Зденек Слабый - Три банана, или Пётр на сказочной планете Страница 19

— Заплачу, — кивнул Пётр.

— Тридцать кисулинов? — с ещё большим сомнением спросил пан Грац-младший.

— Да.

Оба Граца протянули руки.

Пан Грац-младший хлопнул пана Граца-старшего по руке и сказал птичьим голоском:

— Не лезь не в своё дело. — Он набросился на пана Граца-старшего: — Покажи-ка лучше молодому человеку комнату, а я пойду куплю ягнёнка. Надо ведь чем-то кормить ребёнка.

Через минуту Пётр уже лежал в постели среди агатов, халцедонов, яшм, гранатов, слюд, известняков, рубинов, сапфиров, кремней, бивней, скульптур, альбомов…

Глаза его стали слипаться. Он уснул.

Таинственная надпись

Доброе утро, доброе утро.

Ну и долго же ты спал, Пётр. Солнце уже искупалось в море, воздух чист, как перламутр, маленький Грац кричит, что он голоден, пан Грац-младший и пан Грац-старший ссорятся, попугай им помогает в этом, а ты всё ещё лежишь в постели среди удивительных коллекций.

Пётр решительно вскочил с постели и оделся.

Едва он вошёл к комнату к попугаю, как оба Граца с шумом набросились на него.

— Он не даёт мальчику досыта поесть! — закричал пан Грац-младший.

— Мальчишка уже слопал блюдо кровяной колбасы, блюдо ливерной колбасы, горшок буженины и пол жареного вола, — твердил пан Грац-старший. — А мне надо купить для своей коллекции камень.

— Будто у тебя мало камней!

— Этот камень мне необходим, — визжал пан Грац-старший. — На нём нерасшифрованная надпись, и купец Синдибуд продаёт его всего за сто кисулинов.

— Как ты можешь морить голодом несчастное дитя?

— Я хочу расшифровать надпись!

— Я хотел бы с вами попрощаться, — вежливо сказал Пётр.

— Вы у нас не останетесь? — угрожающе спросил старший Грац.

— Вы хотите от нас удрать? — нахмурился младший Грац.

— А мы вас не отпустим! — закричал попугай.

— Мы вас запрём… — продолжал Грац с круглым носом.

Второй поддакивал ему:

— … откормим…

— … изжарим…

— … и скормим мальчику!

Пётр пришёл в ужас. Вот так влип! И это после приключения с кошками?

— Разве вы людоеды? — произнёс он с удивлением.

— Людоеды не людоеды — какая разница, — пожал плечами пан Грац с выдающимся острым подбородком. — Мальчик голоден. Он съест вас за милую душу.

— Разве что… — второй сделал вид, что размышляет. — Разве что вы заплатите выкуп.

— Выкуп?

— Да, двести кисулинов…

Пётр выловил в портфеле и бросил на стол две стокисулиновые бумажки.

— Он заплатил, — проскрежетал попугай.

— Будет камень!

— Будет еда для ребёнка?

— Вы благородный человек, — подлизывались к Петру оба Граца. — Знаете, ведь мы только хотели вас напугать. Но кисулины мы себе оставим. Они нам необходимы.

Пан Грац-старший заявил, что немедленно идёт за камнем. Пан Грац-младший помчался за жареными курами. Только пятки засверкали.

Пётр тоже хотел уйти, но попугай задержал его.

— Советую вам обождать. Возможно, что эта надпись вас заинтересует.

— А почему она может меня заинтересовать?

Попугай таинственно промолчал.

Тем временем возвратился пан Грац-старший с большим камнем, на котором были высечены буквы.

— Правда, он хорошенький? — произнёс он.

— Кто? — не понял Пётр. — Мальчик?

— Да нет же, камень. Вот прочтите.

Пётр прочитал:

РФУЖЩЖТУГЖООЙЛФ ИБ УСЖНА ВБОБОБНЙ ТППВЬБЯ, ШУПВЪ ПО ПВСБУЙМ ГОЙНБОЙЖ ОБ ПТЪНЙОПДБ ЛСБВБ Й МЙМПГФЯ МЙМЙЯ Д.Г.Ш.Щ.

— Это очень странная надпись, — покачал головой Пётр.

— Расшифруем шутя и играя… — пробормотал пан Грац-старший.

В комнату влетел как стрела пан Грац-младший с бельевой корзиной, наполненной жареными цыплятами. Вскоре из соседней комнаты донеслось довольное чавканье.

— Почему он столько ест? — спросил Пётр у пана Граца, который рассматривал через огромную лупу надпись.

— Он заколдован, — охотно поделился с ним тот. — Мы все заколдованы. Я должен коллекционировать, мой брат должен жаловаться и сетовать, а мальчик должен есть. Мы не должны иметь ни минуты покоя.

— А кто вас заколдовал? — удивился Пётр.

Пан Грац начал:

— Заколдовала нас…

Но в этот момент послышался скрипучий голос попугая:

— Ты ведь знаешь, что этого нельзя говорить, не то ты превратишься в баобаб.

— А что значит баобаб? — спросил Пётр.

