Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота Страница 12

Самовар обрадованно свистнул, и поезд припустил в два раза быстрей. Затрясло. Даша пискнула и присела.

– Не бойся… Средний ход!

Скорость убавилась.

– Малый ход…

Самовар запыхтел устало, и поезд стал двигаться не быстрее утомленного пешехода.

– Тпр-ру… То есть стоп!

Поезд стал, ящики ткнулись друг в друга и в шипящий локомотив.

– Малый ход! – торопливо скомандовал Леша (а то вдруг поезд больше не захочет ехать?).

Пых-пых – поезд опять двинулся по заросшей узкоколейке…

Кругом стояли заросли высоких сорняков. Над ними торчали розовые головки кипрея. Носились перепуганные воробьи и галки. Пролетела ворона, она что-то скандально орала. Не то «караул», не то «украли», хотя, конечно, никто ничего у нее не крал.

С поездом между тем происходили удивительные изменения. Ящики стали просторнее. На стенках выросли витые столбики, и оказалось, что они поддерживают бело-красные полосатые навесы с бахромой и кисточками. Появились желтые лаковые скамеечки. Но самое интересное случилось с самоваром. Высокая трава, сквозь которую пробирался поезд, начистила самовару бока до солнечного сверкания. Кроме того, он заметно вырос, на нем появились всякие паровозные приспособления: движущиеся рычаги, шипящие трубки и различные загогулины. Рычаги и шатуны бойко вертели настоящие колеса.

Короче говоря, мятый облезлый самовар превратился в настоящий маленький локомотив. Очень красивый.

Но все это не так уже сильно удивляло Лешу и Дашу. Может быть, они стали привыкать к чудесам. А может быть, решили, что чудеса эти им просто кажутся. Бывает ведь так, что во время хорошей игры придуманное выглядит как настоящее…

Больше, чем сам поезд, Лешу и Дашу интересовало то, что было вокруг.

Заросли сорняков кончились. Потянулась местность с маленькими, похожими на кочки холмами. На них кое-где махали разноцветными крыльями крошечные ветряные мельницы.

Потом по горбатому мостику переехали ручей и оказались в светлой березовой роще. Поезд остановился у дощатой платформы размером с положенную на землю дверь.

На столбике вагонной крыши тряслась черная воронка, она сказала голосом гнома Петруши:

– Станция «Одинокий Шар-рманщик».

Тут же на платформе возник небритый дядька в разноцветных лохмотьях. На ремне через плечо у него висел ящик с медными узорами и ручкой. Дядька заулыбался, одной рукой приподнял похожую на ведро с отворотом шляпу, а другой завертел ручку.

В ящике забренчали колокольчики. Дядька хрипло, но весело загорланил:

Жил на свете крот Карлуша,Это был упрямый крот.Маму с папой он не слушал,Делал все наоборот.

Не хотел в земле копаться,Говорил, что это зря.И друзей учил кататьсяОн на мыльных пузырях.

Собралися звери вместеИ глядят разинув рты,Как летают в поднебесьеОчень юные кроты.

«И чему их в школе учат?Почему не укротятНепослушных и летучихНепоседливых кротят?»

Ну а те летают смелоОт зари и до зари.Хорошо, что кто-то сделалИм такие пузыри! 

Закончив песню, одинокий шарманщик поклонился и сказал:

– Благодарю за внимание.

– Спасибо! – крикнули Леша и Даша. И долго махали ему, когда поезд опять поехал. Но потом Даша с сомнением сказала:

– Странная какая-то песня. Получается, что, если хочешь летать, надо не слушаться родителей.

– Но ведь всякие бывают родители, – возразил Леша. – У крота Карлуши были отсталые, под землей жили…

– Любые родители волнуются за своих детей. Ты думаешь, наши мама и папа не забеспокоятся, когда узнают, что мы укатили неизвестно куда?

– Мы ведь ненадолго. И, кроме того, известно куда. На станцию Пристань.

– Это н а м известно, а… Ой…

Поезд опять остановился. У такой же, как прежде, платформы. На ней стоял столб с черной табличкой: «Ст. Чьитоноги».

Ниже этой доски висело объявление: «Детям до четырнадцати лет выходить на платформу без родителей не рекомендуется».

Позади платформы что-то большое ворочалось в зарослях рябины. Оказалось – избушка из темных бревен под острой замшелой крышей. Внизу, в траве и листьях, появилась вдруг из-под избушки могучая птичья нога с когтями. Бревна заскрипели. Распахнулось оконце. Крючконосая бабка, хрипло, но ласково пропела:

– Идите сюда, детушки, я оладушек напекла…

Даша вцепилась в Лешину рубашку, хотя тот и не собирался никуда идти.

Черная воронка запоздало произнесла:

– Станция «Чьитоноги». Просьба оставаться на своих местах… Осторожно, поезд отправляется.

