Геннадий Цыферов - Паровозик из Ромашкова Страница 2

А потому все рыбы и киты ему помогали, путь указывали. Кто носом, а кто хвостом. Но все вперёд толкали. Так и плыл. Плыл пароход. И вдруг — прекрасный зелёный остров! Причалил пароход к острову. А все звери вышли его встречать.

— Кто такой? — спросил его полосатый зверь и поклонился.

— А что, вы не знаете меня?!

— Нет, — говорит полосатый. — Вот первый раз видим.

И маленький поросёнок схитрил:

— Я — самый главный в своей стране. Меня зовут ПОРОСЁНОК.

— А здесь — я самый главный, — отвечает полосатый. — Как же нам быть, если мы оба главные?

— А ничего, — улыбнулся поросёнок, — я же гость, значит, ты и так будешь самым главным, а я твоим помощником.

Тигр кивнул, и с той поры впервые в жизни поросёнок зажил спокойно. Все его слушали и уважали.

А если кто не слушался, то стоило поросёнку достать дудочку, как враг тут же убегал.

Да-да. Ибо такого рычания боялись все. И даже сам тигр часто вздрагивал, когда поросёнок играл на дудке.

Наверное, поросёнок и пожил бы там ещё, но тут почему-то его вновь потянуло на родину. Взял поросёнок письмо от тигра, сел в корыто и поплыл.

Опять кричали рыбы: «Эй, умный пароход!» И опять дельфины и киты помогали ему плыть.

Но вот вновь ручей, старенький мост, лужайка.

— Никак, я дома, — сказал поросёнок.

— Да-да, — ответил ему козлёнок. — А где ты был всё это время? Мне так хотелось пощекотать тебя рожками!

— К сожалению, — улыбнулся хитрый поросёнок, — теперь это делать нельзя. Разве ты не знаешь, кто я? Читай! — Тут поросёнок подал козлёнку письмо, и тот прочитал:

«Моему главному помощнику дарю 

свою нарисованную лапу».

Козлик, конечно, испугался. А потом испугались остальные: барашек, телёнок, белочка. И никто никогда больше не обижал уже поросёнка. Каждый думал: «А что скажет тигр?»

НАДО ПОДУМАТЬ

Лежали на высоком диване два яичка. Их грело солнышко. И с боку на бок переворачивал ветер. Потом из одного яичка вылез цыплёнок.

— Доброе утро, — сказал он солнышку.

Солнышко улыбнулось. А бойкий цыплёнок подошёл к другому яичку и… тюкнул носом.

— Эй, ты, вылезай!

— Надо подумать, — ответил строгий голос.

— И чего думать, — возмутился первый цыплёнок. — Такая хорошая погода.

— Ну и что, — ответил второй. — Думать всё-таки надо. Зачем же нам голова?

— Не знаю, не знаю, — затараторил первый цыплёнок. — Пошли лучше гулять.

И они пошли по горке, по тропинке, по зелёному лугу. Шли, шли и вдруг увидели хлебную крошку.

— Что такое?! — закричал первый.

— Надо подумать, — ответил второй.

— Чего тут думать? — первый клюнул, а второй — второй остался без завтрака.

Миновали братья луг, горку. Ручей звонкий… Первый цыплёнок разбежался и перепрыгнул. А второй всё думал — и придумал мостик. Да упал с него.

— Вот видишь, — сказал бойкий братец, если бы ты не думал, как я, всё было бы в порядке.

И тут они вышли к морю.

— Поплыли, что ли? — сказал первый.

— Постой, надо подумать. Видишь, на берегу пустая коробка?

— Да, — сказал цыплёнок.

— Если к этой коробке приделать из листка парус, получится прекрасный корабль.

Вот так они и поплыли.

Бойкий братец всё пробовал кукарекать и махал прутиком. Он, видите ли, пас китов. А киты, как это ни странно, были даже довольны. Их никогда никто не пас. Но тут…

Тут подули холодные ветры. Счастливые киты сказали «до свидания» и поплыли обратно в тёплые моря. А у цыплят увял парус. И волны понесли их к холодному острову. Потом большая волна поднялась к небу и выкинула их на берег.

— Что делать?! — закричал на берегу первый цыплёнок.

— Надо подумать, — сказал второй.

— Такой холод, а ты ещё о чём-то хочешь думать. Ты просто дурачок. — И шустрый цыплёнок убежал.

Весь день, чтобы согреться, он бегал по голому острову взад и вперёд.

Ну, а второй цыплёнок? Тот, что любил думать? Что же делал он?

А вот что. Подумал, подумал и из коробки-кораблика смастерил себе дом. А потом сел и стал смотреть в окошко. А за окошком было холодно, летели белые холодные снежинки.

— Можно? — В дверь постучали, и вошёл бойкий цыплёнок.

Клювик у него дрожал от холода, и он походил на снежный ком на двух ножках.

