Александра Ермакова - Прорывая мрак времён Страница 11

Поворачивается к дерущимся. Фенрир подпрыгивает, как бык на родео-драйве, но скинуть наездника не может. «Атлет» со сноровкой опытного укротителя ловко удерживается. Ламийская рожа искажена, клыки торчат. Секундная заминка и ухватившись удобнее за голову зверя, резко скручивает. От этого хруста аж уши закладывает. Так больно, точно шибает разрядом. Сердце разрывается на части.

Лапы Фенрира подкашиваются, его ведёт. Проламывает ближайшие кусты и скрывается из вида.

Нет! Катя подгадывает и прыгает на кровопийцу. Тварь в этот момент как раз соскакивает на землю и разворачивается. На лице мелькает неверие, звериный оскал стирается… Заваливая кровопийцу, Катя со всей силы всаживает ему палку глубоко в грудь. На лице упыря застывает недоумение, взгляд бесцельно и потеряно перескакивает на древко, торчащее в нём. На Катю, вновь на древко… Его начинает бить конвульсии.

Не дожидаясь, пока ламия вспыхнет, Выходцева, проскользив по мокрой почве, словно защитник в бейсболе, бросается к Фенриру. Замирает рядом не в силах подняться. В зарослях кустов лежит обнажённый мужчина.

Так это оборотень!..

Голова неестественно вывернута. Сердцебиения не слышно.

Торопливо склоняется над мужчиной и кое-как переворачивает на спину.

Лицо смутно-знакомое. На вид лет за тридцать. Угольно-чёрные волосы средней длины. Чётко выраженные надбровные дуги, глубоко посаженные глаза. Крупный прямой нос, чувственные губы… Невероятно высокий и массивный — каменная глыба под два метра. Рельефное, мощное тело. Удивительно смуглая кожа.

Где могла его видеть? Объездила полмира. Может, в рекламе или в фильме каком-нибудь? Чёртова память!..

Катя зажмуривается. Какая же дрянь, если позволяет опять кому-то умирать из-за неё. Зачем нужна жизнь, если вокруг все погибают?

— Прости, — шепчет с чувством. — Это я виновата…

Яркие и быстрые картинки, как кадры фильма, проносятся в голове. Бабка в лесу говорила: «Верни одну стоящую жизнь…» Кошачьи способности… Почему бы и нет? Попробовать стоит. Катя устраивается сверху на оборотне:

— Дружок, — голос надламывается — дыхание перехватывает, ведь, что собирается сделать наглость и распущенность одновременно. — В следующий раз, о таком будешь только мечтать!

Кончиками пальцев следует от мускулистой груди вверх, к ключицам, шее… Далёкий, протяжный вой спугивает. По спине сползает холодная капелька пота, противно щекоча позвоночник. Ещё оборотни? О, Чёрт! Пора заканчивать.

Выходцева спешно льнёт к жёстким губам и, раздвинув их языком, разжимает зубы. Перед глазами продолжают мелькать странные образы. Горячие тела переплетены. Учащённое дыхание: одно на двоих. Жаркие и крепкие объятия. Настойчивые, требовательные поцелуи. Исследующие и ласкающие руки.

Сердце едва не выпрыгивает из груди — трепет накатывает волной. Полнота ярких, захватывающих впечатлений будоражит кровь. Катя нехотя отрывается от спасителя. Рвано вздохнув, замирает. Теперь самое сложное. Должно что-то произойти, но что именно — чёрт его знает. Такого раньше не делала. Оборотень первый…

Чутьё подленько зашепчет: «Будет ой, как неприятно».

Сверкают звёзды — боль, пронзившая тело, поднимается изнутри. Хочется кричать, но звуки застревают в груди. Вскочить бы, но ноги непроизвольно сжимают мужское тело сильнее. По горлу двигается ком. Задыхаясь, Катька вцепляется в широкие плечи незнакомца и погружается во тьму. От лёгкости словно подлетаешь, накатывает свобода. Выходцева распахивает глаза и судорожно глотает воздуха. Сквозь пелену влаги, застилающую глаза, проглядывается красный светящийся шар. Маячит перед глазами — парит как облако. Чуть повисев, плавно направляется к оборотню и просачивается ему в рот. Тело, засияв, приподнимается. Прижать к земле не получается — Катька хватается покрепче. Несколько бесконечно тянущихся секунд, и свечение внутри мужчины угасает — оборотень опадает на землю.

Пошатываясь, Катя торопливо встаёт, шмыгая носом и клацая зубами. Холод и сырость дают о себе знать — истощённое тело пробивает дрожь. Интересно, получилось или нет? Хочется верить, что не зря потратила столько времени и… жизнь…

Сколько Выходцева не смотрит — мужчина, как и прежде, не шевелится.

Вновь раздаётся вой — уже совсем близко.

