Кай Умански - Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний Страница 15

— Не боюсь, — процедил сквозь зубы Рональд.

— А не боишься, что я на тебя что-нибудь пролью? — пригрозила Пачкуля.

В этот момент в комнату вбежала Шельма с горячим чайником в руках.

— Рональд, милый, не стесняйся. Накладывай себе сэндвичи — есть с паучьей пастой, с кузнечиками в майонезе и слизняками с зеленым салатом. Все корочки обрезаны. А вот и твой чай. Крепкий, с тремя кусочками сахара, в большой чашке и на блюдечке, все, как ты любишь.

— А где мой чай? — обиделась Пачкуля.

— Сейчас-сейчас, подожди минутку. Я просто хочу убедиться, что Рональду все нравится. Что скажешь, милый? Боюсь, конечно, мой стол не так хорош, как в Клубе волшебников…

— О да, — согласился Рональд, — там у нас потрясные сэндвичи. И обеды из трех блюд как минимум. И бумажные салфетки.

— Ну надо же! — восхищенно воскликнула Шельма. — Ты только послушай, Пачкуля! Обед из трех блюд! Бумажные салфетки! Куда уж мне до них.

— И это еще не все, — продолжал развивать тему Рональд. — Обед из трех блюд плюс чистая скатерть каждый день и именные кубки для каждого!

— Чистые скатерти! — простонала Шельма чуть дыша. — Именные кубки! Как это, должно быть, изысканно! Ты только представь, Пачкуля.

— Подумаешь, — буркнула Пачкуля. — Ну и что с того, что чистые скатерти. Кому какое дело? Я лично ненавижу чистые скатерти. И вообще, хватит уже с ним сюсюкаться.

Но Шельма ее не слушала.

— А знаешь, Рональд, что мне не терпится узнать больше всего? — заговорщически подмигнула она. — Конечно же, пароль! Раскрой нам его, Рональд! Я просто умираю от нетерпения!

Рональд покачал головой.

— Простите, тетя, — важно сказал он. — Но я не могу. Это слишком секретные сведения. Доступ к паролю могут получить только волшебники.

— Наверняка это какой-нибудь самый глупый в мире пароль, типа «Сим-сим откройся», — съязвила Пачкуля.

Рональд так и подскочил на стуле.

— Как ты догадалась? — воскликнул он, но тут же покраснел как рак и зажал ладонями рот.

— Просто у вас, волшебников, воображение на нуле, — объяснила Пачкуля.

— Ладно, договоримся, что я ничего не слышал, — побормотал Рональд. — Я же сказал, что доступ к паролю имеют только волшебники. Ну и слуги, разумеется.

— Какие такие слуги? — оживилась Пачкуля. — У вас что, в клубе еще и слуги имеются?

— Естественно. Повара. Дворецкие. Официанты, — высокомерно пояснил Рональд.

— Ты хочешь сказать, что кто-то стирает за вас грязные носки? — продолжала наседать Пачкуля.

— Ну конечно, — ответил Рональд. — У нас, волшебников, на такие пустяки времени нет. Тем более у тех, кому посчастливилось получить серьезную работу, — гордо прибавил он.

— О, Рональд! — вне себя от радости взвизгнула Шельма. — Ты получил его! Место во дворце! Ах ты, моя умничка! Ну же, рассказывай скорее! Сколько будут платить? Большой ли отпуск? На балы приглашать будут? А обязанности какие?

— На самом деле я как раз собирался с вами об этом поговорить, тетя, — сказал Рональд. — Собирался попросить вас о небольшом одолжении.

— Ах, вот оно что, — протянула Шельма. — По инерции рот ее был по-прежнему растянут в широкой приветливой улыбке от уха до уха, но в голосе послышались металлические нотки. Она с большим подозрением относилась ко всем, кто собирался попросить ее о небольшой услуге. Впрочем, все, кто хоть немного знаком с Пачкулей, имеют на это право. — О какой именно услуге, Рональд?

— Видите ли… Король Фундюк сообщил мне, что… как бы это сказать… в последнее время у него с ведьмами, то есть с вами, возникли серьезные проблемы. Он, мягко говоря, этим весьма обеспокоен. И мой долг дать вам понять, что так больше продолжаться не может.

За этими словами последовала долгая пауза, во время которой Шельма с Пачкулей сосредоточенно сверлили Рональда глазами. Даже Хьюго на минуту высунул голову из мисочки с мармеладом и пристально уставился на него.

— Проблемы, говоришь? — подала наконец голос Шельма. — Какие такие проблемы?

— Ну, вы понимаете, о чем я. Мышиный помет на газонах. Пользование бассейном без разрешения. И вся эта история с принцессой…

Тут Рональд осекся. Он вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

— Допустим, — процедила сквозь зубы Шельма. — Но это наши дела, ведьминские. И я бы очень не хотела, чтобы ты в них вмешивался, Рональд.