Бабка сердито захлопнула окошко.

Когда отъехали подальше, Леша сердито сказал:

– Я бы сошел, конечно, только неохота… Думаешь, я объявления испугался? Или бабки этой? Просто побоялся, что, пока буду с ней разбираться, поезд уйдет без меня…

Даша все еще держала его за рубашку.

– Сумасшедший! Мама сколько раз говорила: не суйся, куда не велено!

– Да не буду, не бу… Дашка, смотри!

Виляя между березовыми стволами, за поездом быстро катил на трехколесном велосипеде крупный серый заяц. Он был в красных брюках. Над глазами у него искрился прозрачный синий козырек на резинке.

Махая лапой, заяц тонко закричал:

– Эй, будьте добры, остановитесь!

– Малый ход, – велел Леша паровозу. – Стоп…

Паровоз пыхнул паром из-под колес и затормозил.

Заяц подъехал.

– Извините, пожалуйста! Вы к Бочкину направляетесь?

– Куда? – нерешительно отозвался Леша. – Мы не знаем… Мы первый раз…

– Мы на станцию Пристань, – сказала Даша.

– А Бочкин – начальник этой станции! Не позволите ли мне с вами?

– Конечно! Садитесь! – обрадовался Леша. – Задний вагон совсем пустой.

Заяц беззаботно оставил в траве велосипед и прыгнул в вагон. Похвалил:

– Какой славный поезд вы смастерили. Я такого еще не видел.

– Спасибо, – вежливо сказала Даша.

– Это вам спасибо… Меня зовут Проша.

– А меня Даша.

– А меня Леша.

– Очень приятно. У нас немножко похожие имена…

Этот разговор шел уже на ходу, потому что поезд тронулся без команды, едва заяц Проша оказался в вагоне.

Проехали еще пять минут, снова пересекли по мостику ручей и вдруг увидели, что из березняка выходит к железнодорожному пути еще одна рельсовая линия. На соединение. Когда поезд проскочил стрелку. Проша вдруг попросил:

– Остановитесь, пожалуйста, на секундочку!

– Стоп! – скомандовал Леша.

Заяц объяснил:

– Я должен доставить Бочкину важный груз. Я сейчас…

Он выскочил из вагончика и скрылся в березняке.

– Никогда не думала, что зайцы умеют разговаривать, да еще так вежливо, – начала Даша. – Оказывается, они гораздо воспитаннее многих мальчиков…

Но тут затрещали ветки, и по соседнему пути выкатилась из чащи желтая бочка с надписью: «Квас». Бочку на колесах толкал Проша.

Щелкнули рельсы на стрелке, бочка оказалась позади поезда. Ткнулась в хвостовой вагончик. А Проша тут же оказался на прежнем месте.

– Бочкин будет счастлив! Теперь можно вперед без остановок!

Паровоз-самовар задымил погуще, задышал почаще. Видать, бочка была для него немалым грузом. Но все же поехали бодро.

И скоро заблестела среди деревьев синяя вода. Запахло осокой и камышами.

Медный паровичок обрадованно засвистел. И поезд оказался на берегу.

Вторая часть

ПОГРАНИЧНАЯ ОБЛАСТЬ

Бочкин

Река была неширокая, с камышами и кувшинками, но над ней летали настоящие чайки.

Среди камышей виден был причал с мачтой и будочкой. У причала стояло странное судно: размером с небольшой катер, но по форме – старинный пароход. С высокой желтой трубой и большущими гребными колесами.

Рельсы тянулись теперь у самой воды. Река была справа, а лес – по левую руку. На фоне кустов и берез Леша и Даша увидели шоколадного цвета домик с белыми карнизами и наличниками. На первом этаже домика окна были квадратные, на втором – круглые. Над крышей поднималась решетчатая застекленная башенка, похожая на маяк.

Поезд замедлил ход и тихо катился вдоль деревянного перрона со старинными фонарями на столбиках. Из домика выскочил кудлатый бело-рыжий пес. Роста он был .громадного, но с такой добродушной мордой, что Леша и Даша ничуточки не испугались. Пес подскочил к поезду и на ходу ухитрился лизнуть в морду зайца Прошу.

– Фу, Лилипут, какой ты невоспитанный, – сказал Проша, вытирая усатую и щекастую физиономию.

«Вот так лилипут», – подумал Леша. А пес уже бежал рядом с первым вагоном и явно был не прочь лизнуть в носы незнакомых пассажиров. Леша хотел дотянуться и погладить собаку. Но тут поезд остановился. Черная воронка что-то заговорила, но ее заглушил звонкий медный удар.

Оказалось, что на крыльцо домика вышел широкий дядька в синем кителе и красной фуражке. Это он ударил в начищенный колокол, который висел под белой доской с черными буквами: «Ст. Пристань».