Народные сказки - Феи с алмазных гор Страница 13

Устроил Тхэ Бэк Пхун пир в честь старого друга. Стали они юность свою вспоминать, рассказывать друг другу о том, что делали и как жили все это время. Выслушал Тхэ Бэк Пхун друга и говорит:

— А я вот главарем шайки разбойников стал и ничуть не жалею. Нет у меня охоты спину гнуть на кого-то, жить, как бессловесная тварь, муха или собака. Я свою жизнь ни на какую не променяю. Янбанам кланяться не хочу, они крестьян разоряют. А я не вор. Бедняков мы не грабим. Отбираем добро у янбанов и торговцев. Нападаем на суда, те, что наше добро увозят. А все отобранное беднякам раздаем… Помнишь, когда-то я рассказал тебе о своей мечте, а ты осудил меня, испугался. Теперь же, услыхав, что ты, старый мой друг, покинул глухую провинцию и в путь отправился, я приказал ко мне тебя привести. И вот что хочу сказать. Чон Тхэ Хва не дурак. Он знает, что человек ты ни на что не способный. А потому ни должности, ни денег не даст. Даже на обратную дорогу. Так что советую тебе не ездить к нему. Дам я тебе кое-что, и возвращайся домой.

Чхве не нашелся что ответить и молчал. Ему хотелось поскорее покинуть это место и рассказать обо всем самому Чон Тхэ Хва.

Словно угадав мысли друга, Тхэ Бэк Пхун сказал:

— Но если ты все же свидишься с Чон Тхэ Хва, ничего не рассказывай обо мне. Все равно ему меня не поймать. А расскажешь — не сносить тебе головы.

Чхве поклялся не обмолвиться ни единым словом о том, что видел и слышал, и Тхэ Бэк Пхун проводил его до дороги.

Через несколько дней Чхве уже был в столице провинции и, едва встретившись с Чон Тхэ Хва, сказал:

— Послушай, дружище! А известно ли тебе, чем занимается Бэк Пхун?

Правитель давно слышал, что друг его стал главарем шайки разбойников, но сделал вид, будто ничего не знает: во-первых, боялся, а во-вторых, считал, что Тхэ Бэк Пхун в чем-то прав — ведь был он человеком незаурядным. Поэтому в ответ на слова Чхве правитель сказал:

— Ничего я о нем не знаю. Не получал никаких вестей с тех самых пор, как мы с ним расстались. Тхэ Бэк Пхун способный и умный, так что вряд ли занялся недостойным делом.

— Ты уверен? А мне вот известно совсем другое. Помнишь, как-то он говорил, что хочет стать главарем шайки? Он им и стал. Кстати, в твоей провинции. По дороге сюда я заблудился и попал в логово разбойников. Там я и встретил Тхэ Бэк Пхуна. Устроил он в честь меня пир и стал хвастаться, что в каждой провинции у него свои люди, их несколько тысяч. Но при нем если наберется несколько десятков, и то хорошо. Я сам видел. Послушай, дружище! Дай мне тридцать хорошо вооруженных парней, и я тебе его приведу!

Рассмеялся Чон Тхэ Хва и говорит:

— Может, и стал Тхэ Бэк Пхун главарем шайки, но мне пока вреда никакого не причинил. К тому же сила у него большая. Так не лучше ли оставить его в покое? А то шума наделаем и ничего не добьемся. Ведь это все равно что пощекотать соломинкой спящего тигра.

Однако Чхве стоял на своем. Ведь если он поймает главаря разбойников, непременно получит высокую должность. И он стал угрожать правителю:

— Позволяешь разбойнику свободно разгуливать по твоим владениям? Не хочешь его поймать? А если всему нашему государству от него большой ущерб будет? Тебя же и обвинят! Не послушаешься меня — придется жаловаться в Сеул.

Делать нечего. Дал правитель Чхве тысячу лян серебра и десятка четыре воинов. Но тысяча лян для Чхве — пустяки!

Повел Чхве воинов в те самые горы, где однажды уже побывал. Приказал спрятаться, а сам к ущелью направился. Не успел ступнуть и нескольких шагов, как увидел уже знакомого ему детину.

— Наш начальник велел тебя к нему привести, — сказал детина и помог Чхве сесть в седло.

Пока ехали, Чхве размышлял о том, как его воины окружат разбойничье логово и захватят в плен главаря. Размечтавшись, он не заметил, как подошли к ущелью. В это время прогремел выстрел, и со всех сторон повыскакивали разбойники. Все высоченные, здоровенные, набросились они на Чхве, с коня стащили, связали и поволокли к Тхэ Бэк Пхуну.

— Бессовестный негодяй! У тебя еще хватило наглости на глаза мне явиться! — закричал Тхэ Бэк Пхун.

А Чхве кашлянул и как ни в чем не бывало говорит:

— С какой стати ты так со мной непочтителен?! Ведь мы старые друзья!

