Туве Янссон - Муми-тролль и комета Страница 12

— Уже три часа, — объявил Снорк. — Надо как можно скорее отнести туда все ценные вещи.

И тут началась беготня, укладывание и переноска вещей. Муми-папа складывал их в тачку, катил через лес и вываливал ее на песок. Потом спешил за следующей порцией.

Муми-тролль и Снусмумрик на веревке поднимали пожитки в грот. Остальные помогали в доме.

— Последний рейс! — объявил Муми-папа. — Пора!

— Я только захвачу ракушки с клумбы… — отвечала Муми-мама.

— Уже некогда, дорогая. Садись в ванну, и я довезу тебя до грота. А где Хемуль?

— Считает марки, — ответила сестрица Снорк.

— Эй, Хемуль! — позвал братец Снорк. — Прыгай в ванну, а то скоро здесь так трахнет, что от твоих марок ничего не останется!

— Боже упаси! — и Хемуль с альбомом прыгнул в тачку к Муми-папе.

Муми-папа не без труда доставил этот последний воз на бывший морской берег.

Вокруг было мрачно. Деревья задыхались от жары. Комета, огромным, добела раскаленным шаром, неслась прямо к Муми-долу.

— А где же Ондатр? — встревожилась Муми-мама.

— Он не захотел с нами, — ответил Муми-папа. — Сказал, что философы не терпят суеты и беготни. Я ему оставил гамак.

— Философы — такие чудаки, — пожала плечами Муми-мама. — Ну-ка, посторонись, ребятки, папа поднимет ванну. Какой тяжелый переезд, — вздыхала она, вытирая лоб.

Хемуль забрался в грот, сел в уголке и, ворча, принялся разбирать свои марки.

А на берегу становилось все жарче и жарче. Время подходило к семи часам…

Ванна оказалась слишком велика и не проходила в грот. Тогда ее взгромоздили на крышу, и она, очень кстати, закрыла дыру в потолке. Вернее, то высокое окно, чтобы смотреть на небо.

Муми-мама постелила для всех на мягком песчаном полу, зажгла керосиновую лампу и завесила вход шерстяным одеялом.

— Ты думаешь, оно выдержит? — покачал головой Муми-папа.

— Погодите-ка, — сказал Снусмумрик и — достал из кармана маленькую бутылочку. — Вот немного подземного масла, которым натираются духи огня. Надо смазать одеяло снаружи, и оно выдержит любой жар.

В эту минуту из-под краешка одеяла показался сперва нос, потом два блестящих глаза, а потом и весь Ондатр целиком.

— Ага, дяденька! Все-таки пришел! — приветствовал его Снифф.

— Что-то жарко стало в гамаке, — ответил Ондатр. — Вот я и подумал, что в гроте, пожалуй, будет прохладнее.

И он с достоинством протопал в угол и уселся там.

— Который час? — спросил Муми-папа.

— Двадцать пять минут восьмого, — ответил Снорк.

— Тогда мы еще успеем съесть торт, — сказала Муми-мама. — Снифф, куда ты его поставил?

— Туда куда-то, — Снифф махнул рукой в угол, где сидел Ондатр.

— Я его что-то не вижу, — сказала Муми-мама. — Ты не видел здесь торта, философ?

— Вот уж чем я не интересуюсь, так это тортами. — Ондатр важно поправил усы. — Я никогда их не вижу, не пробую и даже не дотрагиваюсь до них.

— Так куда же он делся? — изумилась Муми-мама. Сестрица Снорк критически оглядела Ондатра и попросила:

— А вы не встанете на минутку, дяденька?

— Зачем? Я сижу себе и сижу, — ответил тот.

— Вы сидите на нашем торте! — воскликнула девочка.

Ондатр поспешно встал… И какой вид он имел! И какой вид имел торт!..

— Теперь я останусь липкий на всю жизнь! — возмутился Ондатр. — И вы все в этом виноваты!

— Успокойтесь, успокойтесь! — сказала Муми-мама. — Все успокойтесь. Торт остался совершенно тот же, только он немного изменился по форме. А ну-ка, подходите с тарелками!

И Муми-мама разрезала немного измененный по форме торт на девять совершенно равных частей, и каждый получил по куску. Потом она налила в умывальный тазик воды, и Ондатр уселся в него отмокать.

— Вы нарушили мой душевный покой, — сказал он.

— Пустяки, — утешила Муми-мама.

— Я не считаю, что это пустяки! — сказал Ондатр и съел большой кусок торта.

В гроте становилось все жарче. Все сидели по углам, вздыхали и ждали.

Вдруг Муми-тролль так и подскочил на месте.

— Мы забыли про Мартышку! Муми-мама в ужасе заломила лапы.

— Ее надо спасти! — продолжал Муми-тролль. — Кто знает, где она живет?

— Она нигде не живет, — сказал Муми-папа. — И боюсь, мы просто уже не успеем ее разыскать.