— Точно, — поддакнула Пачкуля. — Скажи ему, Шельма. Вообще-то, это плохая примета совать нос в ведьминские дела. Я думала, ты знаешь, Рональд, ты ж как-никак экзамены сдавал.

— Просто… я подумал… что, может, мы могли бы договориться… как-нибудь…

Здесь вся самоуверенность Рональда окончательно улетучилась. В горле у него пересохло, и ему срочно понадобилось сделать глоток. Он поднес к губам полную до краев чашку и попытался отпить.

В этот момент Пачкуля перегнулась через стол, изо всех сил пихнула Рональда под локоть и завопила:

— Рональд! Посмотри, что ты наделал! Ты пролил чай на свою новую мантию! Сейчас же снимай ее, я сбегаю простирну!

— Ах, Пачкуля, до чего же ты неуклюжая! — воскликнула Шельма и ринулась вытирать Рональда первой же попавшейся тряпицей, которой оказалась подстилка из корзинки Дадли. Она набросилась на племянника столь стремительно, что тот от неожиданности потерял равновесие, покачнулся на стуле и с тихим стоном полетел на пол.

В довершение ко всему в этот самый момент решил воротиться домой блудный Дадли. Он впрыгнул через окно и первым делом столкнулся нос к носу со своим злейшим врагом Хьюго, который в качестве приветствия показал коту язык и запустил пригоршню мармеладок в его единственный уцелевший глаз. За этим последовала стремительная погоня, в результате которой вся находившаяся на столе еда переместилась на свежевымытый пол Шельминой гостиной.

А в это время под столом Рональд из последних сил отбивался от Пачкули, которая пыталась силой стащить с него мантию, и непременно бы в этом преуспела, если бы Шельма не пришла племяннику на помощь.

Как развивались дальнейшие события, мы, пожалуй, здесь описывать не станем, а лучше сразу сообщим, чем закончился вечер. А закончился он тем, что Пачкуля вместе с Хьюго были в очередной раз с позором изгнаны из Шельминого дома. В очередной раз Пачкуля лишилась статуса лучшей подруги. Ей даже не удалось заполучить ни одной звездочки с мантии волшебника, не говоря уже о всех семи.

Правда, ей удалось до отвала наесться в гостях.

И придумать новый гениальный план.

Глава пятнадцатая

Семь звезд с мантии Волшебника

луб волшебников располагался высоко в Туманных горах, на некотором отдалении от Непутевого леса. Дело в том, что волшебники не очень-то любят разгуливать по лесам и продираться через бурелом. Они предпочитают фланировать по ровным ярко освещенным улицам, красоваться друг перед другом в дорогих мантиях, вести умные разговоры и при всем при этом желательно не вляпываться в болотную трясину. Но гораздо больше, чем фланировать в дорогих мантиях и вести умные разговоры, им нравится заседать в своем клубе. Поэтому большинство волшебников предпочитает селиться непосредственно в клубе.

Клуб этот был, как вы, наверное, уже успели догадаться, роскошным заведением. К нему вела подъездная дорожка, вымощенная желтыми и розовыми булыжниками причудливой формы. Вдоль нее били разноцветные фонтанчики. Стены клуба были украшены завитушками, фресками, магическими символами, горгульями и обильно политы золотой краской. Над самой высокой из башенок развевался волшебный флаг — несусветная мешанина из звезд, полумесяцев, молний и прочих закорючек.

— Так, значит, это и есть знаменитый Клуб волшебников, — пробормотала Пачкуля, обходя вокруг декоративного фонтанчика с цветными струйками. — Тоже мне, нашли чем гордиться. По мне, так скромная вонючая хибарка куда лучше будет. Все эти завитушки, арочки, звездочки, резные дверные молоточки, на мой взгляд, полная безвкусица.

— Ш-ш-ш, — прошептал ей Хьюго. — Нелься ли потише?

— А что за цвета?! Бе-е-е-е, гадость! Аж в глазах зарябило! Все такое розовое, золотистое… И чем, интересно, не угодил им практичный черный цвет?

— Госпоша! Потише, умоляю! — простонал Хьюго. — А не то нас застукать!

— Вот привязался, зануда. Знала бы, что так будет, ни за что бы с собой не взяла. Куда, скажи на милость, подевался твой хваленый хомячий азарт? А жажда приключений? Совсем в размазню превратился из-за этой уборки. Так, где мой маскировочный костюм?

Метла услужливо скакнула вперед и подала хозяйке перемотанный бечевкой газетный сверток.

— И фсе-таки ты сумасшедшая, — насуплено пробурчал Хьюго. Он не любил, когда его называли размазней. — Если Чепухинда обо фсем уснафать, она фыкинуть тебя ис шабаша, и я потерять работа.