Алан Милн - Винни Пух и Все-Все-Все и многое другое Страница 18

— Ну вот, — сказал Иа. — Не осталось ни единой палочки. Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег, с которым я могу делать все, что я хочу!

Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к чему-то другому.

— Ты не слышишь? — спросил он Иа.

— А что там такое? Кто-то смеется?

— Слушай.

Они прислушались… И они услышали ворчливый басок, напевавший, что и он идет, и снег идет, хотя им совсем-совсем не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя тирлимбомбомкать.

— Это Пух! — радостно сказал Кристофер Робин.

— Вероятно, — сказал Иа.

— И еще Пятачок, — взволнованно сказал Кристофер Робин.

— Возможно, — сказал Иа. — Кто нам сейчас действительно нужен — это хорошая ищейка.

Слова песни неожиданно изменились.

— Наш дом готов! — пел бас.

— Тирлим-бом-бом, — пел пискливый голосок.

— Прекрасный дом…

— Тирлим-бом-бом…

— Я сам охотно жил бы в нем!..

— Тирлим-бом-бом…

— Пух! — закричал Кристофер Робин.

Певцы замолчали.

— Это Кристофер Робин, — в восторге сказал Пух.

— Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, — сказал Пятачок.

— Побежали, — сказал Пух.

Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух издавал приветственные возгласы.

— Эй, а тут Иа! — сказал Пух, когда они с Кристофером Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный сюрприз. — Здравствуй, Иа!

— И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам — вдвое, — уныло сказал Иа.

Не успел Винни-Пух спросить: «Почему по четвергам?» — как Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились все больше и больше.

— Где, ты говоришь, он был? — спросил Пух.

— Как раз тут, — сказал Иа.

— Он был сделан из палочек?

— Да.

— Ох, — сказал Пятачок.

— Что? — сказал Иа.

— Я просто сказал «ох», — нервно ответил Пятачок, и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.

— А ты уверен, что это был дом? — спросил Пух. — Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был дом?

— Конечно, уверен, — сказал Иа Он пробормотал про себя: «Ни тени ума нет у некоторых!»

— В чем дело, Пух? — спросил Кристофер Робин.

— Ну… — сказал Пух. — Дело в том… — сказал он. — Ну, дело в том… — сказал Пух. — Понимаешь… — сказал Пух. — Как бы вам сказать… — сказал Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не очень хорошо объясняет дело, так что он снова толкнул Пятачка локтем.

— Как бы вам сказать… — поспешно сказал Пятачок. — Только теплее, — добавил он после долгого размышления.

— Что — теплее?

— На той стороне рощи, где стоит дом Иа.

— Мой дом? — спросил Иа. — Мой дом был здесь.

— Нет, — твердо сказал Пятачок, — он на той опушке.

— Потому что там теплее, — сказал Пух.

— Но я хочу знать…

— Пойдем и посмотрим, — просто сказал Пятачок, приглашая всех идти за ним.

Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа — с виду уютный-преуютный.

— Вот он, — сказал Пятачок.

— Внутри не хуже, чем снаружи, — с гордостью сказал Пух.

Иа вошел в дом и снова вышел.

— Странное явление, — сказал он. — Это мой дом, и я сам построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло сюда ветром. Видимо, ветер перенес его прямо через рощу и тут опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами он даже лучше!

— Гораздо лучше! — хором сказали Пух и Пятачок.

— Вот вам пример того, что можно сделать, если не полениться, — сказал Иа. — Тебе понятно, Пух? Тебе понятно, Пятачок? Во-первых — Смекалка, а во-вторых — Добросовестная Работа. Ясно? Вот как надо строить дом! — гордо закончил Иа.

Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер Робин пошел обедать со своими друзьями — Пухом и Пятачком. По дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели ее всю дорогу, причем Пятачок, который все еще был немного не в голосе, только тирлимбомбомкал.

«Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко, — сказал Пятачок про себя, — но далеко не каждый и с этим сумеет справиться!»

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой в Лес приходит Тигра и завтракает

Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажег свечку и пошел к буфету-проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лег в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук — тот самый, который его разбудил.

— Это ты, Пятачок? — спросил Пух.

Но это был не он.

— Входи, Кристофер Робин, — сказал Пух.

Но Кристофер Робин не вошел.

— Завтра расскажешь, Иа, — сказал Пух сонным голосом.

Но звук продолжался.

— ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! — говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.

«Что это может быть такое? — подумал он. — У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение… Это даже не тот звук, который издаешь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать».

Винни встал с постели и открыл дверь.

— Привет! — сказал он, обращаясь неизвестно к кому.

— Привет! — ответил Неизвестно Кто.

— Ох! — сказал Пух. — Привет!

— Привет!

— А, это ты! — сказал Пух. — Привет!

— Привет! — сказал Чужой Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен приветствиями будет продолжаться.

Пух как раз собирался сказать «Привет!» в четвертый раз, но подумал, что, пожалуй, не стоит, и вместо этого он спросил:

— А кто это?

— Я, — отвечал Голос.

— Правда? — сказал Пух. — Ну, тогда входи!

Тут Неизвестно Кто вошел, и при свете свечи он и Пух уставились друг на друга.

— Я — Пух, — сказал Винни-Пух.

— А я — Тигра, — сказал Тигра.

— Ох! — сказал Пух. (Ведь он никогда раньше видел таких зверей.) — А Кристофер Робин знает про тебя?

— Конечно, знает! — сказал Тигра.

— Ну, — сказал Пух, — сейчас полночь, и это самое подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра утром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мед?

— Они все любят! — весело сказал Тигра.

— Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель, — сказал Пух, — а завтра мы займемся делами. Спокойной ночи!

И он лег в постель и поскорее заснул. Первое, что он увидел утром, проснувшись, — был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на свое отражение.

— Доброе утро! — сказал Пух.

— Доброе утро! — сказал Тигра. — Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.

Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошел до самого интересного места, Тигра сказал:

— Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!.. ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! — проворчал он, схватил угол скатерти, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:

— Ну, кто победил? Я?

— Это моя скатерть, — сказал Пух, начиная развертывать Тигру.

— Никогда бы не подумал, что ее так зовут, — сказал Тигра.

— Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят.

— А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?

— Не думаю, чтобы она очень старалась. — сказал Пух.

— Она старалась, — сказал Титра, — но где ей со мной справиться!

Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.

Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду… и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье — удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: «Интересно, что же это нам такое дали?»

А потом он сказал очень решительным голосом:

— Тигры не любят меда!

— Ай-ай-ай! — сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. — А я-то думал, что они любят все.

— Все, кроме меда, — сказал Тигра.

Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.