Льюис Кэрролл - Alices Adventures in Wonderland. Аня в стране чудес Страница 16

'That's the most important piece of evidence we've heard yet, said the King, rubbing his hands;’so now let the jury —

'If any one of them can explain it, said Alice, (she had grown so large in the last few minutes that she wasn't a bit afraid of interrupting him,) 'I'll give him six pence. I don't believe there's an atom of meaning in it.

The jury all wrote down on their slates, She doesn't believe there's an atom of meaning in it, but none of them attempted to explain the paper.

'If there's no meaning in it, said the King, 'that saves a world of trouble, you know, as we needn't try to find any. And yet I don't know, he went on, spreading out the verses on his knee, and looking at them with one eye;’ I seem to see some meaning in them, after all. «-said I could not swim-» you can't swim, can you?’ he added, turning to the Knave.

The Knave shook his head sadly. 'Do I look like it?’ he said. (Which he certainly did not, being made entirely of cardboard.)

'All right, so far, said the King, and he went on muttering over the verses to himself: «We know it to be true-» that's the jury, of course- «I gave her one, they gave him two-» why, that must be what he did with the tarts, you know —

'But, it goes on «they all returned from him to you», said Alice.

'Why, there they are!’ said the King triumphantly, pointing to the tarts on the table. 'Nothing can be clearer than that. Then again — «before she had this fit-» you never had fits, my dear, I think?’ he said to the Queen.[112]

'Never!’ said the Queen furiously, throwing an inkstand at the Lizard as she spoke. (The unfortunate little Bill had left off writing on his slate with one finger, as he found it made no mark; but he now hastily began again, using the ink, that was trickling down his face, as long as it lasted.)

'Then the words don't fit you, said the King, looking round the court with a smile. There was a dead silence.

'It's a pun!’ the King added in an offended tone, and everybody laughed, 'Let the jury consider their verdict, the King said, for about the twentieth time that day.

'No, no!’ said the Queen. 'Sentence first — verdict afterwards'.[113]

'Stuff and nonsense!’ said Alice loudly. 'The idea of having the sentence first!’

'Hold your tongue!’ said the Queen, turning purple.

'I won't!’ said Alice.

'Off with her head!’ the Queen shouted at the top of her voice. Nobody moved.

'Who cares for you?’ said Alice, (she had grown to her full size by this time.) 'You're nothing but a pack of cards!’

At this the whole pack rose up into the air, and came flying down upon her: she gave a little scream, half of fright and half of anger, and tried to beat them off, and found herself lying on the bank, with her head in the lap of her sister, who was gently brushing away some dead leaves that had fluttered down from the trees upon her face.

'Wake up, Alice dear!’ said her sister;’Why, what a long sleep you've had!’

'Oh, I've had such a curious dream!’ said Alice, and she told her sister, as well as she could remember them, all these strange Adventures of hers that you have just been reading about; and when she had finished, her sister kissed her, and said, 'It was a curious dream, dear, certainly: but now run in to your tea; it's getting late. So Alice got up and ran off, thinking while she ran, as well she might, what a wonderful dream it had been.

But her sister sat still just as she left her, leaning her head on her hand, watching the setting sun, and thinking of little Alice and all her wonderful Adventures, till she too began dreaming after a fashion, and this was her dream: —[114]

First, she dreamed of little Alice herself, and once again the tiny hands were clasped upon her knee, and the bright eager eyes were looking up into hers-she could hear the very tones of her voice, and see that queer little toss of her head to keep back the wandering hair that would always get into her eyes-and still as she listened, or seemed to listen, the whole place around her became alive the strange creatures of her little sister's dream.

The long grass rustled at her feet as the White Rabbit hurried by-the frightened Mouse splashed his way through the neighbouring pool-she could hear the rattle of the teacups as the March Hare and his friends shared their never-ending meal, and the shrill voice of the Queen ordering off her unfortunate guests to execution-once more the pig-baby was sneezing on the Duchess's knee, while plates and dishes crashed around it-once more the shriek of the Gryphon, the squeaking of the Lizard's slate-pencil, and the choking of the suppressed guinea-pigs, filled the air, mixed up with the distant sobs of the miserable Mock Turtle.

So she sat on, with closed eyes, and half believed herself in Wonderland, though she knew she had but to open them again, and all would change to dull reality-the grass would be only rustling in the wind, and the pool rippling to the waving of the reeds-the rattling teacups would change to tinkling sheep-bells, and the Queen's shrill cries to the voice of the shepherd boy-and the sneeze of the baby, the shriek of the Gryphon, and all thy other queer noises, would change (she knew) to the confused clamour of the busy farm-yard-while the lowing of the cattle in the distance would take the place of the Mock Turtle's heavy sobs.

Lastly, she pictured to herself how this same little sister of hers would, in the after-time, be herself a grown woman; and how she would keep, through all her riper years, the simple and loving heart of her childhood: and how she would gather about her other little children, and make THEIR eyes bright and eager with many a strange tale, perhaps even with the dream of Wonderland of long ago: and how she would feel with all their simple sorrows, and find a pleasure in all their simple joys, remembering her own child-life, and the happy summer days.

Аня в стране чудес

Глава 1. Нырок в кроличью нору[115]

Ане становилось скучно сидеть без дела рядом с сестрой на травяном скате; раза два она заглянула в книжку, но в ней не было ни разговоров, ни картинок. «Что проку в книжке без картинок и без разговоров?» — подумала Аня.

