Туве Янссон - Дитя-невидимка Страница 11

Весь остаток дня мама ни на минуту не присела. И не успело стемнеть, как рождественский ужин был готов, угощение стояло под елкой, разложенное по маленьким чашечкам. Здесь были и сок, и простокваша, и черничный пирог, и гоголь-моголь, и прочие любимые муми-троллями лакомства.

– Как вы думаете. Рождество очень голодно? – забеспокоилась мама.

– Едва ли больше, чем я, – с тоскою в голосе сказал папа. Чуть ли не с головой закутавшись в одеяло, он сидел на снегу и терпеливо мерз. Но простые смертные должны смириться перед грозными силами природы.

По всей долине в окошках загорались свечи. Загорелись свечки и под деревьями, и в каждом гнезде на ветвях, а по снегу засновали туда и обратно трепещущие огоньки. Муми-тролль взглянул на своего папу.

– Да, конечно, – кивнул папа. – На всякий случай.

И Муми-тролль пошел в дом и собрал все свечки, какие только смог найти.

Он воткнул их в снег, окружив ими елку, и стал осторожно зажигать одну за другой, пока все они не загорелись, чтобы умерить гнев Рождества. Постепенно всякое движение в долине прекратилось: наверное, все разошлись по домам и теперь сидели и ждали, когда нагрянет беда. Лишь одинокая тень еще блуждала среди деревьев. Это был хемуль.

– Эй, – окликнул его Муми-тролль. – Долго еще ждать?

– Не мешайте, – проворчал хемуль, уткнувшись в длинный список, в котором почти все было вычеркнуто.

Он уселся возле одной из свечей и принялся что-то подсчитывать.

– Мама, папа, Гафса, – бормотал он. – Двоюродные братья, сестры... старший ежик... младшие перебьются. Снифф мне в прошлом году ничего не подарил. Миса и Хомса, тетя... с ума можно сойти.

– От чего? – испуганно спросила фрекен Снорк. – С ними что-нибудь случилось?

– Подарки! – завопил хемуль. – С каждым годом все больше и больше подарков!

Он что-то отметил в своем списке корявым крестиком и побрел дальше.

– Обожди! – закричал Муми-тролль. – Объясни нам... А твои варежки...

Но хемуль исчез в темноте, исчез, как и все остальные обитатели долины, так перепуганные приходом Рождества.

. И тогда все тихонько, стараясь не шуметь, зашли в дом, чтобы подыскать подарки. Папа выбрал свою лучшую блесну, хранившуюся в очень красивой коробочке. "Рождеству" – написал он на коробочке и положил ее под елку. Фрекен Снорк сняла свое кольцо и, тихонько вздыхая, завернула в шелковую бумагу.

А мама открыла свой заветный ящик и достала книжку с цветными картинками, единственную книжку с цветными картинками во всей Муми-долине.

То, что упаковал Муми-тролль, было настолько личным и интимным, что никому не было дозволено взглянуть на эту вещь. Даже потом, уже весной, он никому не сказал, что это был за подарок.

Потом все уселись на снег и приготовились к самому худшему.

Время шло, но ничего не происходило. Лишь крошка Кнютт появился из-за сарая, тот, что. пил у них чай. С ним пришли его родственники и их друзья – все, как один, маленькие, серенькие, жалкие и продрогшие.

– С Рождеством вас, – робко прошептал Кнютт.

– Впервые слышу, чтобы с Рождеством поздравляли, – сказал папа. – Ты что же, совсем его не боишься? А вдруг оно придет?

– Да ведь оно уже здесь– пробормотал Кнютт, усаживаясь на снег. – Можно посмотреть? У вас такая чудесная елка...

– И такое угощение, – мечтательно добавил один из родственников.

– И настоящие подарки, – сказал другой родственник.

– Я всю жизнь мечтал посмотреть на все это вблизи, – со вздохом закончил Кнютт.

Все замолчали. Ночь была тихая и безветренная, и свечи горели ровным пламенем. Кнютт и его родственники, затаив дыхание, восторженно смотрели на подарки и рождественский ужин. И восхищение их было так велико, что мама в конце концов не выдержала и, пододвинувшись поближе к папе, прошептала:

– Как ты думаешь, а?

– Да, но а вдруг... – возразил папа.

– Ничего, – сказал Муми-тролль. – Если Рождество рассердится, убежим на веранду. И он повернулся к Кнютту и сказал:

– Берите, пожалуйста, это все вам. Кнютт не верил своим ушам. Он осторожно приблизился к елке, и следом за ним с восторженно подрагивающими усами потянулась вереница родственников и друзей.

У них никогда еще не было своего собственного Рождества.

– Теперь нам лучше отсюда убраться, – встревожился Муми-папа.

Они на цыпочках взбежали на веранду и спрятались под стол.

Но ничего страшного не произошло.

Немного осмелев, они посмотрели в окно. Вокруг елки сидели кнютты, они ели, пили, рассматривали подарки, и им было весело, как никогда. Потом они забрались на елку и прикрепили к веткам горящие свечи.

– А на верхушке, наверное, должна быть звезда, – обратился к Кнютту его дядя.

– Ты так считаешь? – сказл Кнютт, задумчиво глядя на мамину шелковую розу. – Какая разница, если сама идея верна...

– Надо было достать еще и звезду, – прошептала Муми-мама. – Но это же невозможно! – И они посмотрели на небо, такое далекое и черное, все усыпанное звездами, которых было в тысячу раз больше, чем летом. А самая большая висела прямо над их елкой.

– Что-то спать хочется, – сказала Муми-мама. – И я устала ото всех этих загадок. Тем более, что ничего страшного не происходит.

– Я, например, уже не боюсь Рождества, – заявил Муми-тролль. – Наверное, Гафса и хемуль с тетушкой что-нибудь не так поняли.

Они положили желтые варежки хемуля на перила веранды, чтобы он сразу их увидел, и отправились досыпать и дожидаться весны.