Елена Нестерова - Сказки для тех, кто верит в Фей Страница 15

Он стоял и не знал, что ему делать, как ему обратиться к своему наколдованному другу.

Но всё решилось само собой. Снеговик увидел Сашу и поспешил к нему:

– Приветствую вас, о великий волшебник!

Снеговик опустил голову в поклоне, и с его головы упало ведро, обнажив лысую макушку.

Саша побежал догонять ведро, которое покатилось по двору, подгоняемое ветром, а Снеговик бросился вслед за ним.

Насилу поймали эту железную шляпу.

Уставшие, они сели на лавочку у подъезда.

– Давай дружить! – предложил мальчик.

– Дружить? Ты же волшебник, а я обычный Снеговик. Это ведь ты меня слепил. И оживил тоже ты.

– Да нет же! Это ты волшебный Снеговик, а я обычный мальчик, Саша Авдеев.

Саша взял Снеговика за руку, а тот обнял мальчика за плечи. Так и сидели они на лавочке, пока из подъезда не начали выбегать люди с хлопушками и бенгальскими огнями.

Саша не на шутку испугался. Снеговику грозила серьёзная опасность. Ведь во дворе его каждый обидеть мог.

– Слушай, друг, пойдём домой, я тебя с родителями познакомлю.

Шаг был – рискованный, но другого выхода Саша не видел.

Он аккуратно завёл Снеговика в подъезд и затащил в квартиру.

В большой комнате гуляли гости, и мальчик провёл Снеговика в детскую.

В комнате был балкон, и мальчик открыл балконную дверь.

Снежинки влетели в комнату и потянулись тоненькой струйкой к Снеговику.

– Уф! Хорошо-то как! Холодно!

Снеговику-то было хорошо, но как же Саша? Он весь дрожал от холода.

Скоро комната целиком покрылась снегом, на подоконнике повисли сосульки, а ковёр превратился в настоящий каток. Мальчик готов был заплакать от отчаянья, ну тут в комнату вошёл папа.

– Сынок, что здесь происходит?

Не дожидаясь ответа, он бросился закрывать балконную дверь, но, поскользнувшись на ковре, рухнул прямо на Снеговика.

А тот взял папу за плечи, поднял его над полом на несколько сантиметров и стал сдувать снежинки с праздничного костюма.

Папа завопил как резаный:

– Отпусти меня, снежное чудище! Отпусти немедленно! И перестань на меня дуть, я же заболеть могу.

Снеговик поставил папу на ковёр, и тот снова чуть не упал. Пришлось Саше взять отца за руку.

– Не волнуйся, папочка, это не чудище, это мой друг, Снеговик. Я его сам вылепил.

И Саша стал рассказывать всю эту историю с самого начала: как дощечку нашёл, как заклинание прочёл…

Папа сам уже превратился в снеговика, но слушал внимательно и ни разу не перебил сына.

Когда Саша закончил свой рассказ, папа Гриша сказал:

– Понятно одно, что Снеговик живой! Но в нашем доме он жить не может, иначе здесь только он и останется, а мы в сосульки превратимся и станем неживые! А раз так, значит, нужно найти для Снеговика новый дом. Уютный и очень холодный.

Папа ушёл из комнаты и вернулся в куртке и с грелкой за пазухой.

– Иди, сынок, оденься, а я думать буду!

Когда Саша вернулся в маминой куртке поверх своей, папа уже всё придумал.

– У меня есть друг, полярник. Он на Северном полюсе на исследовательской станции работает. Вот мы ему подарок посылкой и отправим – живого друга. Ему там грустно одному! Кроме белых медведей и поговорить не с кем. Ему такой друг позарез нужен. А ты ему письма писать будешь и звонить по праздникам. А может, когда и в гости съездим, Северный полюс – это всё же не Луна. Согласны?

– Согласны! – в один голос закричали Саша и Снеговик.

Папа начал звонить по телефону, а друзья сели на диван и обнялись.

– Ах, как жаль расставаться так скоро. Мы ведь ещё и не познакомились как следует, – сказал Саша.

– Ничего не поделаешь, надо ехать. А то вы из-за меня замёрзнете здесь.

Пришёл довольный папа Гриппа и сказал, что обо всём договорился. Через два дня они поедут в исследовательский институт и отправят Снеговика контейнером на Северный полюс.

Два дня Снеговик жил у Саши на балконе.

Саша научил Снеговика читать и писать, а тот был на редкость талантливым. Всё схватывал на лету.

Но время летит быстро, и настал тот день, когда надо было прощаться. Папа заказал большую машину с кузовом и посадил в него Снеговика.

Саша стоял у подъезда и плакал. Грустно было расставаться с другом!

Через месяц Авдеевым пришла телеграмма:

Долетел хорошо! Не волнуйтесь! Ваш Снеговик.

А ещё через месяц, в первый день весны, пришло настоящее письмо:

Здравствуй, мой дорогой друг Саша!

У меня всё хорошо! Я живу на Северном полюсе с Глебом Степановым. Мы с ним друзья! Я ему помогаю температуру мерить и пробы снега брать.

А ещё у меня есть друг – Умка, он белый медведь. Я его мороженым кормлю, а он за мной по пятам ходит, как привязанный.

Твой Снеговик.

Вот такое было письмо.

Саша со Снеговиком переписываются и по сей день.

В разлуке их дружба только окрепла.

Снеговик прочитал много умных книг и стал настоящим профессором полярных наук, а мальчик Саша вырос и стал настоящим волшебником. Одним из тех, про которых я рассказывала в начале нашей истории.

Саша стал историком и археологом. Он сделал массу открытий и расшифровал множество таинственных надписей.

Волшебную дощечку Саша хранит очень бережно, но уже решил, что, когда у него родится внук, а он обязательно родится, он подарит её ему.

Избушкины горюшки

– Хватит ныть – на жалость давить! И не уговаривай меня, всё равно не останусь! Сказала, что ухожу, – значит ухожу, Ёжки-поварёшки.

С этими словами Баба Яга взвалила на плечи нехитрые пожитки и пошла в сторону железной дороги.

У-у-у! – гудели поезда.

– Иду, иду, милые, иду, иду, касатики, шептала – себе под нос Баба Яга, идя через непролазный лес к новой, цивилизованной жизни.

Стоп!

Вы думаете, что эта сказка про Бабу Ягу?

А вот и нет!

Эта правдивая история про ту, которая осталась в лесу одна-одинёшенька, без любви и ласки, брошенная и покинутая, – про Избушку на курьих ножках.

За неделю до этих событий Баба Яга день-деньской ныла и хныкала, жалуясь всему лесу на своё никчёмное житьё, без должного комфорта и пенсионного обеспечения:

– Все волшебные существа давным-давно живут как белые люди, а я – как рабыня в грязи пропадаю.

Вот тётка моя, Зараза Путятьевна, будь она неладна, живёт в шикарных двухкомнатных апартаментах на первом этаже прекраснейшего дома на окраине городка Загибулинска.

Вода в кране, заметь, Избушечка, даже горячая, хоть мухоморы заваривай.

И печку топить не надобно, и дрова колоть, и руки ломать. Вместо печки – батареи.

Тётка говорит, на гармонь похожи, спать на них неудобно, спину ломит, но зато дровишки им без надобности. Тепло в квартире и день и ночь, а для старого человека это ох как важно.

Да к тому же в каждом доме по телефону. Не надо через весь лес ковылять, чтобы Лешему сказать, что он чучело облезлое. Взял телефон, набрал номер – и «алё»…

Но больше всего Баба Яга мечтала иметь телевизор.

Раньше-то как было? Кинешь молодильное яблочко на тарелочку с золотой каёмочкой – вот тебе и кино по просьбам телезрителей, но постепенно и яблочки молодильные переродились, и тарелки все побились, вот и осталась старушка без новостей.

Ни сном ни духом! И не знает, что на белом свете творится…

Скукотища!

На болото пойдёшь – там Кикимора-сплетница, надоела до смерти. В чащу леса – там Леший плешь на голове проест своим нытьём, а дома – изба однобокая.

У всех избы как избы, а у Бабы Яги – одно наказание. Ноги куриные, а мозги, и того хуже, голубиные.

Эх, жаль, она того архитектора в прошлом тысячелетии слопала, надо было ещё подождать, может, чего и покрасивее построил бы да поудобнее.

Так ведь нет, взяла и съела…

Жёсткий, невкусный, а выхода другого не было, голод не тётка.

Времена тогда тяжёлые были, люди по лесам не шастали, всё по домам сидели, хозяйство от разбойников стерегли.

А в новых-то домах двери железные, их разбойникам не одолеть. Сидишь себе, как во дворце, под охраной и в ус не дуешь.

А в Избушке на курьих ножках дверь то и дело на улицу открывается. Сколько раз Яга ненароком из дома вываливалась и лоб себе расшибала…

– Ох, окаянная развалюха! – ругалась старушка. – Как ты мне надоела! Удобств никаких, только одни неприятности. Уйду я от тебя в город, так и знай!

И ушла!

Горюшка № 1

Одинокая Избушка

Осталась Избушка одна-одинёшенька, без хозяйки. Хоть и ворчливая была Яга, а всё же в доме порядок был.

А теперь что? Скука смертная. Даже поругаться не с кем.

В доме тихо так, пусто, даже мыши шуршать перестали – из дома ушли куда глаза глядят. И то, правильно, чего в том доме делать, где еды нету.

Эх, права была Яга, никудышная она да никчёмная.

Никакого комфорта, одни огорчения.

Одна ценность – куриные ноги, да и те хромают.

Уже с десяток лет косит Избушка на левый бок. Вещи в доме всегда в кучу сваливаются, когда она крен даёт. Со всяким же бывает, то нога зачешется к дождю или снегу, то комар какой укусит, а старуха – всё недовольна.