Памела Трэверс - Мэри Поппинс открывает дверь Страница 19

— Вон тетушка Флосси — над клумбой с георгинами! — радостно завопила Джейн, указывая пальцем вниз. И действительно, над клумбой, верхом на тросточке, скакала пожилая женщина. Ее боа из перьев развевалось на ветру, а шляпа грозила слететь с головы.

— Вот это да! — воскликнул Майкл, вытаращив глаза. — А вон и мисс Ларк с собаками!

Над плакучими ивами на леденцовой тросточке гарцевала мисс Ларк. Вид у нее был довольно взволнованный. За ней на своих собственных тросточках скакали ее собаки. Варфоломей, развалясь на трости, словно в кресле, нахально подмигнул детям, когда пролетал мимо. Эндрю держал глаза закрытыми, потому что от высоты у него всегда кружилась голова.

Цок-цок! Цок-цок! Цок-цок! — разносился по окрестностям топот мятных лошадок.

— Караул! Спасите! Убивают! Землетрясение! — вопил в отдалении чей-то бас.

Дети обернулись и увидели мистера Тримлета, дико скачущего позади. Его лицо побледнело, а руки изо всех сил вцепились в мятную лошадку.

— Я хотел съесть мою тросточку, — вопил он, — и вот что вышло!

— Почти даром! Всего за одну Булавку! — доносился голос мисс Калико.

Тем временем небо стало похоже на ипподром. Наездники были повсюду. Детям казалось, что все, кого они знали, купили мятных лошадок. Мимо проскакал человек в шляпе с перьями, и они узнали одного из Советников Аорда-Мэра. В отдалении они заметили Спичечника, скачущего на ярко-розовой трости. А рядом летели Трубочист, увешанный как всегда своими щетками, и Мороженщик, с аппетитом доедающий порцию клубничного пломбира.

— Примите в сторону! Дайте дорогу! — громко кричал важный голос.

Дети обернулись и увидели скачущего во весь опор Лорда-Канцлера. Он низко пригнулся к ручке своей трости, словно участвовал в гонке на Дерби. Монокль сверкал в его глазу, а портфель болтался из стороны в сторону.

— Важные депеши! — снова закричал он. — Я должен успеть во Дворец до ланча! Дайте дорогу! Скоро он скрылся из вида.

А в Парке уже была полнейшая неразбериха. Все то и дело наталкивались друг на друга.

— Посторонитесь! Дайте проехать! Осадите назад! — доносилось отовсюду.

А трости фыркали, словно сердитые кони.

— Держаться левой стороны! Не обгонять! — вопил Смотритель Парка, протискиваясь сквозь толпу. — Стоянка запрещена! Пешеходный переход! Скорость не более двадцати миль в час!

— Корм для птиц! Два пенса пакетик! — донесся до ребят голос Птичницы, летящей в сопровождении доброй сотни голубей, скворцов, дроздов и воробьев. — Корм для птиц! Два пенса пакетик! — кричала она, разбрасывая хлебные крошки.

Смотритель Парка осадил свою трость.

— Мама, а ты что здесь делаешь? Ты же должна быть внизу, у Собора!

— Привет, Фред, мой мальчик! Я кормлю птиц! Увидимся во время чая! Два пенса пакетик!

Смотритель долго глядел ей вслед.

— Никогда не видел ее такой. Даже когда был маленьким мальчиком! Эй! Эй! Осторожней! Смотрите, куда движетесь! — гаркнул он, так как пролетевшая мимо ярко-розовая трость едва не задела, его. На ней сидели Элен и Полисмен. Сегодня у них был выходной.

— Ой! Ой! — взвизгивала Элен. — Я боюсь смотреть вниз! У меня головокружение!

— А ты не смотри. Смотри лучше на меня, — ответил Полисмен, обнимая ее за талию.

А леденцовые тросточки летели над деревьями, над домами, над облаками, неся своих седоков и отсвечивая золотисто-розовым в ярких лучах солнца.

Голос мисс Калико делался все тише и тише.

— Мятные леденцы! Из самого лучшего сахара! Почти даром!

Наконец он смолк где-то вдали.

Они пробирались сквозь толпу наездников, гарцующих на леденцовых тросточках. Ветер ласково овевал их лица, а цокот копыт радовал слух. Куда они скакали? Домой обедать? Или; может, в далекие, неведомые страны?

Впереди, словно путеводная звезда, летела строгая фигура Мэри Поппинс. Элегантно примбстившись на зонтике, она крепко держалась за ручку в форме головы попугая. О чем она думала, дети не знали. Однако в уголках ее губ притаилась едва заметная улыбка, точно Мэри Поппинс была вполне довольна происходящим. До Вишневой улицы оставалось совсем немного. Подзорная труба ярко сверкала на солнце.

— Я бы мог так летать всю жизнь! — воскликнул Майкл.

— Ну, хотя бы весь день! — подхватила Джейн.

— Если не считать того, что в час мы должны быть дома! Не отставайте! — охладила их пыл Мэри Поппинс и направила зонтик в сторону Дома № 17.