Она чувствовала себя глупой и сонной — такой был жаркий день. Только что принялась она рассуждать про себя, стоит ли встать, чтобы набрать ромашек и свить из них цепь, как вдруг, откуда ни возьмись, пробежал мимо нее Белый Кролик с розовыми глазами.

В этом, конечно, ничего особенно замечательного не было; не удивилась Аня и тогда, когда услыхала, что Кролик бормочет себе под нос: «Боже мой, Боже мой, я наверняка опоздаю». (Только потом, вспоминая, она заключила, что говорящий зверек — диковина, но в то время ей почему-то казалось это очень естественным.) Когда же Кролик так-таки и вытащил часы из жилетного кармана и, взглянув на них, поспешил дальше, тогда только у Ани блеснула мысль, что ей никогда не приходилось видеть, чтобы у кролика были часы и карман, куда бы их совать. Она вскочила, сгорая от любопытства, побежала за ним через поле и как раз успела заметить, как юркнул он в большую нору под шиповником.

Аня мгновенно нырнула вслед за ним, не задумываясь над тем, как ей удастся вылезти опять на свет Божий.

Нора сперва шла прямо в виде туннеля, а потом внезапно оборвалась вниз — так внезапно, что Аня не успела и ахнуть, как уже стоймя падала куда-то, словно попала в бездонный колодец.

Да, колодец, должно быть, был очень глубок, или же падала она очень медленно: у нее по пути вполне хватало времени осмотреться и подумать о том, что может дальше случиться. Сперва она взглянула вниз, чтоб узнать, что ее ожидает, но глубина была беспросветная; тогда она посмотрела на стены колодца и заметила, что на них множество полок и полочек; тут и там висели на крючках географические карты и картинки. Она падала вниз так плавно, что успела мимоходом достать с одной из полок банку, на которой значилось: «Клубничное варенье». Но, к великому ее сожалению, банка оказалась пустой. Ей не хотелось бросать ее, из боязни убить кого-нибудь внизу, и потому она ухитрилась поставить ее в один из открытых шкафчиков, мимо которых она падала.

«Однако, — подумала Аня, — после такого испытания мне ни чуточки не покажется страшным полететь кувырком с лестницы! Как дома будут дивиться моей храбрости! Что лестница! Если бы я даже с крыши грохнулась, и тогда б я не пикнула! Это уже, конечно».

Вниз, вниз, вниз… Вечно ли будет падение?

— Хотела бы я знать, сколько верст сделала я за это время, — сказала она громко. — Должно быть, я уже приближаюсь к центру земли. Это, значит, будет приблизительно шесть тысяч верст. Да, кажется, так… (Аня, видите ли, выучила несколько таких вещей в классной комнате, и хотя сейчас не очень кстати было высказывать свое знание, все же такого рода упражнение ей казалось полезным.)

— …Да, кажется, это верное расстояние, но вопрос в том, на какой широте или долготе я нахожусь? (Аня не имела ни малейшего представления, что такое долгота и широта, но ей нравился пышный звук этих двух слов.)

Немного погодя она опять принялась думать вслух:

— А вдруг я провалюсь сквозь землю? Как забавно будет выйти на той стороне и очутиться среди людей, ходящих вниз головой! Антипатии, кажется. (На этот раз она была рада, что некому слышать ее: последнее слово как-то не совсем верно звучало.)

— Но мне придется спросить у них название их страны. Будьте добры, сударыня, сказать мне, куда я попала: в Австралию или в Новую Зеландию? (Тут она попробовала присесть — на воздухе-то!) Ах, за какую дурочку примут меня! Нет, лучше не спрашивать: может быть, я увижу это где-нибудь написанным.

Вниз, вниз, вниз… От нечего делать Аня вскоре опять заговорила: «Сегодня вечером Дина, верно, будет скучать без меня. (Дина была кошка.) Надеюсь, что во время чая не забудут налить ей молока в блюдце. Дина, милая, ах, если бы ты была здесь, со мной! Мышей в воздухе, пожалуй, нет, но зато ты могла бы поймать летучую мышь! Да вот едят ли кошки летучих мышей? Если нет, почему же они по крышам бродят?» Тут Аня стала впадать в дремоту и продолжала повторять сонно и смутно: «Кошки на крыше, летучие мыши…» А потом слова путались и выходило что-то несуразное: летучие кошки, мыши на крыше…[116] Она чувствовала, что одолел ее сон, но только стало ей сниться, что гуляет она под руку с Диной и очень настойчиво спрашивает у нее: «Скажи мне, Дина, правду: ела ли ты когда-нибудь летучих мышей?» — как вдруг…

Аня оказалась сидящей на куче хвороста и сухих листьев. Падение было окончено. Она ничуть не ушиблась и сразу же вскочила на ноги. Посмотрела вверх — там было все темно. Перед ней же был другой длинный проход, и в глубине его виднелась спина торопливо семенящего Кролика. Аня, вихрем сорвавшись, кинулась за ним и успела услышать, как он воскликнул на повороте: «Ох, мои ушки и усики, как поздно становится!» Она была совсем близко от него, но, обогнув угол, потеряла его из виду. Очутилась она в низкой зале, освещенной рядом ламп, висящих на потолке.