Памела Трэверс - Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) Страница 11

— Аф-тя-тя! — сказал Джон, открыв рот и засовывая туда ногу ягнёнка.

Слегка покачав головой, Скворец отвернулся.

— Значит, уже, — сказал он негромко Мэри Поппинс.

Она кивнула.

Скворец минутку уныло смотрел на Близнецов, потом пожал пёстрыми плечами.

— Ну конечно, я же знал, что так будет. Всегда говорил им. Но они не желали верить.

Он немного помолчал, глядя на кроватки. Потом энергично встряхнулся.

— Ну что ж, ну что ж. Мне пора. Труба нуждается в генеральной уборке, я уверен.

Он перелетел на подоконник и, на минуту задержавшись там, оглянулся.

— А странно будет без них всё-таки. Всегда любил с ними поболтать. Да, любил. Мне будет их не хватать.

Он проворно обмахнул крылом глаза.

— Расплакался? — съязвила Мэри Поппинс.

Скворец выпрямился.

— Расплакался? Ничего подобного! У меня просто… м-м-м… небольшой насморк. Подхватил в дороге. Вот и всё. Да, небольшая простуда. Ничего страшного.

Он перескочил на наружный подоконник и оправил клювом перья на груди.

— Приветик! — крикнул он задорно, взмахнул крыльями и исчез…

Глава шестая

Миссис Корри

— Два фунта сосисок — высшего сорта, — сказала Мэри Поппинс. — И побыстрей, пожалуйста! Мы торопимся.

Мясник был толстый и добродушный человек в фартуке с синими и белыми полосками. Он был вдобавок большого роста, рыжий и сам очень походил на огромную сосиску. Наклонившись над прилавком, он с восхищением смотрел на Мэри Поппинс. Потом дружески подмигнул Джейн и Майклу.

— Торопитесь? — повторил он. — Жаль, очень жаль! А я надеялся, вы немного побудете, потолкуем о том о сём. Наш брат мясник любит компанию. Да только редко удаётся поговорить с такой хорошенькой молодой леди, как… — Тут он запнулся, потому что заметил выражение лица Мэри Поппинс. Оно было так ужасно, что мясник от души пожелал, чтобы под полом его лавки был погреб и он мог туда провалиться. — Ну да, — сказал он, став ещё краснее обычного, — раз вы спешите, то конечно. Два фунта, вы сказали? Высший сорт? Будьте любезны!

И он поспешно подцепил длинную связку сосисок, висевших по всей лавке словно гирлянды. Отхватив порядочный кусок — с добрых полметра, — он уложил его наподобие венка и завернул сначала в белую, потом в коричневую бумагу. Свёрток он подвинул к Мэри Поппинс.

— Что ещё прикажете? — спросил он с робкой надеждой, всё ещё краснея.

— Ничего! — отрезала Мэри Поппинс.

Она взяла свёрток и покатила коляску к выходу с таким видом, что у мясника не осталось сомнений в том, что она смертельно оскорблена.

Но, проходя мимо витрины, она бросила на неё быстрый взгляд и полюбовалась своими новыми туфельками. Это были прелестные светло-коричневые замшевые туфли на двух пуговках, необыкновенно изящные…

Джейн и Майкл двигались у неё в кильватере, размышляя о том, когда же список покупок кончится, но не осмеливаясь спросить — такое у неё было выражение.

Мэри Поппинс огляделась, словно в задумчивости, и, приняв внезапное решение, властно объявила:

— Рыбная лавка!

Коляска покатилась к соседнему магазину.

— Одну камбалу, полтора фунта палтуса, пинту креветок и омара, — проговорила Мэри Поппинс с такой скоростью, что только тот, кто давно привык к таким распоряжениям, мог что-нибудь понять.

Рыбник, в отличие от мясника, был высокий, худой человек — настолько худой, что, казалось, у него совсем нет фаса, а только два профиля. И вид у него был такой грустный, что вы не сомневались: он или только что плакал, или вот-вот собирается заплакать.

Джейн предполагала, что у него в юности было тайное горе, а Майкл считал, что рыбника в детстве держали на хлебе и воде и он никак не может об этом позабыть.

— Что-нибудь ещё? — безнадёжно спросил рыбник голосом, который свидетельствовал о том, что он не ждёт ничего хорошего.

— В следующий раз, — отвечала Мэри Поппинс.

Рыбник грустно покачал головой и ничуть не удивился.

Он заранее знал, что больше ничего не потребуется.

Тихонько вздыхая, он завязал покупку и положил её в коляску.

— Скверная погода, — заметил он, вытирая глаза рукой. — Похоже, что лета у нас совсем не будет. Да его, в сущности, никогда и не бывало. У вас тоже не слишком цветущий вид, — обратился он к Мэри Поппинс. — Это, правда, неудивительно.

Мэри Поппинс вздёрнула голову.

