Народное творчество - Приключения Синдбада-морехода

Приключения Синдбада-морехода

О жизни и творчестве художника вы можете узнать на сайте http://www.libicomaraja.it/ru

The Seven Voyages of Sinbad the Sailor

Original artwork © Libico Maraja Association, 2014

Use without permission is strictly prohibited.

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Давным-давно жил на Востоке султан, и была у него жена, красивая, но капризная и злая. Долго прощал ей все выходки султан, но однажды увидел, как она любезничала с молодым рабом, и потерял терпение, а его жена – голову. С той поры султан возненавидел всех женщин: каждый вечер брал в жёны новую девушку, а наутро приказывал отрубить ей голову.

Так продолжалось и не год, и не два, пока, в конце концов, в стране не осталось ни одной девушки, за исключением двух дочерей великого визиря. Одна была совсем ещё малышка, а вот её старшая сестра славилась не только своей красотой, но и мудростью и знала тысячи удивительных историй.

Когда настал черёд и этой красавицы идти в жёны к султану, накануне вся её семья в великой печали простилась с ней навсегда. Особенно горевала младшая сестра: рыдала и всё приговаривала, что теперь никто уж не расскажет ей на ночь чудесную сказку. Услышал её стенания султан, сжалился над бедняжкой и позволил молодой жене в последний раз побаловать сестрёнку новой историей, а заодно и сам решил послушать.

И девушка начала рассказывать:

– Давным-давно жил в Багдаде бедняк по имени Синдбад. И добрый он был, трудолюбивый, но не везло ему в жизни: день-деньской зарабатывал только на кусок хлеба и ночлег…

– Почему? – перебила рассказчицу младшая сестра.

– Это уже совсем другая история, – прошептала красавица. – Сначала послушай эту, ведь её слушает и наш богоравный султан.

Как-то раз тащил Синдбад на голове тяжёлый тюк, и путь его лежал мимо богатого дворца, из открытых окон которого доносилась чудесная музыка, а в окружавших его садах гуляли павлины и благоухали розы.

Захотелось усталому бедняку немного отдохнуть. Сбросил он тяжёлый тюк на землю, сел на скамью возле дворца и стал мечтать, как было бы замечательно, сделай его милостивый Аллах богачом. Тогда он гордо восседал бы вместе с другими достойными людьми за хозяйским столом, ел-пил вдоволь и наслаждался жизнью. А пока носильщик с тоской и завистью смотрел, как пируют богатые гости, к нему подошёл раб.

– Тебе велено предстать перед моим достопочтенным хозяином, Синдбадом-мореходом, – обратился раб к носильщику. – Ты находишься в его владениях: всё здесь принадлежит ему, а значит, и ты тоже.

«Надо же, у нас имена одинаковые! Вот бы мне ещё толику его богатства», – подумал Синдбад-бедняк и ответил рабу:

– Охотно. Может, подскажет мне твой хозяин, как преуспеть в жизни. Не каждый день выдаётся такой случай.

Раб провёл его через сад к мраморным покоям, и вот вошли они в просторный зал, где во главе стола, среди многочисленных гостей, восседал седобородый господин с синими, как море, глазами.

– Добро пожаловать в мой дом, дружище. Я видел, как ты шёл по улице, усталый и голодный. Присаживайся к столу и оцени по достоинству гостеприимство Синдбада-морехода.

– Как же, господин, ты можешь чувствовать чужую нужду, если сам никогда в жизни ни в чём не нуждался? – удивился носильщик, поражённый столь великодушным вниманием к нему, скромному бедняку.

Синдбад-мореход рассмеялся, да так, что на столе заплясала посуда, и воскликнул:

– Как раз нужда-то и принесла мне всё это! Потому что, клянусь Аллахом, если бы не нуждался, то никогда бы ничего и не получил. Когда-то, добрый человек, я был таким же бедняком, как и ты. И вот что я тебе скажу прежде всего…

Тут рассказчица умолкла.

– Что, что он скажет? – в нетерпении воскликнула её маленькая сестра.

– Да, что скажет Синдбад-мореход? – с интересом поддержал малышку и султан.

– Да простит меня великий государь, но уже близок рассвет и я очень устала, – ответила премудрая рассказчица. – Молю тебя: позволь мне немного поспать, а утром я готова положить свою голову на плаху. Жаль только, что моя история так и останется недосказанной…

Султану, конечно же, захотелось узнать, что было дальше, и он отложил казнь ещё на сутки.

