К. Арайс - Латышские народные сказки. Избранное. Страница 14

КАК ПТИЦЫ ЗВЕРЕЙ ОДОЛЕЛИ

Шли раз медведь и волк мимо гнезда синицы. Толкнул волк медведя и на гнездо показывает:

— Глянь-ка, вон синицын дворец!

— Да какой же это дворец? — смеется медведь. — Это же просто лачуга. Очень обиделась на них синица и объявила, что быть теперь войне между зверями и всеми тварями, что по воздуху летают. Медведь и волк согласились — они то не сомневались, что звери победят. Обошел медведь всех зверей, объявил им, чтоб назавтра к бою готовились. Выбрали звери лису воеводой и так решили: если она себе спину лизнет, значит, всем удирать, кто куда может. А сова подслушала, о чем звери говорили, и все птицам передала. Наутро, только бой начался, сел шершень лисе на спину и ужалил ее. Взвизгнула лиса от боли и лизнула себе спину. Увидели это звери и кинулись врассыпную — ведь у них уговор такой был: если лиса лизнет себе спину, значит, все удирать должны. Так птицы зверей одолели, а медведя заставили при всех птицах у синицы прощенья просить.

КРАПИВНИК И МЕДВЕДЬ

Проходил однажды медведь мимо гнезда крапивника. А в гнезде только птенчики были. Вернулся крапивник домой, а птенцы рассказывают ему, какого огромного зверя они видели и как им страшно было. Порхнул крапивник на невысокий куст, прыгает с веточки на веточку все выше и выше и птенцов спрашивает:

— Вот такой он был? Вот такой? Наконец птенцы закричали, что зверь был как раз такого роста.

— Будь я дома, — говорит крапивник, — лежать бы этому зверю под моими дверьми.

КАК СОЙКА ЕДОЙ ЗАПАСАЛАСЬ Как-то давным-давно решила сойка еды на зиму припасти. Натаскала она ячменных колосьев под кочку и стала думать-гадать, как ей эту кочку отыскать зимой. Тут взглянула она на небо, а на небе как раз темная тучка стояла. Вот сойка и смекнула, что делать: надо зимой на небо взглянуть — где черная тучка будет, там, значит, и ячмень лежит. Зимой прилетела сойка за ячменем, а черной тучки-то — что за диво! — как не бывало. Ничего не поделаешь! Что пропало, то пропало, только с тех пор сойка запасов на зиму не делает.

КАК ГОЛУБЬ ГНЕЗДО ВИЛ

Раньше голубь клал яйца прямо на земле. Но однажды лиса съела все голубиные яйца. Жалуется голубь:

— Груду яиц снес, груду яиц снес — все пусто! Чтобы наперед такой беды не приключилось, созвал голубь всех птиц, решил у них научиться гнездо вить. Но что проку от этого ученья? Только птицы начали гнездо вить, а голубь уже кричит:

— Могу— могу! Ладно. Раз можешь, что ж тут учить? Улетели птицы. А голубь спохватился: “Не могу ведь!” — и опять птиц на помощь зовет. Собрались птицы, еще несколько веток к гнезду добавили. Почти наполовину гнездо готово, тут голубь опять кричит:

— Могу, могу! Ладно. Раз можешь, чего ж учить? Птицы улетели. А голубь и уметь не умеет и учиться не учится. Не может он гнезда кончить.

Зовет голубь птиц в третий раз. Только птицы больше не прилетели. Так и осталось гнездо голубя недоделанным, по сей день яйца чуть не проваливаются.

КАК АИСТ К ЦАПЛЕ СВАТАЛСЯ

Жил на краю болота аист, а по другую сторону болота жила цапля. Подумал аист, что скучно жить одному, и решил он к цапле посвататься. Вот в один прекрасный день аист — шлеп, шлеп, шлеп! — побрел через болото к цапле. Прошлепал он эдак верст семь, подошел к гнезду и спрашивает:

— Дома ли хозяюшка?

— Хозяюшка-то дома, — отвечает цапля, — а вот ты зачем здесь?

— Жениться хочу. Пойдешь за меня? А цапля ему в ответ:

— Что-то ноги у тебя больно длинные да штаны короткие, и бегаешь ты неважно. Не пойду я за тебя, пожалуй, ты меня и прокормить-то не сможешь.

Вздохнул аист и поплелся восвояси. Только он ушел, цапля подумала, что и вправду скучно жить одной, не надо бы аисту отказывать. На другой день потащилась цапля через болото к аисту. Приходит она и говорит:

— Аист, голубчик, женись на мне. Пойду за тебя, если ты не против.

