Добровольский Н - Сказки Смоленского края Страница 11

 Вот он вошел в пустынные леса, такие, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Не осталось у него харчей. Видит, на большой поляне стоит избушка одна. Он заходит в эту избушку.

 — Здравствуй, хозяин!

 Нет никого. На столе лежит хлеб и стоит графин водки. Сел Иван, налил рюмку, выпил, ржаного хлеба отрезал и давай закусывать. Поел, поблагодарил неизвестно кого и вышел.

 Отойдя немного, захотел опять есть. Воротился назад.

 — Здорово, хозяин!

 — Здорово, господарь,— ответил голос.— Я уже тебе поставил выпивки. Остальное с собой возьмешь.

 — Спасибо за добрую ласку.

 — Куда ты идешь?

 — Иду от царя-добродетеля вести войну против царя-победителя.

 — Что ж ты — воин-специалист или сильный богатырь?

 — Нет, я не воин и не богатырь, а рядовой солдат русский.

 — Открой столик и возьми там кремешок и кресало. В случае придется туго — поминай меня, дедушку-волшебушку.

 Вышел солдат из избушки, кресанул кресало о кремень. Вот гонятся за ним двое юношей. Он от них удирать. Бежал, бежал, утомился сильно. Потом схоронил кремешок и кресало — нет никого и нет ничего. Кресанул опять — опять появились двое юношей.

 — Что требуете?

 — Табаку нет, покурить охота.

 — Что тебе: гильзу-папиросу или цыгарку?

 — Когда б цыгарку.

 Юноши подали ему цыгарку. Солдат закурил и пошел по дороге. Скоро нашел другую избушку. Входит. На печи лежит Баба-яга, костяная нога.

 — Здравствуй, хозяйка!

 — Что ты пришел, служивый?

 — Баба, есть хочу!

 — Вот кабы вошли мои двенадцать слуг и поднесли двенадцать вин, я бы встала и тебе кушать дала. А теперь сам лезь в печку, тащи борщ вареный, кандюк жареный... Куда ж ты путь держишь?

 — Я путь держу от царя-добродетеля войну вести против царя-победителя.

 — Вот когда б ты был богатырь! У моего деда заветная лошадь в склепе стоит. Над ним дубы растут. Ты бы дубы те вырвал, лошадь из склепа вывел и сел на нее.

 Солдат вышел из избушки, кресанул свое кресало. Выскочили два молодца.

 — Что требуете?

 — Да вот я хочу богатырем быть.

 — Стань крепко на ногах.

 Молодцы полезли один в одно, другой в другое ухо. Солдат и начал десятивершковые березы выворачивать.

 — Надо сильней! — кричит Иван.

 Молодцы полезли один в одно, другой в другое ухо. Солдат могучие зубы рвать стал. Порвал зубы, разломал склеп, сел на заветную лошадь, толкнул Гнедка и поднялся под облака.

 Приехал солдат на землю царя-победителя. Раскинул палатку и выкинул флаг. Государь, недолго думая, послал к солдату посланника-министра. Солдат услышал конский топот, кресанул свое кресало, появилась пара молодцов.

 — Что, служивый, требуешь?

 — Я требую сказать: кто к нам едет такой?

 — Едет министр спросить, кто мы такие?

 — Схватите его и встряхните так, чтобы он семь часов пролежал без памяти.

 Встряхнули. Через семь часов солдат толкает министра под бока:

 — Что ты, невежа, приехал сюда спать?

 — Не дай смерти, дай живота. Меня государь послал спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

 — Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, я Тихон Тиханский, рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи своему государю-бродяге, чтобы отдал царю-добродетелю дань и постройки все, а то я его живого облуплю.

 Министр сел на коня и поехал чуть живой. Государь увидел, что министр не в порядке, вроде пьяный, приказал его в тюрьму посадить, а сам, не долго думая, послал другого министра.

 Услыхал солдат конский топот, кресанул свое кресало— появилась пара молодцов.

 — Что требуешь, служивый?

 — Требую узнать, кто едет к нам такой?

 — Это едет другой министр.

 — Схватите его и тряхните так, чтобы он пять часов лежал без памяти.

 Министра схватили, тряхнули и бросили в палатку, где он пролежал пять часов без памяти.

 — Зачем приехал? — спрашивает министра солдат, когда тот пришел в себя.

 — Приехал тебя спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

 — Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи государю, чтоб немедленно возвратил дань царю-добродетелю.

 Приезжает министр и шатается, как пьяный. И этого заключили в темницу.

 Выбирает тогда государь самого старшего, посылает в палатку.

