Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч (сокращённая редакция) Страница 17

— Хоттабыч, миленький,- взволнованно залепетал Волька,- беги скорее со мною в Серёжину каюту, там ждёт тебя очень большая радость…

— Для меня нет большей радости, чем сделать мат сладчайшему моему другу Степану Тимофеевичу,- степенно ответил Хоттабыч и сделал ход ладьёй. - Шах! Иди, о Волька! Я приду , как только выиграю.

— Некогда ждать! — воскликнул с отчаянием Волька и смахнул рукой фигуры с доски. - Бежим!

— Значит, «ничья»! — торжествующе крикнул им вслед Степан Тимофеевич.

— Конечно, «ничья», типичная «ничья»! — И Волька изо всех сил втолкнул недоумевающего Хоттабыча в каюту, где бесновавшийся Омар Юсуф уже собирался привести в исполнение своё зловещее обещание.

— Что это за старик? — осведомился Хоттабыч, увидев лежавшего на койке, жалобно стонавшего старца, бывшего ещё несколько минут назад тринадцатилетним мальчиком Серёжей.- И это что за старик? — продолжал он, указывая на Омара Юсуфа, но тут же побледнел и, не веря своему счастью, сделал несколько неуверенных шагов вперёд и тихо пробормотал: — Селям алейкум, Омарчик!

— Это ты, о дорогой мой Гассан Абдуррахман? — вскричал, в свою очередь, Омар Юсуф, и оба брата заключили друг друга в столь долгие объятия, что для людей со стороны это даже показалось бы странным, если не знать, что братья были в разлуке без малого три тысячи лет.

— Стойте! — закричал Женя и бросился разнимать обоих сынов Хоттаба, продолжавших обнимать друг друга.- Прекратите целоваться! Тут человек погибает, а они милуются!

— Ой, помираю! — прохрипел дряхлый старец Серёжа, и Хоттабыч с удивлением осведомился:

— Кто этот убелённый сединами старик и как он попал сюда, на постель нашего друга Серёжи?

— Да это и есть Серёжа! — с отчаянием воскликнули в один голос Волька и Женя.- Спаси его, Хоттабыч!

— Прошу прощения, о дражайший мой Гассанчик,- не без раздражения промолвил Омар Юсуф, обращаясь к своему вновь обретённому брату,- мне придётся прервать столь приятные мгновения нашей встречи, чтобы выполнить данное мною обещание.

С этими словами он подошёл к койке и, дотронувшись жёсткой ладонью своей правой руки до Серёжиного плеча, прошипел:

— Проси скорее прощения!

— Это ты у меня должен просить прощения! — запальчиво возразил Серёжа.- Я тебя спас, а ты меня за это собирался убить. Не буду просить прощения!

— Ну и не надо! — ехидно сказал Омар Юсуф.- Но учти, что тогда ты через несколько мгновений умрёшь.

— Омарчик,- ласково, но твёрдо вмешался в эту трагическую беседу Хоттабыч.- Не омрачай нашей долгожданной встречи нечестным поступком.

Омар Юсуф в бессильной злобе заскрежетал зубами, но всё же взял себя в руки и промолвил:

— Встань, о дерзкий Серёжа, и будь таким, каким ты был раньше…

— Вот это совсем другое дело,- удовлетворённо заметил Серёжа, и все присутствующие в каюте насладились невиданным доселе зрелищем — превращением умирающего старца в тринадцатилетнего мальчишку.

Так Серёжа стал единственным в мире человеком, который может сказать: «Когда я ещё был стариком», с таким же правом, как многие миллионы пожилых людей говорят: «Когда я ещё был юным сорванцом».

XL . Омар Юсуф показывает свои коготки

— Одно мне непонятно,- задумчиво произнёс через несколько мгновений Омар Юсуф, поёживаясь от холода,- я ведь явственно слышал, как Сулеймановы джинны сказали: «Давайте сбросим его (то есть меня) в волны Западно-Эфиопского моря». Но это,- он показал на видневшийся в иллюминаторе быстро удалявшийся остров,- это ведь совсем не похоже на Африку. Не правда ли, о братик мой Гассан?

— Понял! Честное пионерское, понял! — прервал беседу обоих братьев Волька, торжествующе заплясав по каюте.

— Я понял, как это вы очутились в Арктике.

— О дерзкий и хвастливый отрок, сколь неприятна мне твоя непонятная гордыня! — произнёс с отвращением Омар Юсуф.- Как ты можешь понять то, что остаётся тайной даже для меня — мудрейшего и могущественнейшего из джиннов?

— Хотите — смейтесь, хотите — нет, но только всё дело здесь в Гольфстриме.

— В чём, ты говоришь, дело? — иронически переспросил Омар Юсуф.

— В Гольфстриме, в тёплом течении, которое и принесло вас от берегов Африки сюда, в Арктику.

— Какая чепуха! — хмыкнул презрительно Омар Юсуф, обращаясь за поддержкой к своему брату. Но тот дипломатично промолчал.