— Старые друзья?! — заорал предводитель разбойников. — Ты смеешь называть себя моим другом? Ведь ты поклялся никому обо мне не рассказывать, а сам предал меня, клятву нарушил. Какой же ты после этого друг?

Клянется Чхве, что ничего такого не сделал. Приказал тогда Тхэ Бэк Пхун привести пленных воинов. Увидел их Чхве, в ноги Тхэ Бэк Пхуну кинулся, о пощаде молит.

— Не хочется меч марать о такого негодяя, — сказал предводитель разбойников с холодной усмешкой. — Пусть тебя розгами высекут. И катись на все четыре стороны!

Высекли конфуцианца, выбрался он чуть живой из ущелья. А Тхэ Бэк Пхун всех пленных воинов собрал, дал каждому по двадцать лянов на дорогу и говорит:

— Вернетесь домой — передайте правителю, чтобы не слушал таких негодяев.

Ушли воины, а Тхэ Бэк Пхун приказал своим людям добро все собрать и в другое место уйти. А дома сжечь.

Дополз кое-как Чхве до своего дома, а там ни жены, ни детей. Не поймет Чхве, куда все подевались? У соседей спросил, после искать пошел и нашел.

Смотрит — дом стоит новехонький, лучше прежнего. Семья в достатке живет. Стал Чхве спрашивать, что да как. А домочадцы ему письмо дают. Оно его рукой написано. От его имени послано. Вот что в письме говорится:

«Добрался я до столицы благополучно, правитель мне много ценностей дал, посылаю их вам с нарочным. Купите новый дом и все остальное. Не скупитесь».

Прочитал Чхве письмо, слезами залился. Только теперь понял, что за человек Тхэ Бэк Пхун. Хоть бы еще разок встретиться с ним, прощения попросить. Но как ни старался Чхве узнать, где теперь его старый друг, никто ему сказать ничего не мог.

Перевод Валентина Ли

ЧУЖЕЗЕМЕЦ И СТАРИК ИЗ ПХЕНЬЯНА

Как-то раз один чужеземец из дальних стран по пути в Сеул заехал в Пхеньян и повстречал на улице старика огромного роста, с пышной бородой до самого пояса. На ученого конфуцианца он не был похож, но выглядел необычно.

Подумал тот чужеземец, что страну прекрасных восточных обычаев населяют люди поистине необыкновенные. Захотелось чужеземцу проверить, знает ли старик учение Конфуция и Мэн-цзы. А как это сделать, не знает. Ведь он не умел говорить по-корейски. Подумал он, подумал и решил объясниться со стариком жестами. Для начала описал указательным пальцем круг. В ответ старик пальцем начертил квадрат. Чужеземец, очень довольный, заулыбался, показал старику три пальца, старик же в ответ загнул пять пальцев. Тогда чужеземец приподнял подол одежды, а старик указал пальцем на свой рот.

Чужеземец закивал головой и снова заулыбался.

В Сеуле чужеземец сказал сановнику, который вышел его встречать:

— Я много раз слышал, что ваша страна славится добрыми обычаями. А теперь понял, что это не простые слова.

Сановник удивился и спрашивает:

— Отчего, почтеннейший, вы возносите такие хвалы Корее?

Чужеземец ответил:

— По пути сюда я встретил в Пхеньяне старика необычного вида, подумал, что он честный и благородный, и решил испытать его. Нарисовал пальцем круг в воздухе, желая сказать, что небо круглое, он же пальцем начертил квадрат — это значит, что земля имеет четыре стороны. Затем я показал ему три пальца, имея в виду три принципа Самган,[27] он же загнул пять пальцев, подразумевая пять принципов Орюн.[28] Напоследок я приподнял подол, это означало, что в старину хотя и носили длинные платья, но хорошо управляли страной, он же показал на свой рот, желая объяснить, что, когда страна приходит в упадок, надо быть мудрым в речах. Раз уж случайный прохожий обладает таким умом, то что говорить о людях знатных и образованных.

Сановник доложил о старике королю. Король подумал, что простой смертный не вызовет восторга сановного чужеземца — наверняка это «скрытый талант». И еще он подумал: «Лишь в стране, где правит такой мудрый король, могут жить такие умные люди, как этот старец, знающий толк в учении Конфуция и Мэн-цзы». И повелел король тотчас призвать к нему старца.

Старик приехал в Сеул и очень удивился, когда ему дали в награду деньги.

Один сановник спросил старика:

— Скажи, старик, почему ты начертил пальцем квадрат, когда чужеземец нарисовал круг?

— Я подумал, что он любит круглые рисовые лепешки дельпхен, я же предпочитаю квадратные индельми.

— А почему ты показал пять пальцев, когда он показал три? — снова спросил сановник.

— Я понял, что гость ест три раза в день, я же хочу есть пять раз.

— А почему ты показал пальцем на рот, когда гость поднял подол?