Максимилиан Дюбуа - Восточное путешествие Страница 11

— Прости, любимая. Кажется, я задремал, — пробормотал Марсель, не открывая глаз. — Но ведь ты еще не уходишь? Побудь еще немного. Еще только один поцелуй.

Он протянул лапу, пытаясь нащупать рядом с собой прекрасное в своей наготе тело возлюбленной (кто бы она ни была), пока его пальцы не зацепились за застежки на атласной куртке султана. Только тут он открыл глаза. Первое, что он увидел, было склонившееся над ним насмешливое лицо, которое показалось ему смутно знакомым.

— Кто вы, сударыня? — спросил он, отстраняясь.

— Еще только пару часов назад я была твоей тетушкой и звалась виконтессой Бри де Мелен.

В этот момент с другой стороны кровати послышались причмокивающие звуки. Марсель поднялся на локте и уставился на своего товарища по постели, который, слегка вытянув губы, перемещал голову то влево, то вправо.

— Что это он делает?

— Я полагаю, целует тебя.

— Меня?

— Ну не меня же. Ведь это ты его возлюбленная.

— А где Мефтун?

— Вот оно, значит, как! А я все гадал, кто же царица твоих грез. Мне и в голову не пришло, что ты мечтаешь наставить рога Его Величеству. Должен тебя разочаровать, юная султанша тебе только пригрезилась.

— Так это был лишь сон?

— Увы! Ты слишком неосторожно обошелся с волшебным зельем маркизы.

— Не могу поверить. Это было так реально.

— И тем не менее, это был всего лишь обман чувств. Видимо, в состав зелья входят галлюциногенные компоненты, которые способны пробуждать скрытые желания, реализующиеся в виде вот таких сновидений.

— И что теперь?

— Полагаю, нам следует раздеть Его Величество и уложить в постель.

— В мою постель?

— Разумеется.

— А я?

— А ты ляжешь рядом. В одежде. Когда Его Величество проснется, скажешь, что проснулась рано, но не стала его будить. Дала ему возможность отдохнуть после бурной ночи.

9. Второй раунд

Виконтесса наслаждалась утренней чашечкой кофе, когда в ее покои ворвалась радостная Марселина.

— Что случилось, дорогая? Ты прямо светишься от счастья, — спросила виконтесса, жестом давая понять «племяннице», что они не одни.

— Ах, тетушка! Я счастлива от того, что смогла даровать счастье своему возлюбленному, — ответила Марселина.

— Мерьем! — позвала виконтесса служанку.

— Я здесь, сударыня, — ответила служанка, тут же появляясь на пороге спальной. Судя по всему, любопытная мышка уже приготовилась подслушивать за дверью.

— Подай еще один прибор. Госпожа Марселина выпьет со мной кофе.

И, обращаясь к своей подопечной, виконтесса продолжила, не понижая голоса:

— Я рада, что Его Величество остался доволен тобой.

— Доволен? Да он просто без ума от меня! Он признался мне, что в его жизни было немало прелестных мышек, но такой, как я, никогда. Мое тело просто создано для обольщения. Я подарила ему такую ночь любви, какая может присниться только в самом сладком сне.

— Что еще раз доказывает, что устами детей и королей глаголет истина, — философски заметила мудрая виконтесса.

— Как только минуют два месяца, предусмотренные контрактом, я стану владычицей огромного царства, но сердце Его Величества и его казна принадлежат мне уже сегодня. Поэтому сразу после завтрака мы отправимся по магазинам, и я смогу купить себе все, что только пожелаю. А если в магазине не окажется того, что я захочу, владельцу отрубят голову.

— Ты еще не стала султаншей, Марселина, а головы твоих будущих подданных уже висят на волоске.

— Что же мне делать?

— Для начала не давать волю своему воображению, когда будешь выбирать наряды.

— А вы разве не поедете с нами, тетушка? Мне может понадобиться ваш совет.

— Если Его Величество не будет возражать.

— Если я его попрошу, он не посмеет отказать. Ради меня он стерпит все, даже ваше общество, тетушка, — нагло ответил Марсель, пользуясь своей полной безнаказанностью.

— Тебе стоит проявлять больше уважения к старшим, Марселина, — пожурила племянницу виконтесса. — Даже будущая султанша не должна забывать о хороших манерах. И во всем слушаться свою дуэнью.

— Хорошо, тетушка.