Джейн с Майклом вздохнули. Они знали, что с Мэри Поппинс спорить бесполезно. Натянув поводья своих «лошадок», они пошли на снижение.

Садовая лужайка стала медленно приближаться. Тросточки взбрыкивали и даже вставали на дыбы — ну совсем как настоящие пони. Робертсон Эй приземлился первым. Его трость воткнулась в клумбу анютиных глазок. Робертсон открыл глаза и недоумевающе осмотрелся по сторонам. Затем собрал покупки, зевнул и поплелся к дому.

Джейн с Майклом опускались все ниже. Наконец их ноги коснулись травы, и леденцовые тросточки неподвижно застыли среди лужайки.

В следующий момент на клумбу спланировал зонтик с ручкой в форме головы попугая. Аккуратно соскочив в зонтика, Мэри Поппинс подхватила его, встряхнула и сунула под мышку. По ее степенному, чопорному виду даже предположить было невозможно, что всего минуту назад она пересекла Парк в столь необычной манере.

— Вот это скачки! — воскликнул Майкл. — Как хорошо, что у вас с собой оказались булавки, Мэри Поппинс!

Он пробежал через лужайку и обнял ее за талию.

— Это сад или Восточный Базар? — сердито сказала она. — Будь добр, отпусти меня!

— Я больше никогда не буду унылой и хмурой! И бесхребетной, — пропела Джейн.

Мэри Поппинс недоверчиво усмехнулась.

— Что-то не верится, — заметила она, останавливаясь, чтобы подобрать тросточки.

— Я сам понесу свою, Мэри Поппинс! — сказал Майкл, протягивая руку к леденцовой «лошадке».

Мэри Поппинс отстранила его руку и важно прошествовала в дом.

— Я не буду ее есть, Мэри Поппинс! — умолял Майкл. — Ни кусочка!

Никакого ответа.

В молчании она миновала прихожую и поднялась наверх.

— Но они наши! — пожаловался Майкл, поворачиваясь к Джейн. — Мисс Калико велела нам их хранить!

— Ничего подобного, — возразила Джейн. — Она сказала, что мы можем их хранить, если у нас это получится.

— Конечно получится! — повторил упрямо Майкл. — Мы сохраним их и будем всегда на них кататься!

Тросточки спокойно стояли в углу, возле кровати Мэри Поппинс.

— Да и кому придет в голову воровать обычные леденцовые тросточки? — рассудили Джейн с Майклом.

Скоро дети так привыкли к ярко-розовым мятным «лошадкам», что они стали казаться им частью мебели. Создавалось впечатление, что тросточки, словно четыре неразлучных товарища, тихо ждут, когда новые владельцы снова отправятся с ними на прогулку…

День прошел, наступило время сна. Выйдя из ванной, Майкл втянул носом воздух. Аромат мятных леденцов наполнял Детскую.

— Все в порядке! — шепнул он Джейн. — Но думаю, нам не стоит ложиться сегодня спать: вдруг что-нибудь случится!

Джейн кивнула.

После ухода Мэри Поппинс дети и впрямь не легли спать. Они лежали в кроватях, то и дело посматривая в угол. Четыре темных силуэта спокойно и беззвучно стояли около раскладушки.

— Куда мы поскачем завтра? — спросил Майкл. — Может, навестим тетушку Флосси и спросим, как ей понравилась сегодняшняя прогулка? Он зевнул и закрыл правый глаз. «Смотреть можно и одним, — подумал Майкл. — А другой пока отдохнет».

— А я бы хотела поехать в Тимбукту, — проговорила мечтательно Джейн. — Мне название нравится. Тимбукту. Очень красиво.

Последовала долгая пауза.

— Как ты думаешь, Майкл? — позвала Джейн.

Но Майкл не ответил. Он закрыл другой глаз (всего на секунду!) и сразу же заснул.

Джейн села в кровати и стала наблюдать за тросточками. Она наблюдала и наблюдала, наблюдала и наблюдала, пока ее голова постепенно не упала на подушку.

— Тимбукту, — сонно прошептала Джейн. Больше она ничего не смогла произнести — слишком уж ей хотелось спать…

Внизу дедушкины часы пробили десять. Но Джейн не слышала их. Не слышала она, как в Детскую тихо вошла Мэри Поппинс и принялась раздеваться под ситцевой ночной рубашкой. Не слышала, как мистер Бэнкс запирал двери, как Дом устраивался на ночь. Ей снился прекрасный сон о лошадях, пасущихся на зеленом лугу… Вдруг кто-то окликнул ее по имени.

— Джейн! Джейн! Джейн! — раздавался настойчивый шепот.

Она вскочила. За темным силуэтом спящей на раскладушке Мэри Поппинс она увидела Майкла, который сидел на краю своей кровати и прижимал палец к губам.

— Я слышал какой-то странный шум, — прошипел он.

Джейн насторожилась. Так и есть!

Затаив дыхание, дети прислушались к тонкой трели отдаленного свистка.