.

«Да, это я», — ответила русалка.

«Спасибо тебе!»

«Мне-то не за что, — возразила Наставница. — Ты, вон, Диньку благодари!»

«Да, это все я!» — заявила Динька, которая всегда была не в восторге от привязанности, которую русалка питала к Питеру.