Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник) Страница 2
- Категория: Детская литература / Сказка
- Автор: Энн Файн
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 3
- Добавлено: 2019-02-06 14:45:48
Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник) краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник)» бесплатно полную версию:Теперь все истории о многочисленных проделках Таффи собраны в одной книге с новыми иллюстрациями. Энн Файн, кавалер ордена Британской империи, член Королевского литературного общества, обладатель двух медалей Карнеги, многократный лауреат звания «Лучший детский писатель года» в Британии, французской премии за лучшую переводную книгу, нескольких престижных американских литературных премий и многих других.
Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории (сборник) читать онлайн бесплатно
– Я все ломал голову – что же это он вытворяет? – говорил потом Пушкинс.
– Загубил наш лаз, – пожаловалась Белла. – Так его раскочевряжил, что ротвейлер Томпсонов теперь в него запросто пройдет.
– У этого господина ночное зрение никуда не годится, – сказал Тигр. – Он целую вечность искал в темноте кроличью клетку.
– И открывал задвижку.
– А потом он запихнул туда старину Шлепа.
– И аккуратно уложил на соломенной подстилке.
– И ушки поправил.
– И соломкой подоткнул.
– Чтобы казалось, будто он спит.
– Кстати, получилось очень натурально, – сказала Белла. – Я бы поверила. Случись кому мимо идти, тот непременно решил бы, что старина Шлеп мирно, спокойно умер во сне от старости.
Они захохотали.
– Ш-ш-ш! – сказал я. – Потише, ребят. А то услышат, а мне не положено сейчас быть на улице. Меня отстранили от полетов.
Они уставились на меня.
– Да ты что!
– Серьезно?
– За что?
– За убийство, – говорю. – Хладнокровное кроликоубийство.
Тут мы все снова покатились со смеху. Прямо-таки застонали от смеха. Последнее, что я слышал перед тем, как мы всей бандой рванули по Бичкрофт-драйв, был звук распахнувшегося окна спальни и вопль папы Элли:
– Как ты выбрался, хитрый зверюга?
Ну и что он теперь сделает? Заколотит кошачью дверцу?
Суб Все еще пятница
Он заколотил-таки кошачью дверцу. Нет, вы представляете? Утром спустился по лестнице прямо в пижаме и сразу же схватился за молоток и гвозди.
Бам, бам, бам, бам!
Уж как я выразительно на него смотрел! И вдруг он поворачивается и говорит мне без зазрения совести:
– Опля, дело сделано. Теперь сюда открывается, – он толкнул дверцу ногой, – а сюда нет.
В обратную сторону дверца действительно не открывалась. Он вбил гвоздь.
– Вот так-то, – сказал он мне. – Выйти – пожалуйста. Ради бога, топай, скатертью дорожка. Причем можешь оставаться на улице сколько угодно, хоть навсегда. Но если тебе вздумается вернуться, не мучайся зря, ничего с собой не тащи. Потому что теперь эта дверца – все равно что улица с односторонним движением, и тебе придется сидеть на коврике у порога, пока кто-нибудь не впустит тебя в дом.
Он поглядел на меня с нехорошим прищуром.
– И горе тебе, Таффи, если рядом с тобой на коврике окажется чей-нибудь труп.
«Горе тебе»! До чего дурацкое выражение. И что оно вообще значит? «Горе тебе»!
Это ему горе.
Суббота
Ненавижу субботнее утро. Суета, беготня, хлопанье дверей, крики: «Ты взяла кошелек?», «Где список продуктов?», «Нам нужна кошачья еда?» Разумеется, нам нужна кошачья еда. Чем еще мне питаться всю неделю? Воздухом, что ли?
Но сегодня все были какие-то притихшие. Элли сидела за столом, вырезая Шлепу надпись на симпатичном надгробном камне из остатков пробковой плитки для пола. Надпись гласила:
– Только соседям не показывай, – предупредил ее папа. – По крайней мере, до тех пор, пока они не скажут нам, что Шлеп умер.
Некоторые люди такие мягкотелые. Ну вот, опять у нее слезы на глазах.
– Вон, кстати, и соседка, – сказала мама, глядя в окно.
– Куда это она?
– В магазин.
– Хорошо. Надо постараться не столкнуться с ней, когда понесем Таффи к ветеринару.
Таффи? К ветеринару?
Элли испугалась больше меня. Она бросилась к отцу и принялась молотить его кулачками:
– Папа! Нет! Ты не посмеешь!
Я дрался намного эффективнее: когти-то у меня ого-го! Когда папа наконец выковырял меня из темного шкафчика под раковиной, его свитер представлял собой жалкое зрелище, а руки были расцарапаны до локтей.
Ему это не понравилось.
– А ну вылезай, ты, жирный, мохнатый психопат! Тебе всего лишь антипаразитарную прививку сделают, хоть это и пустая трата денег!
Вы бы ему поверили? Я не был уверен на сто процентов. Элли, видимо, тоже, поэтому она пошла с нами. Когда мы подошли к клинике, я все еще был полон подозрений. Именно поэтому я и зашипел на девушку в регистратуре. Вовсе ни к чему было писать на моей карточке «ОСТОРОЖНО! ОПАСЕН!». Даже у ротвейлера Томпсонов на карточке нет надписи «ОСТОРОЖНО! ОПАСЕН!». А со мной-то что не так?