День прошёл, и его молодая жена смогла продолжить свой рассказ.

Путешествие первое

– Прежде всего скажу, что рождён я был в семье с большим достатком, – сообщил гостю Синдбад-мореход. – Мой отец, богатый купец, оставил мне немалое наследство. Увы, я попал в дурную компанию и вскоре едва почти всё не промотал, но вовремя опомнился и решил своё вернуть. На те деньги, что остались, я купил кое-какие товары и место на корабле, отправлявшемся в заморские страны.

Многие месяцы мы плыли, не видя земли, покуда нашим взорам не предстал необыкновенный остров, залитый солнцем и утопавший в пышной растительности, – поистине райский уголок. Матросы и пассажиры с радостью ступили на твёрдую землю и разбрелись по острову нарвать плодов, помыться и приготовить пищу. Я тоже успел собрать немного хвороста, чтобы вскипятить воды, но тут земля внезапно ушла из-под ног, потом нас подбросило кверху и мы покатились в море вместе со всем скарбом. Вынырнув на поверхность и отыскав взглядом корабль, я оглянулся посмотреть на райский остров и увидел, что вовсе это не остров, а гигантская рыбина. Видимо, она так долго спала, что на спине у неё выросли деревья. Мы со своими кострами потревожили её, вот она и сбросила нас, а потом ударила хвостом по воде, так что огромные волны побежали в разные стороны. Капитан подумал, что его кораблю угрожает опасность, что попал в катастрофу и единственный уцелел, и немедленно поднял все паруса. Я тоже мог бы погибнуть, как остальные, но выжил – по милости Аллаха и благодаря деревянному корыту, за которое сумел ухватиться. Видимо, его прихватил с корабля на остров один из тех несчастных, что сгинули в морской пучине. Я крепко вцепился в него, а когда волны улеглись, видно, рыба успокоилась и уснула ещё лет на сто, осторожно работая ногами, поплыл в сторону от неё, стараясь оказаться как можно дальше. Спасибо ветру и течению, через полтора дня я доплыл до другого острова, больше похожего на высокий утёс, весь оплетённый лианами. Цепляясь за них, собрав всю свою волю, несмотря на усталость и слабость, кое-как вскарабкался я на вершину, где и рухнул без чувств.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но очнулся от немилосердного палящего зноя. С трудом поднявшись на ноги, покрытые ранами и ссадинами от острых камней, я побрёл по горячему песку в глубь острова. Там, в небольшой рощице, журчал прозрачный ручей, а на ветвях деревьев висели спелые плоды. Утолив жажду и голод, омыв раны, я лёг в тени и провалился в сон. Спал я долго: весь остаток дня и всю ночь, а наутро, выйдя из рощи, заметил на берегу какое-то движение. Загородив ладонью глаза от солнца, я увидел…

И опять рассказчица умолкла: наступило утро, и близился час казни, но султан настолько увлёкся её рассказом, что повелел отложить её ещё на день, поэтому следующим вечером уже слушал продолжение:

– Я увидел, – сказал Синдбад слушателям, – прекрасного серебристого коня, который гулял по песчаному берегу, и грива его сверкала на солнце. Подойдя поближе, чтобы полюбоваться этим чудесным животным, я неожиданно наткнулся на возникшего словно из-под земли человека. Он удивился ещё больше меня и явно не обрадовался, потому что грозно спросил:

– Как ты попал сюда и что тут делаешь?

– Я хотел спросить о том же самом и тебя, – не растерялся я, и незнакомец, увидев, что перед ним человек не робкого десятка, ответил более сдержанно:

– Знай же, что я слуга султана Михрджана, да будет долгим его правление. Кроме меня тут, на острове, ещё семь человек: мы присматриваем за этими бесценными созданиями, конями нашего повелителя, которыми он очень дорожит, потому что их родило само море, а их тела покрыты серебряной рыбьей чешуёй.

Конечно, я ему поверил и попросил:

– Добрый человек, как бы мне повидать вашего султана? Может, он сумеет с помощью этих необыкновенных животных найти мои товары…

Слуга усмехнулся и кого-то позвал, а через миг за его спиной появились и другие слуги, которые вышли, как я теперь увидел, из подземной пещеры.

– Этот чужестранец хочет повидать нашего султана, братья. Что ж, пусть едет, но на серебряной кобыле.