— На себя оглянитесь! — сказала она сердито и устремилась к выходу с такой быстротой, что коляска налетела на бочонок с устрицами. — Какая глупость! — произнесла она, глянув на свои туфли. — Не слишком цветущий вид — это в новых коричневых замшевых туфельках с двумя пуговками! Какая чушь! — казалось, подумала она вслух.

На тротуаре она остановилась и взглянула на список покупок, вычёркивая то, что было уже куплено.

Майкл постоял сначала на одной ножке, потом на другой.

— Мэри Поппинс, мы, что ли, никогда не пойдём домой? — спросил он капризным тоном.

Мэри Поппинс обернулась и посмотрела на него крайне неодобрительно.

— Это уж как выйдет! — сказала она коротко.

Она аккуратно сложила список, а Майкл в душе сильно пожалел, что осмелился открыть рот.

— Ты можешь идти домой, если тебе угодно, — продолжала она надменно, — а мы пойдём покупать имбирные пряники!

У Майкла вытянулось лицо. Ну почему он не сумел промолчать! Если бы он знал заранее, что список заканчивался имбирными пряниками!

— Тебе туда, — сухо сказала Мэри Поппинс, махнув рукой в направлении Вишнёвого переулка. — Смотри не заблудись.

— Нет, нет, Мэри Поппинс, пожалуйста! Я ведь просто так! Я… Мэри Поппинс, пожалуйста! — взмолился Майкл, чуть не плача.

— Ну, пусть он пойдёт с нами, Мэри Поппинс, — вступилась Джейн. — Я повезу коляску, только возьмите его с нами!

Мэри Поппинс фыркнула.

— Не будь сегодня пятница, — сказала она Майклу строго, — ты бы сей секунд отправился домой. Сей секунд!

Она решительно двинулась вперёд, толкая коляску с Близнецами и покупками. Джейн с Майклом, понявшие, что она смилостивилась, поплелись за ней, пытаясь отгадать, что ж такое значит «сей секунд». Вдруг Джейн заметила, что они идут совсем не в том направлении.

— Мэри Поппинс, вы ведь сказали, мы идём за имбирными пряниками, а в кондитерскую совсем наоборот, — начала она, но замолкла.

Мэри Поппинс посмотрела на неё.

— Кому поручено сделать покупки — мне или тебе? — спросила она.

— Вам, — ответила Джейн очень жалобным голоском.

— Ах, правда? А я думала — совсем наоборот! — саркастически засмеялась Мэри Поппинс.

Она слегка подтолкнула коляску, та повернулась на месте и вдруг остановилась. Джейн и Майкл тоже остановились как вкопанные. Они оказались у входа в очень, очень странную кондитерскую.

Ребята никогда не видали такой маленькой и грязной лавчонки. В витринах её висели выгоревшие цветные бумажные ленты, на полках — облезлые коробочки с рахат-лукумом, запылённые палочки лакрицы и очень старые, очень сморщенные райские яблочки. Между окнами был маленький, тёмный вход; туда Мэри Поппинс и покатила коляску. Джейн с Майклом вошли за ней.

В лавке было сумрачно, но ребятам удалось разглядеть, что целых три стены занимает остеклённый прилавок.

А под стеклом лежали пряники. На каждом прянике была позолоченная звезда. Их было столько, что казалось, они-то и освещают лавку слабым мерцающим светом.

Джейн и Майкл оглянулись, недоумевая, где же продавец в этой странной лавке.

К их большому удивлению, Мэри Поппинс позвала:

— Фанни! Анни! Где вы?

И не успел отзвучать её голос, эхом отразившийся от тёмных стен, как словно из-под земли выросли две колоссальнейшие женские фигуры. Две громадные женщины, наклонившись над прилавком, пожали руку Мэри Поппинс и ребятам и сказали «здрассте» страшным басом.

— Здравствуйте, мисс… — Майкл сделал паузу, не зная, кого из дам как зовут. — Как поживаете?

— Меня звать Фанни, — сказала одна из них. — Ревматизм всё мучит, спасибо за внимание.

Говорила она очень грустно и робко, словно не привыкла к тому, чтобы с ней были так вежливы.

— Прекрасная погода, — вежливо начала светскую беседу Джейн с другой сестрой, которая удерживала её руку в своей гигантской лапище добрую минуту.

— Я буду Анни, — жалобно сообщила та. — А вообще — хвали день к вечеру, — добавила она ни с того ни с сего.

Джейн с Майклом подумали, что у сестёр довольно странная манера выражаться, но им не пришлось долго удивляться, потому что мисс Фанни и мисс Анни протянули свои ручищи к коляске, и каждая торжественно обменялась рукопожатием с одним из Близнецов.

Близнецы выразили своё изумление, громко заплакав.

— Ну-ну-ну! Что такое, что такое?