Фольклор - Бурятские народные сказки. Бытовые Страница 13

Вышли семь его учеников. Лама решил выпустить Наран Сэсэг и объясниться ей в любви. С нетерпением открыл он ящик.

Вместо девушки Наран Сэсэг из ящика выскочила желтая собака Гуриг, вцепилась ему в горло и растерзала. Назавтра, когда семь учеников тибетского ламы вернулись и открыли дверь, желтая собака Гуриг накинулась на них и всех семерых прикончила.

Парень-пастух возле своей красавицы жены вовсе забросил работу.

— Муж, кончается у нас еда. Сходи принеси зерна гречихи, — говорит Наран Сэсэг.

Муж молчит, сидит, только смотрит на нее — и ни с места.

Тогда Наран Сэсэг нарисовала на бересте свой портрет, очень похожий на оригинал, и подала мужу.

Тот сел на своего сивого быка и поехал, держа портрет перед собой. Вдруг поднялся черный вихрь и унес портрет его жены.

Парень-пастух весь в слезах вернулся в свой шалаш и поведал жене о случившемся.

— Ой, трудно будет нам жить вдвоем. Хан из другого государства давно интересуется мной. Если в руки ему попадет мой портрет, то по горячим следам преследуя, остывшие слезы отыскивая, найдет меня. Если он прядет, как защищаться нам? Кроме железной лопаты твоей, Ничего ведь нет. У меня же иголка да наперсток, — так говорила Наран Сэсэг.

Сидят они, обнявшись. Смотрят вверх, смеются, опуская глаза, плачут.

— Если меня увезут, то через год начни поиски, расспрашивая людей, и найди — наказывает жена. — Вот мое колечко, носи его всегда. Когда придешь туда, где я буду находиться, этим колечком дашь мне знать о себе, — сказала она и поднесла мужу свое колечко.

С тех пор прошло несколько дней. Однажды утром, когда муж с женой сидели в большом горе, напали какие-то люди и увезли Наран Сэсэг.

Дни и ночи плачет парень-пастух. Прошел год, и настал условленный срок. Пастух оседлал своего быка и поехал искать свою жену.

Много дней он в пути, далеко уехал. Долго блуждал по степи и встретил оборванца — табунщика хана.

— Ну, молодой человек, откуда и куда путь держишь? Копыта твоего быка истерты. Долгий путь прошел? — спрашивает старик-табунщик.

— Когда-то у меня была жена Наран Сэсэг. Ее силой отобрал иноземный хан. Моя жена наказала, чтобы я через год начал искать ее. Не знаю, где в какой стороне находится она, вот и мучаюсь, блуждаю, — отвечает пастух.

Старик молча слушает его.

— Да-а! Молодой человек, в опасное место едешь. Люди посильнее нас с тобой не смогли подойти к дворцу того хана. Как же тебе встретиться со своей женой? Я табунщик того хана. Часовые близко не подпускают людей. Как бы там ни было, есть одна лазейка. Говорят, наш хан взял красивую и умную жену. Может, она и есть твоя жена. Рассказывают, как она заходит в дом к пастухам и рассказывает о своем горе; об этом говорят наши скотницы — молодые и старые. Можно будет через них дать твоей жене знать о том, что ты здесь, — говорит старик с сочувствием.

— Какой добрый старик! Так заботится обо мне, хотя никогда раньше не видел меня, — думает он.

— Почтенный дедушка, помогите, издалека я еду и долго был в пути. Жена мне наказала, если я разыщу то место, где она будет, велела дать о себе знать золотым колечком. Как-нибудь передайте моей жене это колечко, — просит парень-пастух, снимает с пальца колечко и передает старику.

— Не беспокойся, молодой человек. Я обязательно выполню твою просьбу, — сказал старик; завернул кольцо в тряпочку и положил за пазуху. — Ну, до встречи! — попрощался он и отправился за табуном.

Сильно устал парень, быка своего сивого отпустил пастись, а сам расстелил потник и заснул.

Старик-табунщик успел до темноты пригнать табуны хана к месту. В это время за стенами ханского дворца прогуливается женщина невиданной красоты.

— Может это и есть ханша Наран Сэсэг, — подумал старик и положил на ладонь золотое колечко.

Женщина остановилась вдруг, приветливо посмотрела на старика и сказала:

— Дедушка, какое у вас красивое колечко.

— Достопочтенная ханша, простите меня, Можно подарить, если оно Вам понравилось? — спрашивает.

— Можно посмотреть?

— Можно, можно, — отвечает старик.

— Если мой муж жив-здоров, то именно теперь он должен бы встретиться со мной. Это колечко очень походит на то, которое я носила на пальце, — думает она.

— Где взяли такое красивое колечко? — с волнением спросила она.

— Это колечко одного молодого парня, приехавшего издалека. Он велел, если найдется хозяин этого колечка, повидаться с ним.