В комнате ожидания я вел себя немного грубовато. Ну и что? Ненавижу ждать. Тем более – в душной кошачьей перевозке. В ней тесно. В ней жарко. И скучно. После нескольких часов ожидания любой на моем месте начал бы дразнить соседей. Я не собирался пугать до полусмерти бедного больного крысенка. Я просто смотрел на него. У нас же свободная страна, правда? Разве кот не имеет права даже посмотреть на миленького крошку-крысенка?
Если я и облизывался (чего и в помине не было), так это оттого, что жажда замучила. Честно. У меня и в мыслях не было его есть.
Беда крысят в том, что они совсем не понимают шуток.
Как и все прочие в этом помещении.
Папа Элли оторвал взгляд от брошюры «Ваш домашний любимец и глисты». (Мило. Очень мило.)
– Поверни клетку сеткой в другую сторону, Элли, – сказал он.
Элли перевернула.
Теперь я смотрел на терьера Фишеров. (Уж если на чьей-то карточке и надо написать «ОСТОРОЖНО! ОПАСЕН!», то на его.)
Ой, да ладно, я вас умоляю, ну, зашипел я на него. Подумаешь, один жалкий «фшик». Это какой острый слух надо иметь, чтобы такой «фшик» услышать?
Ну, порычал он чуть-чуть. Уж если на то пошло, отчего бы ему не порычать? В конце концов, кто из нас двоих собака?
Ой, да ладно, ну, ударил я лапой по прутьям, так что с того? Никто бы и не заметил даже, если, конечно, специально не приглядываться.
Откуда мне было знать, что он плохо себя чувствует? Не все, кто сидит в очереди к ветеринару, больны. Я, например, не болен. Я вообще ни разу в жизни не болел. Даже не знаю, каково это. Но, наверное, если бы я лежал при смерти и на меня чуточку пошипело маленькое пушистое создание, находящееся к тому же за решеткой, я бы не стал скулить, дрожать и, стуча когтями, лезть под стул, чтобы спрятаться в ногах у хозяйки.
Это к лицу скорее цыпленку, чем скотч-терьеру, если хотите знать мое мнение.
– Следите за вашим несносным котом! – сварливо сказала миссис Фишер.
Элли за меня заступилась:
– Он в клетке!
– Тем не менее он до смерти напугал половину животных. Накройте его чем-нибудь, что ли.
Элли явно собиралась спорить дальше. Но ее папа, не отрывая глаз от брошюры про глистов, бросил на перевозку свой плащ, словно я какой-то старый глупый попугай.
И мир поглотила тьма.
Неудивительно, что, когда ко мне подошла докторша с длинной, отвратительной иглой, я был немного не в духе. Хотя и не имел намерения сильно ее царапать.
Как и разбивать все эти стеклянные пузырьки.
Как и скидывать со стола дорогие новые весы.
Как и разливать жидкость для дезинфекции.
Но мое направление на прививку на мелкие клочки порвал не я. Это уже сделала она, ветеринарша.
Когда мы вышли, Элли опять плакала. Она крепко прижимала к груди мою клетку.
– О, Таффи! Постарайся не попасть под колеса, пока мы не найдем нового ветеринара, который согласится тебя привить.
– Ищи дурака! – буркнул папочка.
Я испепелял его взглядом сквозь прутья решетки, и тут он заметил маму Элли, стоящую у дверей супермаркета. Ее окружало море пакетов, волны плескались у колен.
– Вы ужасно опоздали! – возмутилась она. – Что-то случилось в клинике?
Элли ударилась в слезы. До чего же мягкотелая особа. Но папа ее был кремень. Он набрал полную грудь воздуха, чтобы излить накопившиеся чувства, но внезапно снова выпустил его. Краем глаза он приметил проблему иного рода.
– Быстро! – шепнул он. – Там, у кассы, наша соседка!
Он подхватил половину пакетов. Мама Элли сгребла остальные. Но мы не успели улизнуть – из стеклянных дверей супермаркета вышла соседка.
Все заговорили одновременно.
– Доброе утро, – сказал папа Элли.
– Доброе утро, – сказала соседка.
– Славный денек, – сказал папа Элли.
– Прелестный, – согласилась соседка.
– Лучше, чем вчера, – сказала мама Элли.
– О да, – сказала соседка. – Вчера был ужасный день.
Она, может, имела в виду погоду. Но Элли уже моргала часто-часто. Не пойму, за что она так любила Шлепа. Вроде бы это я ее домашний любимец, а не он. И поскольку от слез она уже не различала, куда идет, то врезалась в маму, та уронила пакет, и консервы с кошачьим кормом покатились по улице.
Элли поставила мою клетку и бросилась за ними. Но вот читать надпись на банке ей не стоило.
– О, нет! – заревела она. – «Кролик – сочные кусочки»!
До чего чувствительный ребенок. Она бы не выжила в нашей банде. Недели бы не протянула.
– Кстати, о кроликах, – сказала соседка. – С нами приключилась невероятнейшая история.
– Правда? – сказал отец Элли, взглянув на меня.
– Вот как? – сказала мама Элли, взглянув на меня.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.