 Молодцы этого тоже тряхнули. Он пролежал три часа без памяти. Потом солдат Горемыка толкнул его и говорит:

 — Вставай! Чего приехал?

 — Государь меня прислал узнать, кто ты: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

 — Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я простой русский солдат Иван Горемыка. Поезжай и скажи своему государю, чтобы отдал царю-добродетелю все, что нахапал.

 Поскакал министр обратно.

 Приехав, говорит:

 — Ваше императорское величество! То не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, то русский солдат Горемыка, он требует отдать царю-добродетелю все, что вы нахапали.

 — Как он смеет требовать? Я его, мошенника, живого облуплю, шелки-бархаты порву и на воду пущу, а села его огнем попалю!

 Недолго думая, начал государь в походный рог трубить, начал войско собирать.

 Послышался большой топот ратных коней.

 Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.

 — Что это такое?

 — Это пять полков царя-победителя идут на нас войной.

 — А что ж мы, справимся?

 — Пять переулков перейдешь, на шестом завернешь, чтоб войско легло.

 Солдат пять переулков перешел, на шестом завернул, и все царево войско легко на поле.

 Государь, недолго думая, давай еще войское собирать. Собрал семь полков на солдата.

 Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.

 — Что это такое?

 — Это идут семь полков царя-победителя. На каждый полк — богатырь, каждый богатырь защищен от пуль семью деревами.

 — А что ж мы, справимся?

 — Семь переулков перейдешь, на восьмом завернешь.

 Положили и эти войска.

 Государь, недолго думая, посылает главного министра к солдату Горемыке на перемирие.

 Приехал посланник, стал перед палаткой солдата на колени и говорит:

 — Молодой человек приятной наружности, не дай смерти, дай живота! Нас послал государь пригласить тебя на перемирие.

 Привезли во дворец. Государь и говорит:

 — Молодой человек приятной наружности! Ты храбр. Прости нам все, женись на моей дочери и будешь повелевать всем на свете.

 Солдат говорит:

 — Хотя и женюсь, но не покину царя-добродетеля.

 Недолго думая, стали пить заручины. Свадьбу сыграли. Ложась спать с солдатом на белое ложе, государева дочь говорила:

 — Храбрее и ловчее тебя нет на белом свете. Скажи, милый друг, чем ты так жестоко воюешь?

 Солдат и скажи ей про кресало.

 Уснул солдат, встала царева дочь, нашла кремешок и кресало. Кресанула. Выскакивает пара молодцов.

 — Чего требуете, государыня?

 Она сейчас дрожки потребовала и поехала до кузнецов, чтобы немедленно такой кремешок и кресало выковали.

 Сковали. Возвратившись обратно, приказала всем своим служащим не отдавать мужу чести, чтобы узнать теперешнюю силу солдата.

 Утром встал солдат с постели, пошел прогуляться. Идет, никто ему ничего не говорит.

 — Что вы — пьяны? Почему молчите?

 — Нет, мы не пьяны, а скажем прямо: тут тебе не место!

 Он к другим воротам — и там этак ответили. Поднял солдат за полы серую шинель и наутек из дворца. Прибежал в лес и сел под ясеневый корч. Сидел под ним долго.

 Слышит большой гомон. Это двенадцать разбойников спорили. Подошел к ним, спрашивает:

 — Что вы тут делаете?

 — Делим вещи.

 Они никак не могли поделить ковер-самолет, сапоги-скороходы, шапку-невидимку, гусли-самоигранки, тринадцатирыльный кувшин, скрыню золота и кошелек-самотряс.

 Солдат, недолго думаючи, говорит:

 — Вот что. Я сделаю двенадцать жеребьев. Кто какой вытянет, тому и такая вещь достанется.

 Они согласились. Солдат накатал все пустые жеребья и бросил их в свет далеко. Побежали за ними разбойники. Раскатают — пустой. Бегут дальше. Раскатают— пустой. Бегут дальше.

 А солдат сложил все на ковер-самолет (только скрыня золота осталась), надел шапку-невидимку и говорит:

 — А ну-ка, ковер-самолет — золотые берега, поднимись высоко.

 Подлетел солдат ко дворцу государя, где сидела его жена с другим мужем обнявшись, схватил ее и полетел к теплому морю. Прилетел, спустился и тряхнул кошельком-самотрясом — отстроился дом немедленно.

 — Вот тут будем жить.

 Солдат ходит на охоту, бьет дичь, а тринадцатирылый кувшин в двенадцати рылах готовит кушанье. Один раз и говорит солдат жене:

 — Хочу воды гораздо.