— Я, — сказал заикаясь бойкий цыплёнок и посмотрел на крышу, — я всё-таки подумал…

— Ты подумал? — удивился второй.

— Да, — сказал первый, — я всё-таки подумал. На дворе холодно. А у тебя в доме лучше. Ты молодец!

С тех пор братья жили дружно. Бойкий цыплёнок понял: иногда надо всё-таки думать.

А иначе — зачем же нам голова? Не только ведь кукарекать!

ТЕЛЕНОК

Если вы очень хотите с ним познакомиться, то смотрите: вот он какой! Белый комочек с головой, а с двух сторон четыре соломинки воткнуты.

Да только сейчас я хотел рассказать тебе совсем не о том, как он выглядит. Просто в тот день был очень хороший день. Светило солнце, качались цветы на лугу. А телёнок всё прыгал, всё играл. Так что даже спать не хотелось. А когда лёг, то сказал: «Ладно, ладно, но завтра обязательно доиграю, допрыгаю».

И мы часто говорим так.

Но завтра была совсем другая погода. Дул холодный ветер, шёл холодный дождь. И все голубые цветы закрылись зелёными платочками. А телёнок погрустил, погрустил и решил: «Если вчера было тепло и красиво, значит, мне просто надо его опять найти».

Вот так он и пошёл искать вчерашний день. Пришёл к зайцу, постучал в его домик. Выглянул заяц, голубой зонтик открыл и не спеша ответил:

— Нет, хоть я и бегаю всюду, но где спрятался вчерашний день, право, малыш, не знаю.

И потопал телёнок к медвежонку. Вылез из своей берлоги, заросшей лопухами, бурый медвежонок, раскрыл зелёный зонтик и тоже не спеша ответил:

— Нет, мой брат, хоть я и топаю много, но тот вчерашний день, извини, не видел.

Так никто и не смог сказать телёнку, где он, красивый вчерашний день. Только разноцветными зонтиками все качали. А потом вечер пришёл. И тогда решил телёнок спросить о том у мудрой совы. Хлопнула сова оранжевыми крыльями, сверкнула зелёными глазами и ответила тихо:

— Друг мой, ещё никто в мире не знает, куда уходят вчерашние дни.

Совсем опечалился телёнок. Сел под сосну, закрыл глаза и уснул от горя. А чёрные тучи небо закрыли.

Но вот, наконец, проснулся телёнок. И что же? Опять весёлое солнце светит и голубые цветы на лугу качаются. И закричал он тогда радостно:

— Смотрите, звери, я всё-таки нашёл это красивое вчера!

— Нет, — сказала ему сверху сова, — друг мой, это не вчера, это сегодня.

— Но как же так, — замычал телёнок, — ведь я искал только вчерашний красивый день?!

— Ну конечно, — кивнула сова, — да только кто ищет красивое вчера, всегда находит только сегодня. Не правда ли, мой друг? Потому и хорошо жить на свете.

Телёнок ответил: «Му-му», что по-нашему значит: «Да-да, конечно».

«АХ, АХ!»

Было это так… Однажды один слонёнок из розовой мыльной пены шарики надувал.

А один такой шарик совсем-совсем большой вышел. И в нём к вечеру на закате прекрасная картина вдруг появилась… Алый замок с высокими башнями.

А к нему через ров резной мост перекинулся. На том голубом мосту зелёная карета с золотыми колокольчиками.

А потом в окнах замка разноцветные музыканты появились и стали дуть в золотые трубы.

Это было так удивительно, что слонёнок посмотрел, послушал и не выдержал: пошёл друзей звать. Пришёл к тигрёнку и говорит:

— Пойдём смотреть. У меня такое чудо есть!

Пришли. Смотрят, а в шарике перед замком на зелёном лугу уже танцуют. И совсем не люди, а голубые цветы с капельками росы.

Тогда слонёнок просто онемел от восторга. А тигрёнок… Обошёл вокруг шарика, развёл лапами и вздохнул:

— Ах, ах! Как это прекрасно!

И шарик тут же лопнул, а сказочные картины исчезли совсем. Ни замка, ни музыкантов, ни кареты. И стало очень грустно. Тигрёнок закрыл лицо лапами, а добрый слонёнок, подумав, сказал:

— Ну конечно, ты не виноват! И всё-таки тебе не надо было вздыхать так громко. Ведь всё прекрасное так нежно и рушится от одного нашего «ах».

КИТЁНОК

Жил в одном море китёнок. И не просто китёнок. Нет, нет! Он мечтал обязательно сделать что-нибудь совсем удивительное. Ну, чтобы потом про него сказали: «Ах, какой замечательный, какой удивительный китёнок живёт у нас в море!»

И что только он не делал ради того, чтобы прославиться. Даже на хвост становился и шёл так по волнам, точно акробат в цирке.

Однако ни старые морские львы, ни дельфины — никто этому не удивлялся. Они лишь качали головами и говорили:

— Ну, что ж. Китёнок ещё совсем маленький. Повзрослеет и не будет так себя вести.