— Да нет, — отвечает аист, — раздумал я жениться. Уговаривала его цапля жениться, уговаривала, аист на своем стоит. Грустная, поплелась цапля домой. Только цапля ушла, пожалел аист, что отказал ей, и решил снова идти к ней просить замуж за него выйти. Вот приходит он к цапле и говорит:

— Цаплюшка, женюсь я на тебе, только иди за меня. А цапля и отвечает:

— Нет уж, аистушка, бог с ней, с женитьбой-то, осрамил ты меня, не пойду за тебя замуж. Опечалился аист и ушел домой. Ушел аист, а цапля снова передумала и опять к аисту отправилась.

— Пойду за тебя, — говорит, — только женись. А аист-то раздумал жениться. Так и ходят они через болото друг к другу по сию пору да все сватаются, а пожениться никак не могут.

КАК ВОРОНА ПИВО ДЕЛАЛА

Прослышала ворона, что пиво делают из ячменя. Нашла она ячменное зерно и бросила его в море. А сама сидит на берегу, пьет из моря воду и нахваливает:

— Чем больше пьешь, тем вкуснее. Стоит пиво варить!

ВОРОНА И ЖАВОРОНОК

Летает жаворонок над овином и весело распевает. Спрашивает его ворона:

— Жаворонок, жаворонок, отчего ты такой веселый?

— Как мне не быть веселым — птенчики в гнезде!

— Ах, жаворонок, покажи мне своих птенчиков! Показал ей жаворонок птенцов. Говорит ему ворона:

— Жаворонок, жаворонок, отдай мне твоих детей в ученье!

— Возьми, возьми, ученье — это великое дело! Сгребла ворона птенцов и потащила к себе домой — в ученье, да только не успела их ничему обучить: всех съела. Поет жаворонок грустно-грустно — по детям убивается. Подбежала к нему собачка Погитис и спрашивает:

— Что так грустно поешь? Давеча ты по иному пел.

— Как же мне не быть грустным, если вчера ворона моих птенчиков съела.

— Вот что, — говорит собака, — я лягу возле стога соломы, а ты пой веселее — пусть ворона думает, что у тебя там еще птенцы остались. Легла собака подле стога. Жаворонок поет, заливается, а ворона тут как тут:

— С чего ты, жаворонок, так распелся?

— Да как же мне не петь весело? Вон собачка Погитис мертвая лежит.

— Где лежит, где? Пойду-ка глаза ей выклюю.

— Да вон она где ноги протянула — возле стога. Села ворона на собаку и закаркала:

— Карр, карр, где вы, вороны? А собака Погитис цап ворону! Даже здравствуй не сказала.

СТАРИКОВА РУКАВИЦА

Жил-был старик, белый как лунь. Ехал однажды старик в лютый мороз по дрова. Захотелось ему закурить. Полез он за пазуху достать трубку, табак и огниво да и уронил одну рукавицу.

А тут муха летела, искала, куда бы ей от холода спрятаться. Увидала она рукавицу, залезла в нее и ну плясать на радостях. Бежит мимо мышка, ищет, где бы от мороза укрыться, подбежала к рукавице и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха. А ты кто?

— А я — мышка-пискуха. Пусти меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залезла мышка в рукавицу, и вот они уже вдвоем пляшут. Бежит мимо зайчик, ищет, где бы ему стужу переждать, подбежал к рукавице и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха. А ты кто?

— А я — зайчик белохвостый. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез заяц в рукавицу, и вот они уже втроем пляшут. Бежит мимо волк, ищет, где бы от мороза спрятаться, увидал рукавицу и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха, да я — зайчик белохвостый. А ты кто?

— А я — волк остроухий. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез волк в рукавицу, и вот они уже вчетвером пляшут.

Идет мимо медведь, ищет, где бы от холода укрыться, увидал рукавицу и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха, да я — зайчик белохвостый, да я — волк остроухий. А ты кто?

— А я — медведь косматый. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез медведь в рукавицу, и вот они уже впятером пляшут. Вдруг, откуда ни возьмись, — петух, да как закричит:

— Кукареку! То-то плясуны перепугались! Рванулись они что было силы из рукавицы — каждый в свою сторону: муха — в королевский дворец, мышка — в погреб с картошкой, заяц — в овес, волк — в кусты, медведь — в лес. Убегая, разорвали они рукавицу. Так по сей день старик с одной рукавицей ходит.

КАК ЖИВОТНЫЕ РАЗБОЙНИКОВ ПРОГНАЛИ

Была у одного крестьянина лошадь. Состарилась она и не могла больше работать. Не хотел ее хозяин убивать, ведь она столько лет ему верно служила, и прогнал в лес — пусть живет там, как знает. Пригорюнилась лошадь — не знала она, как же ей прокормиться. Горевала она, горевала, а потом решила пойти в Ригу и наняться в музыканты. Вот идет она в Ригу и видит: плетется ей навстречу собака и плачет.

— Что ты плачешь? — спросила ее лошадь.

— Как же мне не плакать? — отвечает собака. — Не могу я больше хозяину служить, вот он меня и прогнал, пусть де живу, как знаю. Говорит лошадь собаке: