Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота Страница 18

– Ох, Лешка, уже совсем вечер…

– Какой же вечер! Солнце вовсю светит!

– Потому что лето! А времени-то уже девятый час!

– Ладно, едем! Спасибо, дядя Бочкин…

Обратно поезд мчался как угорелый. Но Даша все равно волновалась:

– Скорее! А то достанется нам от мамы…

На полном ходу проскочили мимо станции Чьитоноги. Бабка торчала в окошке. Ей хором крикнули:

– Бабушка, спасибо за пирожки!

Но она лишь погрозила пальцем и захлопнула окно.

Зато от мамы не попало. Она только сказала:

– Где это вас носило до такой поры? Марш умываться и ужинать.

Даша и Леша умылись во дворе у крана, съели по тарелке гречневой каши с молоком и, усталые, отправились спать. Они думали, что чудеса на сегодня закончились.

Лунчик Луняшкин

Сперва все было обыкновенно. Задернули шторы, чтобы летний закат не мешал спать. Уснули быстро.

А около полуночи Даша растолкала Лешу.

– Смотри, там что-то светится.

В щель между шторами пробивался ровный желтый свет. Похоже на лампу.

Леша прошептал:

– Может, тетя Ихтилена приземлилась за окном?

– Нет, это на подоконнике…

Много раз пробили в соседней комнате скрипучие часы, и гном Петруша сказал:

– Пора спать…

Но какое тут спать, если рядом опять что-то непонятное!

Даша боялась, и поэтому Леша бояться почти перестал.

– Я знаю, что это такое! Икринка в стакане разгорелась!

Помните, стакан с икринкой Ихтилены неделю назад поставили на подоконник. Так он и стоял там, полузабытый. Икринка лежала себе в воде, как желтоватый стеклянный шарик. Только иногда мерцала еле заметной искоркой.

Откуда же такой яркий свет?

Леша храбро выпрыгнул из кровати и отдернул штору… И засмеялся:

– Ой, Дашка! Иди сюда…

На краю стакана сидел маленький рогатый месяц. Мокрый. С глазками, носом и улыбчивым ртом. Ростом со спичечный коробок. Он был похож на елочную игрушку. От него-то, как от ровного пламени свечки, и расходился желтый свет.

Месяц поглядывал на Лешу и Дашу хитрым крошечным глазом и болтал черными тонкими ножками (вроде тех, что у буквы «а»). Как мальчишка на заборе. Ручки у него тоже были. Он держался ими за край стакана.

Даша прижала к щекам растопыренные пальцы.

– Какой миленький…

– Из икринки вылупился. Это сынишка тети Ихтилены.

– Вот она обрадуется!

Месяц-малыш вдруг тихонько застрекотал. Словно крошечная пичуга или сверчок. И заболтал ножками сильнее. Леша осторожно протянул раскрытую ладонь.

– Не бойся, иди ко мне…

Месяц не боялся. Он ловко вскочил на кромку стакана, а оттуда прыгнул к Леше на руку.

Он был легонький. Такое ощущение, что на ладонь сел кузнечик. И шло от него ощутимое тепло.

Месяц подбоченился, отставил одну ножку, задрал подбородок и опять застрекотал.

– Что-то говорит по-своему, – выдохнула Даша.

– Надо его Ыхалу показать. Ыхало все волшебные и звериные языки знает, оно переведет.

– Прямо сейчас?

– Утром. Неудобно будить Ыхало среди ночи.

Даша мизинцем погладила малыша по теплой выпуклой спинке.

– Живи у нас… Леша, давай придумаем ему имя! Он ведь только родился, и его никак не зовут.

Месяц замер, словно понял, о чем речь, и прислушался.

– Давай назовем… Лунчик!

– Почему?

– Ну… похоже на «Лёнчик». У нас в классе Ленчик Максимов был, самый хороший из мальчишек. Никогда ни к кому не лез, не задирался. И веселый…

– Ладно. Еще похоже на «лучик» и на «луну». Ты хорошо придумал… А фамилия пусть будет Луняшкин. Лунчик, ты согласен?

Маленький месяц заплясал на Лешиной ладони. Видимо, обрадовался.– А потом вдруг подпрыгнул повыше, задрыгал ручками-ножками, словно карабкался по крутому склону, и быстро поднялся под потолок. В угол, где было совсем темно. И там засветился, будто в небе. Леша и Даша опомниться не успели.

– Ох, он свалится и расшибется, – наконец прошептала Даша.

– Не свалится. Он ведь месяц, приспособлен к высоте. Его мама Ихтилена вон какая большущая, и то не падает.

Леша задернул штору.

– Давай спать. А Лунчик пусть нам светит.

– А он не удерет? Он ведь еще глупенький, новорожденный… Надо закрыть форточку.

– Почему ты решила, что он глупенький? Может, месяцы сразу рождаются с полным соображением… А держать его у себя насильно мы не имеем права. Как сам он захочет, так и будет.

Леша и Даша опять забрались в кровати. И стали смотреть, как маленький месяц Лунчик Луняшкин светит над ними, будто прямо из сказки. А он висел неподвижно, только изредка подмигивал крошечным глазом.

