Владимир Малов - Девятнадцать мест в машине времени Страница 9

5. Третье путешествие во времени

В пять часов вечера Петр пошел к Александре Михайловне на кухню, где она готовила великолепный праздничный ужин.

– Бабушка, а у тебя пельмени в морозилке есть? – спросил он. – Мне бы пачки три-четыре…

– Нет сейчас нигде пельменей! – ответила Александра Михайловна. – Их, должно быть, тоже теперь на экспорт отправляют, за валюту, куда-нибудь в Сенегал или в Новую Каледонию!

Бабушка замолчала, внимательно посмотрела на Петра и все поняла.

– Постой, значит, сегодня вы собираетесь… Петр кивнул.

– Ты только родителям ничего пока не говори, ладно? Они только утром приехали, от самой Африки летели, устали. Пусть пока отдохнут. А к ужину я должен вернуться.

– Постой, постой, – сказала Александра Михайловна и стала складывать в пакет только что испеченные пирожки. – Пельменей нет, так вот это им от меня передай, если встретишь. И привет, конечно. – Голос ее дрогнул. – Такие славные ребята! Ну, ни пуха вам ни пера! Да и Лаэрта вашего тоже угости, я как-то его теперь зауважала. Подожди, я тебя поцелую!

Бабушка обняла внука, всхлипнула и, помедлив, подтолкнула его к двери.

У Петра защемило сердце: все-таки он отправлялся неизвестно куда и – кто знает – ТАМ могло произойти всякое. Взяв пакет и не оглядываясь, он шагнул за порог. Во дворе его уже должен был ждать Костя. Петр нашел его на лавочке у подъезда. Костя был сосредоточен, собран, но видно было, что он тоже взволнован и напряжен. Завидев Петра, он сразу же встал.

– Когда чего-нибудь сильно ждешь, время почти не движется! – сказал Костя нетерпеливо. – И чего это они решили отправиться только в шесть!

– Не могут же они так сразу все бросить и отправиться в будущее, – рассудительно заметил Петр. – Надо и тетради проверить, и дома по хозяйству чего-нибудь. Учителя – они тоже люди, и я им многое прощаю… А я так прямо еле вытерпел. Говорю с родителями про Африку, а сам все на часы смотрю!

Костя уже сорвался с места.

– Пошли! Может, Лаэрту Анатольевичу еще помочь в чем-нибудь надо?

Но на мгновение он все-таки остановился и, помедлив, зловеще сказал:

– Эх, есть у меня предчувствие! Будет сегодня какой-нибудь поворот в ходе истории! Будет, чтобы Лаэрт ни говорил!

Маленький школьный дворик был уже пуст. Низкое сентябрьское солнце подсвечивало розовые школьные стены косыми лучами, тени были по-осеннему резкими и причудливыми, отчего все здание теряло привычный облик и представлялось фантастической постройкой тех далеких времен, куда вот-вот должны были отправиться Петр и Костя.

В дверях они уступили дорогу подошедшей с другой стороны Галине Сергеевне. Преподавательница физкультуры, неожиданно одетая в элегантный вечерний костюм, держала в руках огромную дорожную сумку, совершенно пустую, судя по степени сплющенности. Рядом с Галиной Сергеевной шла какая-то незнакомая женщина с сумкой еще большего размера. «Ты, Вет, только ничего не бойся, – говорила на ходу физкультурница. – Как он объяснял, раз – и ты сразу там, а потом раз – и сразу обратно. Ну не сразу, конечно, мы там еще…» Ребята пропустили их вперед и, чувствуя все большее волнение, как спортсмены перед стартом, тоже стали подниматься по лестнице, ведущей к кабинету физики. Сверху донесся голос Галины Сергеевны:

– Знакомьтесь, это моя подруга по институту физкультуры, ее зовут Виолетта Ивановна. Нет-нет, Лаэрт Анатольевич, я подсчитывала: если мест девятнадцать, то она вполне войдет.

Ответные слова Изобретателя, тоже донесшиеся до ребят, оказались не очень разборчивыми.

– Видел сумки? – спросил Костя. – Они хотят их наполнить – там, в будущем!

– Это из-за меня все! – вспыхнул Петр. – Не потеряй я эту газету, мы бы отправились в будущее втроем! На месте Изобретателя я бы меня просто возненавидел! Представляешь, что ему из-за меня приходится терпеть!