— Не выходи сейчас, милый Муми-тролль, прошу тебя, — сказала девочка.

— Я должен! — твердо возразил Муми-тролль.

— Возьми мои часы, чтобы следить за временем, — предложил Снорк. — И поторопись! Осталось всего двадцать семь минут!

— Успею! — ответил Муми-тролль, обнял встревоженную маму, проглотил последний кусок торта и выскочил наружу.

Воздух обжигал, как огонь. Комета сверкала невыносимо для глаз.

Муми-тролль побежал по песку в лес. Он кричал во все горло:

— Э-ге-гей! Мартышка! Мартышка!

Нигде не было ни души. Казалось, будто он остался один на всем свете. Он бежал между стволов деревьев, звал, прислушивался и снова бежал.

Оставалось всего двенадцать минут. Пора поворачивать назад.

Муми-тролль крикнул напоследок. И вот издалека вроде бы донесся слабый звук. Он снова крикнул. Теперь ответ раздался ближе.

А вот и сама Мартышка! Скачет себе с ветки на ветку, как ни в чем ни бывало.

— Так это ты! — затараторила она. — Привет, привет! А я сижу и думаю…

— У нас нет времени для болтовни, — поспешно прервал ее Муми-тролль. — Следуй за мной. Осталось всего пять минут!

Никогда он так быстро не бегал. Горячий воздух жег глаза, во рту все пересохло.

А Мартышка прыгала поверху, очень заинтригованная — что же это произойдет через пять минут?

Четыре минуты!

Между деревьями проглянул берег…

Три минуты!

Как трудно бежать по песку… Муми-тролль подхватил Мартышку на руки и стрелой понесся к скалам. Перед входом в грот их ждала мама. Она кричала:

— Скорей! Скорей!

Наконец, они вскарабкались наверх, и все ввалились в грот.

— Ты успел! — воскликнула сестрица Снорк и постепенно стала розового цвета.

А снаружи… Вдруг как зашипит! Как загудит!

Все, кроме Хемуля, который считал марки, и Ондатра, застрявшего в тазике, все бросились на песок и крепко ухватились друг за друга.

Лампа погасла, и стало совершенно темно.

Комета проносилась над Землей. Было ровно восемь часов сорок две минуты и еще четыре секунды.

В небе грохотало, словно рвались миллионы ракет. Горы тряслись и дрожали. Раскаленные камни посыпались в ванну на крыше.

Хемуль упал животом на альбом. Снифф заревел, как никогда в жизни. А Снусмумрик надвинул шляпу на самый нос — так ему казалось безопасней.

С гулом и грохотом комета протащила свой огненный хвост над долиной, над лесом и горами и с ревом умчалась дальше, в космическое пространство. Если бы она прошла чуть ближе к Земле — все разлетелось бы вдребезги. Но комета лишь слегка задела Землю хвостом и унеслась к другим планетам. Навсегда.

Но в гроте этого не знали и думали, что после такого страшного грохота на Земле все сгорело и ничего не осталось. Они подумали, что их грот — единственное, что уцелело на свете. Снаружи было совершенно тихо.

— Мама, теперь все? — спросил Муми-тролль.

— Все маленький, все. Теперь все хорошо и надо поспать, — отвечала Муми-мама. — Не плачь, Снифф, опасность уже миновала, — она стала напевать колыбельную, и постепенно малыши успокаивались и засыпали.

Чудесный день

Муми-тролль проснулся раньше всех и осторожно прокрался к выходу. Тихонько приподнял одеяло и выглянул наружу.

Стоял чудесный день. Небо снова имело свой приятный голубой цвет, и на нем сияло прекрасное утреннее солнце.

Муми-тролль сел на песок, подставил лицо солнцу и зажмурился от счастья. Немного погодя вылезла девочка и уселась рядом.

— Все осталось целым, — радостно сказала она. — И небо, и солнце, и наша гора.

— И море, — добавил Муми-тролль.

Действительно, море возвращалось в родные берега. Волны мягко скользили к берегу и укладывались на морское дно.

Все плавучие и ползучие существа, которые уцелели, радостно устремлялись в прозрачную воду. Водоросли и всякая морская трава всплывали, колыхались и тянулись к солнцу. Из-за горизонта летели чайки.

Обитатели грота, один за другим, выходили на солнечный свет. Один только Хемуль не удивился, что Земля осталась цела. Он положил свой альбом с марками на песок и сказал:

— Ну, вот, теперь придется разбирать их в седьмой раз. Снифф с Мартышкой побежали проверять, уцелели ли после катастрофы крабы.

Снусмумрик играл на гармошке самые радостные свои песни.

— Что скажет философ насчет рюмочки пальмового вина? — спросил Муми-папа.

— Только немножко, — ответил Ондатр.

Муми-тролль откопал свои жемчужины и насыпал их в лапы сестрице Снорк. Он сказал: