Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес Страница 15

– Главным образом из перца, – не замедлила ответить Кухарка.

– Из патоки, – проговорил сзади нее сонный голос.

– Схватите поскорее за шиворот этого Сурка! – пронзительно закричала Королева. – Тащите его отсюда! Что это он все время вмешивается! Уберите его! Отрубите ему усы!

Поднялась страшная суматоха. Несчастного Сурка теребили и тащили в разные стороны, а когда его наконец вытолкали и все уселись на свои места, оказалось, что Кухарка исчезла.

– Не беда! – весело сказал Король, которого это, по-видимому, очень обрадовало. – Вызвать следующего свидетеля! – И, нагнувшись к Королеве, он тихо прибавил: – Ты, дорогая, допроси следующего свидетеля; у меня от всего этого голова разболелась!

Белый Кролик стал перебирать свои бумажки, отыскивая список.

«Интересно, кого он вызовет теперь? – думала Алиса. – От первых двух свидетелей толку не было».

Представьте же себе ее изумление, когда Белый Кролик закричал пронзительным голосом:

– Алиса!

Глава двенадцатая

Показания Алисы

– Здесь! – крикнула Алиса, и, совсем забыв, какой большой она стала с тех пор, как пришла сюда, она торопливо вскочила с места, причем задела за скамью присяжных. Скамья опрокинулась, и присяжные упали на головы сидящей внизу публике.

Неделю тому назад Алиса нечаянно опрокинула аквариум с золотыми рыбками, и сейчас барахтавшиеся на полу присяжные напомнили ей этих бедных рыбок.

– Извините, пожалуйста! – с испугом воскликнула она и бросилась поднимать присяжных. Ей казалось, что как умирают рыбки, если их долго не опустить в воду, так погибнут и присяжные, если она не посадит их как можно скорее на скамью.

– Допрос свидетелей, – сказал Король, – не может начаться до тех пор, пока присяжные должным образом не займут свои места, все до единого, – с ударением произнес он, строго глядя на Алису.

Она посмотрела на скамью присяжных. Оказалось, что второпях она поставила бедного маленького Билла-ящерицу головой вниз. Он никак не мог перевернуться и уныло помахивал хвостиком. Алиса схватила его и поскорее перевернула.

Когда присяжные опомнились после своего падения и им вернули доски и грифели, они принялись усердно описывать только что случившееся с ними неприятное происшествие. Один лишь Билл все еще никак не мог прийти в себя и, разинув рот, неподвижно сидел, глядя в потолок.

– Что вы знаете по этому делу? – спросил Король.

– Ничего, – ответила Алиса.

– Решительно ничего? – настаивал Король.

– Решительно ничего.

– Это очень важно, – сказал он, обратившись к присяжным.

Они уже было начали записывать его слова на своих досках, когда вмешался Белый Кролик.

– Вы, должно быть, хотели сказать, что это неважно, Ваше Величество? – проговорил он почтительно, сделав при этом многозначительную гримасу.

– Да, конечно, я хотел сказать «неважно», – торопливо поправился Король и несколько раз повторил вполголоса: – Важно, неважно, важно, неважно, – как будто пытался решить, какое слово звучит лучше.

Некоторые присяжные написали «важно», а другие «неважно». Алиса видела это, так как стояла близко от них. «Но разве важно, что они напишут? Совершенно неважно!» – подумала она.

Вдруг Король, торопливо писавший что-то в своей записной книжке, крикнул:

– Внимание! Тишина! – И в наступившей тишине он прочитал из своей тетради: – Правило номер Сорок Два: «Те, чей рост превышает километр, удаляются из заседания суда».

Все присутствующие обратили свои взоры к Алисе.

– Во мне и километра-то нет, – сказала она уверенно.

– Нет, есть, – возразил Король.

– В тебе даже два километра, – вставила Королева.

– Как хотите, но я с места не двинусь! – сказала Алиса. – Да и ваше правило ненастоящее – вы сами его только что придумали!

– Как ты смеешь так говорить?! Это самое древнее правило в этой книге, – воскликнул Король.

– В таком случае оно должно быть Правилом номер Один, – сказала Алиса.

Король побледнел и поспешил захлопнуть свою книгу.

– Удаляйтесь и совещайтесь! – дрогнувшим голосом обратился он к присяжным.

– Нет, постойте! Ваше Величество, обнаружились новые обстоятельства… – воскликнул, вскочив с места, Белый Кролик. – Нашли одну бумагу.

– Что за бумага? – спросила Королева.

– Я еще не разворачивал ее, – ответил Белый Кролик. – Это, по-видимому, письмо, которое написал кому-то подсудимый.

– Ясное дело, что кому-то, – заметил Король. – Если бы он написал его никому, это было бы очень странно.

– Кому же адресовано письмо? – спросил один из присяжных.

– Оно без адреса, – ответил Белый Кролик и, развернув бумагу, прибавил: – Да это вовсе не письмо: это стихи.

– А почерк подсудимого? – спросил другой присяжный.

– Нет, не его, – ответил Белый Кролик, и все присяжные с удивлением переглянулись.

– Стало быть, он подделал чей-то почерк, – задумчиво сказал Король.

Присяжные просияли и дружно вздохнули облегченно.

– Я не писал этих стихов, Ваше Величество, – сказал Червонный Валет, – и никто не докажет обратное. Ведь моей подписи там нет?

– То, что вашей подписи нет, – сказал Король, – как раз доказывает вашу вину. Если бы вы не задумали чего-нибудь дурного, то, конечно, подписались бы своим именем.

Все дружно захлопали, что объяснимо – ведь это были первые умные слова, сказанные Королем за весь день.

– Да, это, без сомнения, доказывает вину подсудимого, – сказала Королева, – а потому его следует казнить…

– Это решительно ничего не доказывает, – отважно возразила Алиса. – И вы даже не знаете, что это вообще за стихи.

– Огласите их, – сказал Король.

Белый Кролик надел очки.

– Откуда мне начать, Ваше Величество? – спросил он.

– Начните с начала, – важно проговорил Король, – и прочитайте до конца.

Среди мертвой тишины Белый Кролик прочитал следующее стихотворение:

От слов ее бросает в дрожь,И я пред ней немею:Она нашла, что я хорош,Хоть плавать не умею.

Она послала мне сказать:– Пощады мы не просим! —Он дал им три, она им – пять,А мы ей дали восемь.

Он дал ей пять, она нам – три,Сложивши аккуратно:Но в результате (посмотри!)Вернулись все обратно.

Пред тем, как с нею был удар,Я был напуган снами:Отсюда много ссор и сварМеж ними, ей и нами.

А потому и оттогоПослушайся совета:Ты никому и ничегоНе говори про это!

– Это самое важное доказательство вины! Самое существенное из всех прочих, – сказал, потирая руки, Король, – а потому присяжные могут теперь…

– Я готова отдать свой наперсток тому, кто объяснит, что значит это стихотворение! – воскликнула Алиса, которая выросла уж настолько, что не побоялась перебить Короля. – В нем нет никакого смысла.

Присяжные сейчас же записали: «Она утверждает, что в нем нет никакого смысла». Но никто из них не вызвался объяснить прочитанные стихи.

– Тем лучше, – сказал Король, – значит, нам и не придется искать какой-нибудь смысл… Хотя, пожалуй, – задумчиво продолжал он, развернув листок на коленях, – некоторый смысл в нем все же можно найти… «Хоть плавать не умею…» Умеете вы плавать, подсудимый?

Валет грустно покачал головой.

– Разве такие, как я, плавают? – вздохнул он. И действительно, разве мог он плавать, ведь, как и все карты, он был из тонкого картона.

– Так, это мы установили, – проговорил Король, просматривая стихотворение дальше. – «Пощады мы не просим…» Интересно, не просим у кого? «Он дал им три, она им – пять» – здесь, разумеется, речь идет о пирожках.

– Но ведь дальше сказано: «Вернулись все обратно!» – возразила с горячностью Алиса.

– Так оно и есть! – с торжеством сказал Король, показывая на пирожки. – Это ясно, как день… «Пред тем, как с нею был удар…» Ведь у тебя, кажется, не было удара, моя дорогая? – спросил он у Королевы.

– Никогда! – гневно воскликнула Королева, запустив чернильницей в присяжных.

Чернильница попала в Билла. Бедный маленький Билл уже давно перестал писать на доске пальцем: он в конце концов сообразил, что на ней не остается никаких следов, но так как в него попали чернила и теперь они стекали с его мордочки, – он, макая в них палец, снова начал писать.

– Значит, слова эти не имеют к тебе никакого отношения. Ну и слава богу! – сказал Король и прибавил чуть ли не в десятый раз за день: – Присяжные! Отправляйтесь совещаться.

– Нет! Нет! – крикнула Королева. – Сначала пусть вынесут приговор, а потом совещаются.

– Разве можно сначала выносить приговор, а потом совещаться? – воскликнула Алиса.

– Молчать! – заорала Королева, побагровев от гнева.

– Ой-ёй-ёй! Я вас нисколечко не боюсь, – сказала Алиса, – и молчать не буду!