— А где он сейчас?

— В степи пасет своего сивого быка.

— Да, дедушка, я хорошо знаю вас. Я очень благодарна! Тот человек мне очень близок. Пусть завтра утром приходит сюда в одежде нищего и прохаживается под моими окнами, так передайте. Вот вам подарок за все, — сказала она, насыпала в ладони старика горсть золота и ушла.

— Достопочтенная ханша, спасибо вам! Желаю вам долгой жизни, большого счастья. Я выполню ваш наказ, — пообещал старик-табунщик. — Надо же, одарила меня щедро. Какая у этой девушки прекрасная душа и светлые помыслы, — так думал он, рассматривая дорогой подарок, какой в глаза не видывал, и радуясь от души.

Как услышал назавтра парень-пастух от старика-табунщика эту весть, от радости не может найти себе места.

Оседлал он своего сивого быка и, не спеша, направился в сторону ханского дворца. Бродит под окнами ханского дворца, делает вид, что он нищий. А жена его ждала, глянула в окно и подала мужу знак.

— Под нашими окнами стоит человек, — обращается (она) к хану.

Хан подошел и посмотрел:

— Какой он противный человек! Я прикажу сейчас же прогнать его, — сказал.

— Как же так можно! На свете бывают разные люди. Убогого человека нельзя обижать, по возможности надо подавать ему молока и хлеба. Есть такой старинный обычай.

— Что же вам жалко глотка чаю и кусочка хлеба? — сказала она и, притворившись обиженной, отвернулась к окну.

— Кажется, сильно обидел я ханшу, — подумал хан. — Я согласен, моя госпожа, пригласи его, пусть будет так, как хочется тебе, — сказал хан.

Наран Сэсэг подошла к окну и позвала мужа:

— Заходите к нам.

Парень-пастух привязал сивого быка к серебряной коновязи хана, зашел во дворец, поздоровался и сел возле двери.

Наран Сэсэг придвинула к нему серебряный, с позолотой, стол и стала угощать. Долго они разговаривали. Хану стало неприятно сидеть возле парня-пастуха, и он ушел в другую комнату. Как только ушел парень-пастух, хан вышел из комнаты:

— Целый год прожила со мной, но ни разу не поговорила, а вот с этим нищим разговаривала очень тепло и радушно, — сказал обидчиво хан.

— Мне не нравятся красивые люди, больше нравятся вот такие, как он.

Задумался хан и говорит:

— Может быть, мне стать таким же оборванцем.

— Это было бы совсем хорошо.

— Возьми у него одежду и отдай мне.

— Это можно, — сказала Наран Сэсэг, забрала у своего: мужа всю его одежду, переодела в нее хана, засунула железную копалку мужа ему за пояс, посадила хана на сивого быка.

— Поезжай на три дня, посмотрим каким ты вернешься, — сказала.

Как только уехал хан, Наран Сэсэг распустила в народе слух: «С юго-восточной стороны на дворец хана хочет напасть сильно страшный человек. Как только он покажется, его надо сразу же уничтожить». Так приказал якобы хан. Два старших батора выкопали яму, нойоны и сановники приготовили камень величиной с быка.

На третий день, как договорились, возвращается хан с юго-восточной стороны. За это время он стал неузнаваемо страшным. С железной копалкой за поясом едет он на сивом быке. Как только хан приблизился, баторы, нойоны и сановники не узнали его и столкнули в яму. Забросили землей и придавили сверху камнем величиной с быка.

— Непобедимого врага уничтожили, — радуются нойоны и сановники хана. Затем разошлись по домам.

Парень-пастух вернулся на родину со своей женой Наран Сэсэг и зажил счастливо.

18. САРАН-ГЭРЭЛ

Саран-Гэрэл — Саран-Гэрэл. Записала Г. Гэсэгжапова от Цыбан Цыбжитовича Цыдендамбаева, 67 лет, с. Кижинга Кижингинского района БурАССР, 1974 г., РО БФ СО АН СССР, инв. № 3886. Перевод Д. Д. Дампилон.

В давние времена жили старик со старухой. Была у них дочь Саран-Гэрэл, красавица из красавиц и умная.

Однажды к ним приехал из далекого дацана богатый лама.

Увидел он Саран-Гэрэл, очень она ему понравилась. Решил лама взять ее в жены. Долго, уговаривал он красавицу, но она наотрез отказалась. Не сумев уговорить девушку, лама дал ей отравленное лекарство, но Саран-Гэрэл отказалась пить его. Тогда лама тайком пришел к ним домой и насыпал отравы в еду. Девушка тяжело заболела. Родители ее, не зная о злом умысле ламы, повезли к нему лечить дочь. Лама, оставил гадальные кости, читая молитвы, стал бить в барабан и звонить в колокольчик. После этого сказал старикам: