Анатолий Алексин - В Стране Вечных Каникул Страница 12

Я вскочил со своего места:

– Меня бы очень развлекло, если бы они приняли участие в соревнованиях. Я получил бы от этого огромное удовольствие! Просто наслаждение!..

– Просьба каникуляра для нас – закон!

Как жалко, что я в тот момент не мог одернуть с Валерика его ослиную маску: мое слово было законом для Деда-Мороза! Для самого повелителя всех елочных праздников, при одном появлении которого дети начинают прыгать и вопить не своим голосом. Неужели и это не поразило моего лучшего друга? Неужели?!

Дед-Мороз застыл с секундомером в руке возле елки, а я, как всегда, оседлал «старого, но боевого коня», пришпорил его и поехал по кругу.

Я именно не помчался, как в тот первый день, а всегонавсего поехал, потому что за полмесяца я привык уже, сидя на кожаном велосипедном седле, еле-еле шевелить ногами. «Быстрей, быстрей!» – подгонял я самого себя: мне вдруг очень захотелось выиграть у своих друзей самому, без помощи волшебной силы! Но «старый конь» не слушался меня и «плелся рысью как-нибудь»…

Велосипед был один, и поэтому соревнующиеся садились на него по очереди. Вторым сел Жора. Он, конечно, был лучшим спортсменом из нас четверых, но велосипед был ему мал: Жорины ноги смешно сгибались в коленях, а колеса крутились не быстрей, чем у меня. С такими ногами Жоре было бы лучше всего соскочить на пол и просто побежать – он добрался бы до финиша гораздо скорее. Но по условиям соревнования нужно было не бежать, а ехать на велосипеде.

Валерик в маске осла тоже не продемонстрировал рекордной скорости. И первое место, таким образом, заняла проказница-мартышка.

– Тебе доставит удовольствие, если я вручу мартышке победный приз? – спросил Дед-Мороз.

– Я буду просто счастлив! Это так развлечет меня, так развлечет!.. – сказал я, хоть на самом деле мне было в тот миг не до веселья.

– Но ведь там пастила и шоколадная медаль…

– И пряники! – радостно подхватил я. – Пусть мартышка получит все это. Я нарочно проиграл соревнование, чтобы она могла полакомиться в свое удовольствие. Или, вернее сказать, в мое удовольствие!

– Как это – нарочно проиграл? – запротестовала мартышка голосом Мишки-будильника. – Тогда давай переиграем!

– Сразу видно, что это не профессиональная мартышка, – шепотом утешил меня дядя Гоша. – Настоящие мартышки никогда не спорят со зрителем. Тем более с каникуляром!

«Какая неблагодарность! – думал я. – Только что умолял помочь допустить до соревнований… А теперь осмелел: „Давай переиграем!“»

Переигрывать мы, конечно, не стали, и Мишке был вручен бумажный пакет.

А потом дядя Гоша установил свои металлические обручи и стал по очереди завязывать нам глаза.

«Может, подбежать к Деду-Морозу, – подумал я, – и тихонечко шепнуть ему на ухо: „Очень хочу быть всех ловчее и всех умнее!“ Или, может быть, спуститься вниз к телефону-автомату, набрать две двойки и попросить о том же самом Снегурочку?» Ее не было на празднике, Дед-Мороз объявил, что его внучка захворала, то есть стала немного подтаивать, и что он положил ее на лечение в холодильник… Но я-то знал, что она просто дежурит в «Столе заказов». Не позвонить ли туда?

Нет, мне почему-то упрямо хотелось испробовать свои собственные силы и выиграть без помощи волшебства! Я вступил во второе соревнование…

Наш Жора бегал с завязанными глазами лучше, чем с развязанными. Он сразу проскочил через три кольца, не задев ни одного. Потом он зачем-то с завязанными глазами покачался на турнике, приготовленном для следующего акробатического номера. И, наконец, все так же, не снимая повязки, прошелся по залу на руках.

– Мне доставит огромное удовольствие… я развлекусь сразу на пять дней вперед, если ему будет вручен победный приз! – сказал я, чуть не плача, потому что сам умудрился свалить три кольца из трех возможных.

С укором поглядывал я на Деда-Мороза и его помощника дядю Гошу: «Приучили меня соревноваться с самим собой. И побеждать без всякой борьбы… Приучили! Но зато в третьем соревновании я все равно окажусь впереди: загадки и отгадки мне хорошо известны!»

– Кто всех умнее! – провозгласил Дед-Мороз.

Дядя Гоша обвязал свою лысину чалмой, принял величавую позу факира и начал:

– Два кольца, два конца, а посредине гвоздик!..

Мы все трое отгадали все три его загадки.

Проказница-мартышка, осел да косолапый мишка не давали мне хоть на секунду опередить себя: они выкрикивали ответы в один голос со мной. Невесело было мне на этом елочном празднике: «Хороши товарищи! Я их пригласил, помог пройти без билета… И вот благодарность!»

Как в ответственном футбольном матче, где в случае ничейного исхода дается дополнительное время, дядя Гоша предложил нам четвертую, дополнительную загадку.

Скрестив руки на груди, дядя Гоша продекламировал:

С длинной-длинной бородой,Бородой почти седой,С нами в праздник очень дружен,Всем нам в праздник очень нужен…Дайте быстро мне ответ:Как зовется сей предмет?

– Дед-Мороз! – дружно выкрикнули мы с Жорой и Мишкой Парфеновым.

– Обычная ошибка! – торжествующе ответил дядя Гоша. – В том-то и тонкость и остроумие этой загадки, что не Дед-Мороз!..

– Извини… Но разве Дед-Мороз – это предмет? – шепнул мне сквозь свою ослиную маску Валерик.

– Одушевленный предмет! – возразил я.

– С каникуляром спорить не полагается, – одернул Валерика дядя Гоша. – Облегчаю загадку: даю наводящую рифму… Внимание!

Дайте быстро мне ответ:Как зовется сей предмет?Но подумайте сначала!Сей предмет зовут…

– Мочало, – спокойно сказал Валерик.

– Молодец, осел! – воскликнул дядя Гоша. – Хоть и из самодеятельности, а молодец!

– Но почему же только в праздник сей предмет «нам очень нужен»? – тихо спросил я у Валерика.

– Наверно, дядя Гоша моется только по праздникам, – шепотом ответил он.

Итак, медведь оказался ловчее меня, осел – умнее… А мартышка лучше меня каталась на велосипеде.

По дороге домой Мишка начал допытываться:

– Слушай, Петя, а что такое «каникуляр»? Так тебя называли на Елке, я слышал… Это происходит от названия твоей болезни, да?

– Какой болезни?

– Ну… ты ведь проходишь курс лечения. Так вот от. названия той самой болезни, от которой тебя лечат… Да?

Знаешь, человека, у которого больное сердце, называют «сердечником», у которого печень – «печеночником»… У меня дядя – «печеночник». А ты, значит, «каникуляр», да? Но как же тогда называется твоя болезнь?

Я не отвечал. Вид у меня был мрачный. И тогда Жора с Мишкой стали меня утешать:

– Вот если бы Дед-Мороз устроил соревнование «Кто всех сильнее?», ты бы нас сразу победил. Положил бы на обе лопатки!

– Вот если бы нужно было поднимать гири, а не прыгать сквозь кольца, ты бы сразу занял первое место!

Валерик молчал. Он не возражал ребятам, не спорил с ними. Хоть Дед-Мороз не мог заставить его поверить в мою силу, как он заставил Жору и Мишку. Я знал об этом, и мне было стыдно перед своим лучшим другом.

«Но почему же он не поддается волшебной силе? Почему?! Даже папа, который всегда был за „беспощадное трудовое воспитание“, и тот поддался. Даже маму, которая изобрела знаменитый закон „прямой пропорциональной зависимости развлечений от отметок в дневнике“, и ту удалось заколдовать. А к Валерику Дед-Мороз даже не подступается… И дело, как мне сообщила Снегурочка, вовсе не в сильной Валеркиной воле. А в чем же тогда дело? В чем?!» Это была загадка, которую я никак не мог разгадать…

МАМА ПРОПИСЫВАЕТ ЛЕКАРСТВО

Однажды мама позвала меня домой со двора (хотя патефон я в тот день уже успел послушать), закрыла за мной дверь и как-то очень озабоченно сказала:

– Я должна серьезно поговорить с тобой, Петр! Очень серьезно!

– О чем? – испуганно спросил я.

– Меня тревожит одно обстоятельство…

– Какое?

– Ты редко ходишь в кино!

Я молчал… А мама взволнованно продолжала:

– Ну сколько раз в месяц ты ходишь на кинокартины?

Я никогда этого не подсчитывал, но все же ответил маме:

– Три или… четыре раза.

– Это недопустимо мало! Отныне ты будешь смотреть по одной картине в день, после обеда…

Мама говорила так, будто речь шла о пилюлях или о микстуре. Я видел, как на лекарствах, которые она сама приносила из аптеки, было написано: «Принимать по одной таблетке, после еды».

А теперь я «после еды» должен был в обязательном порядке принимать по одному кинофильму. Только волшебник самой высшей квалификации мог заставить мою маму прописать мне такое сказочное лекарство!

"Такое лекарство, – думал я, – любой согласится принимать и до еды, и после еды, и даже во время еды!..

Вероятно, Дед-Мороз удивлен, что я еще ни разу не попросил его отправить меня в кино, и вот решил сам через маму доставить мне это удовольствие!"

Чтобы скрыть свою радость, я сказал:

– Но где же я найду столько новых картин?