Что ж, попытка — не пытка. Жаль, что не получилось, но времени продолжать нет. Пора сматываться! Оборотни приближаются, а нюх у них острее, чем у неё, это точно. Не стоит с ними встречаться. Пока… Чем больше вопросов зададут, тем больше придётся врать.

С тяжёлым осадком на душе, направляется к байку.

— Прости и спасибо за спасение, — бормочет охрипшим голосом. В горле сухо, будто с похмелья. Садясь на мотоцикл, бросает последний взгляд на мужчину — его грудь чуть заметно колышется.

Неужели, вышло? Ура! Необъяснимая радость теплом растекается по жилам.

— В расчёте, — через силу улыбается Катя. Нажав на газ тарахтящего байка, срывается с места, по дороге подхватывая и сброшенный шлем.

Глава 6

Рагнар мчится изо всех сил, поглядывая по сторонам — вожак обязан всё видеть и просчитывать. Четверо серо-чёрных сородичей, все как один — мощные и крепкие, рядом, не отстают. Уже пару часов идут по следу брата. Продираются сквозь дикие заросли голубики, как назло, раскинувшихся на пути. Порой с треском тараняет карликовые берёзовы, преграждающие дорогу. Ловко юркают меж деревьев, не обращая внимания на ветви, так и норовящие зацепить. Перескакивают валуны, будто вылезшие из-под земли, обросшие серо-зелёным мхом и попадающиеся с завидным постоянством. Поднимая фейерверки брызг, пересекают быстрые ручейки. Никто не притормаживает, не отвлекается — надо спешить! Живность едва успевает выскользнуть из-под лап — испуганно снуёт в норы, ямы, дупла. Птицы срываются ввысь, сопровождая полёт отчаянным хлопаньем крыльев и криками об опасности. Недалекие… Видно же — не до охоты. Хотели бы поймать — не неслись как пушечные ядра.

От пота шесть на боках лоснится, морды в испарине. Но, несмотря на усталость, грузные тела передвигаются с удивительной лёгкостью — мощные лапы пружинят грациозно, пластично, словно хозяева не тяжёлые громадины под стать медведям, а невысокие, шустрые зверьки.

Оборотень — совершенство, созданное природой. Этого не отнять! Надо восхищаться и гордиться… Хотя не все так думают. Варгр, будь он неладен! Вновь ослушался — умчался по «своей дороге» и, как всегда, влип в неприятности. Пусть бы шёл, куда хочет, но грозовые тучи, сгустившиеся неестественно быстро на северо-западне, пугают, а это чувство оборотням не пристало испытывать. Сами нагоняют страх и ужас… Поэтому и значатся негласными царями животного мира — от букашек до медведей, включая и человеческий род. Поискать сильнее — ещё надо! Хотя есть твари, чью силу можно сравнить с оборотнической — треклятые ламии… И Варгр, что б его, умудрился встретить именно их. Если драка один на один — кровосос не устоит, то если больше и бросятся всем скопом — даже самому великому, умелому оборотню сложно отбиться и то — мягко сказать. Скорее нереально!..

Как бы ни злился на своевольного собрата, не отреагировать не мог. Варгр — семья.

Темнота рассеивается. Жар приливает сильнее и тело, отзываясь болью, при каждом вздохе даёт о себе знать. Варгр с трудом открывает глаза — веки будто налиты свинцом. Сознание постепенно возвращается, перед глазами угасают огненные искры. В груди колет, рёбра мешают дышать. Во рту пересохло. Сглотнув комок в глотке, морщится.

Так, вспомнить бы, что случилось? Мысль ускользает — треск кустов и приближающиеся шумные хрипы нарушают тишину. Варгр через силу поворачивается и тотчас зажмуривается — боль простреливает, словно разряд молнии. Перетерпев резь в глазах, присматривается.

Братья! Пятеро сородичей останавливают недалеко. Стряхивают лишнюю влагу и перекидываются в людей. Высоких, крепких, мускулистых. Любой из них легко отличим от серой массы простых смертных даже не ростом и объемом мышц, а смуглостью кожи, непривычной среди скандинавов, темнотой густых шевелюр. Южный ген передаётся от поколения в поколение, как и способность к обращению. Братья разбредаются по поляне, принюхиваясь и перешептываясь. Как следопыты рассматривают землю, листья, деревья… Любой знак, подсказывающий, что случилось.

Варгр встречается взглядом с Рагнаром. В карих глазах застывает не просто удивление — жажда понять раньше других. Вожаком становятся не только самые сильные, но и ловкие, умные, расчётливые. Рагнар именно такой. По праву клыками доказывает своё превосходство, если находится желающий на его место. Вместе с тем, брат справедливый и… терпеливый — семья, для него все!

Вожак после небольшой заминки склоняется:

— Ты как? — широкие брови сдвигаются к переносице, губы сжимаются в узкую полоску. Крылья крупного носа раздуваются.