— Это дерево, — с важностью объяснял ему попугай.

— Откуда вы столько знаете? — польстил Пётр попугаю, надеясь, что он ещё что-нибудь расскажет. Попугай вздохнул:

— Я не всегда был попугаем. Но это было уже давно.

— А может быть, можно сказать, что нас было четыре брата? — спросил Грац у попугая.

— Лучше не говори ничего, — посоветовал попугай.

— Пусть ничего не говорит, а то я его ударю, — плаксиво добавил пан Грац-младший, который как раз возвратился из комнаты мальчика.

— А ведь мы даже не знаем, кто вы, — заметил пан Грац-старший.

Пётр представился и сказал, что он наводится в пути за тремя бананами.

Не едва он произнёс эти слова, пан Грац-старший и пан Грац-младший начали громко смеяться. Попугай вторил им скрипучим голосом, а из соседней комнаты слышен был хохот мальчика.

— За тремя бананами! Ха-ха-ха! — икал пан Грац-старший.

— Вот это да-а-а!

— Ой, как смешно! Сил моих нет! Наконец они умолкли, и попугай пренебрежительно проскрипел:

— Вы хотите сорвать три банана?

— А почему бы и нет? — отрезал Пётр обиженно.

— Потому что нас было четверо самых доблестных рыцарей из Вон Там и вот что получилось, — пояснил пан Грац-старший.

— Не надо рассказывать, — вмешался пан Грац-младший.

— Давайте лучше расшифровывать надпись, — махнул рукой старший. — А бананы оставьте там, где они растут. Не то даже не заметите, как превратитесь в дельфина. — Он продолжал: — А что, если вместо букв в надписи мы подставим те, которые в алфавите следуют за ними? Что получится?

Пётр начал:

— СХФЗЭЗУФ… Никакого смысла не получается. А что, если добавить две буквы? — И он сразу попробовал: — ТЦХИЮИФХ…

— Это тоже ничего не даёт, — рассуждал Грац. — Значит, на две буквы меньше:

ОТСДЧДРС… Тоже ничего.

— А что, если подставить предыдущие буквы? — предложил Пётр и тут же расшифровал:

ПУТЕШЕСТВЕННИКУ ЗА ТРЕМЯ БАНАНАМИ СООБЩАЮ…

— Я думаю, что этого уже достаточно, — попытался остановить их пан Грац-младший. — Ещё кто-нибудь заподозрит нас, что мы нарочно дали ему это прочитать.

— Как это — нарочно? — возразил пан Грац-старший. — Разве мы знали, что на этом камне написано? Не знали. Разве это мы расшифровали? Нет, он. Значит, не вмешивайся не в своё дело.

Пётр хотел продолжать, но задумался:

— А что будет перед А?

— Перед А? — Грацы тоже задумались.

— Но это же яснее ясного, — закричал попугай. — Перед А будет Я из прошлого алфавита.

— Из какого прошлого?

— Из того, что написан перед тем, который мы сейчас читаем.

— Ничего не понимаю, — вздохнул пан Град-младший.

— Один алфавит кончается, второй начинается, второй кончается, третий начинается…

Все были удовлетворены, и Пётр продолжал расшифровывать:

…ЧТОБЫ ОН ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ НА ОСЬМИНОГА, КРАБА И ЛИЛОВУЮ ЛИЛИЮ.

Г.В.Ч.Ш.

— А что такое Г. В. Ч. Ш.? — поинтересовался он.

— Наверно, какое-нибудь сокращение, — догадался пан Грац-старший.

— Гуси взяли четыре шпильки! — крикнул попугай.

— Почему там должно быть: «Гуси взяли четыре шпильки»? — рассердился пан Грац-младший.

— А почему бы и нет?

— Потому что это бессмыслица! — решил Пётр. Попугай хотел возразить, но в это время послышался гудок парохода.

— Мне пора идти! — крикнул Пётр. — Мой пароход отходит.

— Так вы и вправду едете за тремя бананами? — грустно заговорил пан Грац-старший. Пётр подтвердил.

— Можно вас о чём-то попросить?

— Разумеется. — Пётр ожидал чего-нибудь серьёзного. Пан Грац-старший сказал:

— Если вас будут во что-нибудь превращать, то постарайтесь, чтобы вас не превратили в обжору и не прислали к нам. Двоих нам никак не прокормить.

— Счастливого пути! — проскрипел попугай. Пётр бежал по молу и повторял:

— «Путешественнику за тремя бананами сообщаю, чтобы он обратил внимание на Осьминога, Краба и Лиловую лилию». Но кто такой Г. В. Ч. Ш.?

Китовое море

Пароход в Близко и Далеко ещё не отправился. Матросы драили палубу.

— У вас ещё много времени, — сказал Петру бородатый моряк.

И действительно, солнце ещё не зашло.

Пётр сел на каменную ограду мола и стал ждать. И вдруг он вскочил как ужаленный: портфель с учебниками есть, пакетик с мечтой тоже есть, а где же самокат? Он побежал было со всех ног в домик Грацев, но тут увидел, как самокат подъезжает к нему от пристани. Самокат смотрел на него с упрёком.