Леша уснул, и ему приснилось много маленьких месяцев. Будто они шеренгами маршируют по гранитной площади. А сам Леша стоит наверху старинной зубчатой башни и смотрит на этот парад. Рядом с ним висит в воздухе теплая, как большая печка, тетушка Ихтилена, а с другого бока пыхтит дядька в блестящих латах и шлеме с перьями. Кажется, рыцарь Бумбур Голодный. Он один за другим ест пирожки и говорит с удовольствием:

– Ну вот, наконец-то открылась дорога на столицу…

А Даше приснилось, что она по своим выкройкам сшила для Луняшкина желтую рубашку, но тот не хочет надевать обновку, выскальзывает из пальцев и удирает под потолок…

Леша проснулся рано и сразу глянул вверх, в угол, где ночью устроился Лунчик.

Месяца там не было.

Леша расстроился, а потом подумал: «Наверно, приснилось…»

Но тут ощутил он на себе какое-то шевеление. На простыне, которой укрывался Леша, туда-сюда шагал на своих тонюсеньких ножках Лунчик Луняшкин. Шагал сосредоточенно, заложивши ручки за спину.

Утреннее солнце уже пробивалось в щели, и малыш месяц теперь почти не светился. Он был похож на игрушку из желтого фарфора.

– Здравствуй, Лунчик… – Леша протянул к нему ладонь. Малыш сразу прыгнул на нее и подбоченился. Вот, мол, я какой.

Тут и Даша проснулась. Запищала от радости, забралась к Леше на кровать. Потянулась к Лунчику.

– Ой ты мой хорошенький…

– Осторожнее… Что ты над ним сюсюкаешь, будто над куклой? Он ведь живой.

– Разве живого нельзя приласкать? – обиделась Даша.

Леша сказал примирительно:

– Ладно, пошли к Ыхалу, покажем Лунчика…

Было еще прохладно и росисто в тени старых яблонь. Вход в баньку успел опять зарасти крапивой. Леша поэтому из рогатки пульнул глиняным шариком в оконце. Не сильно, а так, чтобы стекло звякнуло, но не разбилось. Потом еще раз…

Заспанное Ыхало выбралось из печной трубы.

– Что за хулиганство! Вот я вас…

– Простите, пожалуйста… – начала Даша.

– Ой! Ых… – Обрадованное Ыхало скатилось с трубы и крыши в чертополох. – Я думало, это воробьи клювами в окошко стучат, есть у них такая привычка… Доброе утро.

– Доброе утро! Смотри, Ыхало, кто у нас есть! – Леша уже был с Ыхалом на «ты». – Из икринки вывелся… Даша, покажи.

Даша раскрыла ладошки.

– Ых ты-ы! – Ыхало заулыбалось беззубым ртом. – Какой славный месячонок…

Лунчик Луняшкин заприплясывал и застрекотал. Потом прыгнул в руки к Ыхалу.

– Что он говорит? – прошептала Даша.

– Ну что… Радуется. Вроде как «тра-та-та, тра-та-та, хорошо на белом свете…» Вы ему нравитесь… И я тоже… – Ыхало, кажется, засмущалось.

И тогда Леше пришла удачная мысль:

– Ыхало! Если ты Лунчику понравилось, пусть он у тебя живет!

Даша глянула на брата с неудовольствием. Но он сказал:

– У нас дома полным-полно всяких ламп, а в баньке никакого света. Вот пусть Лунчик и освещает ее по ночам…

По правде говоря, Леша боялся, что Лунчика увидят мама и папа и станут расспрашивать: откуда он взялся. И придется рассказывать про ночное путешествие в лес и знакомство с Ихтиленой. А какой маме понравится, что ее сын без спросу шастал ночью по лесу и мотался на электричке? Да еще на границе сказочного пространства…

– Но пусть Лунчик приходит к нам в гости, – потребовала Даша. – И пусть иногда светит и у нас.

– Конечно, конечно! – обрадовалось Ыхало. – Большущее вам спасибо! – Оно было очень довольно, что Лунчику разрешили жить в баньке. Теперь будет гораздо веселее. А то ведь одно-одинешенько там. Заглядывает, правда, тень-Филарет, но чаще всего днем, а по ночам он всегда где-то гуляет…

Лунчик и Ыхало сделались неразлучны. Днем Лунчик жил в кармане Ыхала, который оно специально пришило к своей шкуре. А ночью висел под низким потолком баньки, сказочно светился и стрекотал. Ыхало умиленно слушало эту ребячью болтовню.

Несколько раз среди ночи приземлялась у баньки тетушка Ихтилена – повидать сынишку. Были у нее и другие дети, но они жили далеко, в разных сказках. А этот – младшенький, любить его полагалось крепче всех. Но забирать к себе Лунчика тетушка Ихтилена не стала. Малыш привык уже к Ыхалу, пусть живет, где ему нравится.

Иногда Лунчик прилетал к Леше с Дашей и до утра светил в их комнате. В такие ночи брату и сестре снились особенно интересные сны.