— И совсем не ерунда… — начал Волька, но Омар Юсуф поправил его:

— Я сказал не «ерунда», а «чепуха».

— И совсем это не ерунда и не чепуха! — раздражённо продолжал Волька.- Я как раз за Гольфстрим получил «отлично» по географии.

— Я что-то не помню такого вопроса на испытаниях,- озабоченно сказал Хоттабыч.

Так как Женя и Серёжа поддержали Волькину научную гипотезу, к ней присоединился и Хоттабыч. Омар Юсуф, оставшись в единственном числе, сделал вид, что согласился насчёт Гольфстрима, но затаил против Вольки и его приятелей злобу.

— Я устал от спора с тобою, о учёный отрок,- произнёс он, деланно зевая.- Я устал и хочу спать. Достань же поскорее опахало и обмахивай меня от мух, покуда я буду предаваться сну.

— Во-первых, тут нет мух, а во-вторых, какое право вы имеете мне отдавать приказания? — не на шутку возмутился Волька.

— Сейчас будут мухи,- надменно процедил сквозь зубы Омар Юсуф.

И действительно, в ту же минуту в каюте загудело великое множество мух.

— Здесь можно прекрасно обойтись без опахала,- примирительно заявил Волька, делая вид, что не понимает издевательского характера требований Омара Юсуфа.

С этими словами он раскрыл сначала дверь, а потом иллюминатор, и сильный сквозняк моментально вынес жужжащие рои мух из каюты в открытое море.

— Всё равно ты будешь обмахивать меня опахалом,- капризно проговорил Омар Юсуф, не обращая внимания на все попытки Хоттабыча успокоить его.

— Нет, не буду! — запальчиво ответил Волька.

— Омарчик… — попытался вмешаться в разгоравшийся скандал Хоттабыч, но Омар Юсуф, позеленевший от злобы, только свирепо отмахивался от него.

— Я лучше погибну, но ни за что не буду выполнять ваши прихоти! — мрачно выкрикнул Волька.

— Значит, ты очень скоро погибнешь. Не позже заката солнца,- с удовлетворением констатировал, отвратительно улыбаясь, Омар Юсуф.

— В таком случае, трепещи, о презренный джинн! — вскричал Волька самым страшным голосом, каким только мог.- Ты меня вывел из себя, и я вынужден остановить солнце. Оно не закатится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Трепещи и пеняй на себя!

Это был очень рискованный шаг со стороны Вольки. Если Хоттабыч успел уже рассказать своему брату, что в Арктике солнце в это время года светит круглые сутки, то всё пропало. Но Омар Юсуф в ответ на Волькины слова только глумливо возразил:

— Бахвал из бахвалов, хвастун из хвастунов! Я сам люблю иногда похвастать, но даже в минуты самой большой запальчивости я не обещался остановить ход великого светила. Этого не мог сделать даже Сулейман ибн Дауд — мир с ними обоими!

Волька понял, что он спасён.

— Не беспокойтесь, Омар Юсуф. Раз я сказал, что остановлю солнце, то можете быть уверены: оно сегодня не закатится.

— А если оно всё же закатится? — давясь от смеха, спросил Омар Юсуф.

— Если закатится, то я буду всегда выполнять самые идиотские ваши приказания.

— Не-ет! — торжествующе протянул Омар Юсуф.- Нет! Если солнце, вопреки твоему самоуверенному обещанию, всё же закатится — а это, конечно, будет так,- то я тебя попросту съем. Съем вместе с костями и волосами.

— Хоть вместе с тапочками,- мужественно отвечал Волька.- Зато, если солнце сегодня не уйдёт за горизонт, будете ли вы тогда во всём меня слушаться?

— Если солнце не закатится? Пожалуйста, с превеликим удовольствием, о самый завистливый и самый ничтожный из магов. Только этому не суждено осуществиться.Судя по положению солнца, оно должно закатиться часов через восемь-девять. Мне даже чуть-чуть жаль тебя, о бесстыжий молокосос, ибо тебе осталось жить меньше полусуток.

— Пожалуйста, оставьте вашу жалость при себе. Вы лучше себя пожалейте.

Омар Юсуф пренебрежительно хихикнул.

— Нет, нет! — хитро подмигнул он, заметив, что Волька собирается покинуть каюту.- Тебе не удастся покинуть помещение до самого заката.

— Пожалуйста,- спокойно согласился Волька,- я могу остаться в каюте, сколько вам угодно. Это даже будет лучше. А то разыскивай вас по всему пароходу, если солнце не закатится. Сколько мне, по-вашему, придётся ждать?

— Не больше девяти часов, о юный бахвал,- ответил, отвесив издевательский поклон, Омар Юсуф.

— Хорошо,- сказал Волька,- я подожду.

— И мы подождём,- решили также Серёжа, Женя и Хоттабыч.

Восемь часов прошли почти незаметно, так как Серёжа не смог отказать себе в удовольствии и предложил самоуверенному Омару Юсуфу научить его играть в подкидного дурачка.