Они поднялись, увидели, что происходит перед дверью физического кабинета, и Костя подумал, что никто из авторов прочитанных им многочисленных фантастических книг так и не смог себе точно представить, как путешествия во времени будут начинаться на самом деле, когда станут не фантастикой, а реальностью. Во всяком случае, никто из фантастов не снаряжал своих героев, отправляющихся в будущее или в прошлое, таким количеством сумок, объемистых портфелей и даже рюкзаков. У Аркадии Львовны была большая хозяйственная сумка на колесиках, а у Степана Алексеевича – матерчатый клетчатый чемодан. У Марины Букиной, которая тоже оказалась здесь, на плече висела пустая сумка с надписью «Спартак». Взглянув на Костю и Петю, Марина почему-то отвела взгляд. Все беспорядочно толпились перед кабинетом, а всклокоченный Изобретатель, стоя в дверях, был похож на уставшую стюардессу, которая вот-вот запустит пассажиров в самолет. Но когда Лаэрт Анатольевич заметил Петра и Костю, губы его тронула озорная усмешка.

– Товарищи! Коллеги! – крикнул он, перекрывая шум. – Все готово, но я хочу сделать важное предупреждение. Мощность машины рассчитана на девятнадцать человек со средним весом в восемьдесят килограммов. Если на обратном пути вес будет превышен, кому-то придется навсегда остаться со своей поклажей в будущем.

– А сколько нас? – нервно спросила Аркадия Львовна и, сбиваясь, начала считать. – Четырнадцать, – объявила она наконец, – ах нет… Вас-то я и не посчитала, Лаэрт Анатольевич. Пятнадцать! Значит, есть запас, да и ребята весят, конечно, поменьше. Да, должна еще подойти Розалинда Аркадьевна, председатель родительского комитета, Степан Алексеевич, мы с вами договорились… Ой, Верочка, Вера Владимировна, а вы что же, ничего с собой не взяли, даже сумочку?

Костя увидел, как Галина Сергеевна толкнула в бок Виолетту Ивановну.

– Вет, а если там ничего, почему б и не остаться? – громким шепотом сказала она. – Ну что нас здесь держит, а там, может, и личную жизнь устроим?..

Тяжело ступая, по лестнице поднялась очень полная дама, элегантно одетая, обильно украшенная массивными кольцами и браслетами и с большой, но элегантной сумкой.

– Розалинда Аркадьевна, здравствуйте, дорогая! – с радостью сказала Аркадия Львовна, но на мощные формы председателя родительского комитета взглянула без особого удовольствия. – Вас, дорогая, только и ждем!

– Если все в сборе, прошу! – сказал Изобретатель и еще больше стал похож на авиационную стюардессу. – Всех прошу пройти в лаборантскую!

Было заметно, что, несмотря на уверенный тон, Лаэрт Анатольевич тоже порядком волнуется: все-таки путешествия во времени еще не стали для него нормой жизни. Очень чувствовалось, что волнуются и все остальные: одно дело было представить поездку в будущее абстрактно, за разговором в учительской, и совсем другое – на самом деле. Степан Алексеевич на ходу вдруг выронил свой чемодан, подобрал его, сконфузился и громко извинился.

Пропустив всех, Изобретатель запер изнутри дверь на электронный замок. Это похоже на то, как у ракеты перед стартом закрывают люк, подумал Костя, и этим обрываются все связи с внешним миром, остается только радио, а здесь и его нет. Подруга Галины Сергеевны порывисто вздохнула. Елизавета Петровна, математичка, посмотрела на дверь с глубокой тоской. Было видно, что многие уже начинают жалеть о скоропалительном решении посетить будущее, но идти на попятную на глазах у всего педагогического коллектива, с которым еще работать и работать, и особенно трех учащихся, которых еще учить и учить, было теперь как-то неловко.

– Лаэрт Анатольевич, вы все в этот раз проверили? – хрипло осведомился директор. – Никаких накладок не будет?

– Не должны вроде бы, – ответил Изобретатель. Голос его заметно дрогнул, но усилием воли он взял себя в руки. – Прошу всех занять место в центре лаборантской. Мы отправляемся в шестидесятые годы XXIII века через десять секунд после того, как я замкну рубильник.

Учителя, директор, ученики, председатель родительского комитета и подруга Галины Сергеевны, волнуясь, сгрудились посреди лаборантской. Здесь сразу стало очень тесно. Лаэрт Анатольевич не очень уверенной рукой включил рубильник, встал рядом со всеми и вытер со лба пот.

– Да, я хочу всех предупредить еще раз: разумеется, о нашем путешествии никто не должен… – начал было он, в тот же момент все вокруг вдруг исчезло, наступила полная темнота, и послышался надсадный неприятный гул. Путешествие в XXIII век началось.

Несколько долгих секунд царил полный мрак. Затем он мгновенно рассеялся, и солнечные лучи осветили здания причудливой конфигурации, уходящие в высокое голубое небо, и многоэтажные висячие дороги, по которым в разные стороны с огромной скоростью мчались какие-то разноцветные экипажи. На один короткий миг прямо перед путешественниками во времени, тесно прижавшимися друг к другу, вдруг возникла прекрасная девушка, идущая им навстречу, но тут же все опять заволок густой мрак, и осталось только прежнее басовитое гудение.