Я не стану утомлять читателя, описывая все подробности поездки, которая последовала вскоре за этим разговором. Чтобы перечислить все украшения, которые перемерила Марселина за один день, не хватит целой амбарной книги. Скажу лишь, что, обойдя не менее тридцати ювелирных магазинов, будущая султанша остановила свой выбор на диадеме из граната и сапфиров, удивив султана своим изысканным вкусом и царственной сдержанностью: наблюдая за своей будущей женой, султан ни разу не заметил в ее глазах того алчного блеска, который ему не раз приходилось видеть на лицах других жен и наложниц. Две кареты, которые составляли эскорт государя и которые, будь на месте Марселины другая мышка, сейчас проседали бы под тяжестью коробок с нарядами и драгоценными камнями, ехали порожняком.

Султан был счастлив, но отнюдь не потому, что ему было жалко денег на невесту (он с не меньшим удовольствием одаривал своих возлюбленных, чем легендарный царь Соломон), а потому, что увидел в бескорыстии своей избранницы еще одно доказательство ее подлинной любви.

Для виконтессы поездка тоже прошла не без пользы. Пока Марселина рассматривала витрины в очередном магазине, виконтесса из любопытства заглянула в соседнюю лавку, привлеченная названием «Всякая всячина». Вышла она из магазина с довольно объемистым свертком, который осторожная дама, тем не менее, отказалась передать поджидавшему ее снаружи слуге. Содержимое свертка не стоило и одной десятитысячной той суммы, в которую обошлась султану диадема Марселины, но виконтесса сочла свою нечаянную покупку бесценной. «Пусть мой подарок и не сделает прекрасную Марселину еще более прелестной, чем она есть, но он, я уверена, сослужит нам немалую службу», — подумала довольная виконтесса, усаживаясь в карету подле своей племянницы.

— Я вижу, вы тоже решили приодеться, дорогая виконтесса, — сказал султан, указывая на пакет в лапках дуэньи. — Можно взглянуть на ваше приобретение?

Последний вопрос султан задал не столько из любопытства, сколько из вежливости. После того, как ему удалось (как он полагал) перехитрить виконтессу, он почувствовал внезапное расположение к этой благородной даме и решил таким нехитрым образом выказать ей свое расположение. Ему и в голову не могло прийти, что тем самым он смешал мнимой виконтессе все карты.

— Вообще-то это я купила не для себя. Это деталь театрального костюма, — попыталась выйти из затруднительного положения виконтесса.

— Деталь театрального костюма? Это интересно. Думаю, мне вы позволите взглянуть? — не отставал султан.

Виконтессе ничего не оставалось, как раскрыть пакет и продемонстрировать его содержимое своим спутникам.

— Ой, что это? — не могла скрыть удивления Марселина.

— То, что видишь, дорогая, — ответила виконтесса.

— Очень забавно, — заметил султан, разглядывая необычный предмет. — Вы что, действительно задумали поставить спектакль?

— Только в том случае, если моя идея придется по вкусу Вашему Величеству.

— Мне очень понравилась эта забава, которой с удовольствием предаются при дворе Его Величества мышиного короля. Представьте себе, я даже подумывал о том, нельзя ли приспособить ее к нашим условиям. Тогда у моих скучающих красавиц появилось бы какое-то занятие, а то они от безделья совсем растолстели. Поэтому я буду очень рад, если вы положите начало новой традиции.

— Рада это слышать.

— Я надеюсь, для Марселины вы отвели главную роль?

— Разумеется. Как же иначе?

— Я так понимаю, это будет нечто вроде того замечательного водевиля, которому я обязан своим знакомством с этим небесным созданием?

Султан поднес к губам увесистую лапку своей будущей жены.

— Не совсем. Ваше Величество уже видели Марселину в комедийном спектакле. Поэтому на этот раз это должна быть трагедия. Нельзя загонять талант в узкие рамки одного жанра.

— Совершенно с вами согласен, дорогая виконтесса.

— Означает ли это, что я могу начать распределять роли?

— Да, начинайте. И обязательно подыщите какую-нибудь роль для Мюнире, а не то она сживет меня со свету. Уж больно у моей старшей жены ревнивый характер.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество. Я не обойду Мюнире своим вниманием.

— Я даже не обижусь, если вы наденете на нее сию «корону», — сказал султан, указывая на пакет, и весело рассмеялся, довольный тем, что ему представилась возможность блеснуть перед прелестной Марселиной своим остроумием.

Граф не обманул султана, говоря, что в пакете находится один из предметов театрального реквизита. Он лишь умолчал о том, что замыслил не один, а целых два спектакля, причем небольшую костюмированную репетицию одного из них он предполагал провести уже сегодня по возвращении с прогулки. Что же касается второго спектакля, то граф еще не определился с выбором пьесы. Но одно он знал твердо: роль для Мюнире в ней обязательно найдется.