Сергей Козлов - Сказки Страница 2

– Нет-нет, это невозможно! Вы... вы... вы – герой!

– Я тут – один, – сказал Львёнок, оглядываясь.

– Один, и съел Крокодила! Непостижимо! О, теперешние молодые Львы! Они покажут пожилым обезьянам, крысам, быкам и собакам! О! Это кошки с раздувающимися, как паруса, усами!

– Кошки? – чуть не поперхнулся Львёнок. – Хе-хе...

– О, не перебивайте меня! – Носорог встал на задние лапы. – Когда я услышал вашу песню, я так и понял: идёт победитель! Кто может встать рядом с маленьким Львом? О, только испытанный в боях Носорог!

– А Черепаха придумала про вас в песне, – сказал Львёнок.

– Про меня? В песне? Это немыслимо! Невероятно! Так не бывает! Про меня?

– Да.

– Так спойте же скорее! Теперь я понимаю, что не зря жил!

– Вот слушайте! И Львёнок запел:

– Крокодил-дил-дил плывёт...

– Это – про Крокодила, которого вы съели.

– А дальше – про вас,

– Пойте же, пойте!

– Носорог-рог... – начал было Львёнок. – Нет, забыл.

– О! Вспомните!

– Там сперва про Крокодила, а потом... Нет, сперва про вас...

– Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!

– Вы... – Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. – Вы – идёте...

– О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду...

– Да, точно! Вот!.. Нет, не помню... Утром! Встретимся утром! У меня голова болит! Проснусь и вспомню!

И убежал.

А Носорог, оставшись один, снова поднялся на задние лапы и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:

– Про меня – в песне! Ты, говорит, – идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду... Немыслимо!

На следующее утро Черепаха лежала на песке, ждала Львёнка и сочиняла для него новую песню.

– Лижет жёлтую волну голубой песок, – подбирая мелодию, мурлыкала Черепаха. – Положи мне, львёнок, лапу прямо на висок.

Голова болит, болит...

А в это время из-за куста высунул голову Крокодил.

«Хе-хе! – подумал он. – Надо подкрасться, чтобы меня не заметили». – И пополз.

Голова болит, болит, рядом львёночек стоит... – пела Черепаха.

– Хе-хе!..

– Это ты, Львёнок?

– Ага, – сказал Крокодил и разинул страшную пасть.

– Ой! Что это? – только и успела вскрикнуть Черепаха.

А Крокодил погладил себя лапой по животу и спросил голосом Львёнка:

– Как ты себя чувствуешь, Большая Черепаха?

– Львёночек, где ты? Я ничего не вижу!

– Я здесь, здесь! – голосом Львёнка сказал Крокодил. И пробормотал: – Тута! Хе-хе.

– А почему я тебя не вижу?

– А ты открой глаза, Черепаха!

– Я открыла!

– Посмотри налево!

– Ничего не вижу!

– Посмотри направо! – а сам подумал: «Мне бы в цирке работать – с детства на разные голоса могу...»

И – засвистел соловьем.

– Темно здесь... Ты где, Львёночек?

– Будет, будет кричать-то! – Крокодил перестал свистеть. – Это я – Крокодил!

– А где Львёнок?

– Был. Убежал.

– За подмогой, – вслух подумала Черепаха.

– Что?

– Нет, я ничего...

– Тогда давай пой! Да чтоб не только плыву, хе-хе, а ещё и лежу, и бегаю, и черепах глотаю. Поняла? Всё-всё, чтоб со всех сторон, как положено!

– Для этого ты меня проглотил?

– Aгa!

– Чтоб я тебе пела?

– Хе-хе...

– Не буду!

– Так не бывает. Вот я Мартышку проглотил, она мне на ночь сказку сказывала. Питончика как-то съел – очень ему понравилось. А ты: «Не буду!» Пой!

– У тебя что – ум за разум зашёл? – крикнула Черепаха. – Ты же меня съел!

– Не отпираюсь.

– Проглотил!

– Было дело, хе-хе. Я всех сперва глотаю, так удобнее.

– И хочешь, чтоб я тебе пела?

– А что ж тут? – сказал Крокодил. – Я – лежу, ты – поёшь.

– В животе?

– У меня очень хороший живот, просторный. Все хвалят, кого съел. Жить можно.

– Жить – можно, петь – нельзя!

– Ничего, хе-хе, запоёшь!

– Злодей!

– Чем это я тебе не угодил?

– Тарантул!

– Не ругайся – у меня живот заболит.

– А мне что до твоего живота? – закричала Черепаха.

– Как? Ты же в нём сидишь!

– Ага! Сижу! – и Черепаха запрыгала, и Крокодил зайцем запрыгал вместе с ней по песку.

– Будет! Будет! – кричал Крокодил. – Что я тебе мячик, что ли, – скакать?

– Выпусти меня! Слышишь, выпусти! – кричала, прыгая, Черепаха. – Сейчас Львёнок придёт!

– Вот и хорошо – встретитесь!

– Не смей трогать Львёнка! – и Черепаха запрыгала ещё пуще.

– Ox! Ox! – стонал Крокодил.

– До вечера будешь прыгать! – кричала Черепаха.

– А я вот за камушек!

– Не поможет! И вдруг Крокодил закричал голосом Львёнка:

– Эй! Крокодил! Ты чего это прыгаешь?

– Львёночек! Хе-хе... Это со мной такая болезнь сделалась.

– Львёнок! – крикнула Черепаха. – Бей его! Бей! Он меня съел!

– Ой! Кто это? – спросил голосом Львёнка Крокодил.

– Не обращай внимания, хе-хе. Это у меня от болезни.

– Врёт! Врёт! – Черепаха. – Хватай камень! Камнем его, Львёночек!

– Большая Черепаха, это ты?

– Я! Я!

– А... где ты? – голосом Львёнка спросил Крокодил.

– Да в брюхе же!.. Львёночек!

– Вот! Вот тебе! Вот! – прыгал и кричал Крокодил. И – своим голосом: Ой! Ой! Ой!

И вдруг – голосом Львёнка сказал:

– Большая Черепаха! Он – большой, а я – маленький. Я пойду...

Черепаха перестала прыгать. Крокодил шмякнулся на песок...

– Ффу-у!.. Что же не прыгаешь, Черепаха? – спросил Крокодил.

Черепаха не ответила. И тут появился Носорог.

– Иду... Иду и иду... Великолепно! – закатив глаза к небу, бормотал Носорог, и – наткнулся на Крокодила. – О! Ты – жив!

– Я? Хе-хе... А что?

– О! Разве Львёнок тебя не съел?

– Было дело, хе-хе... Но – нет.

– Как же? Я его встретил, он остаточки твои из зубов выковыривал...

– Остаточки!.. – вздохнула Черепаха.

– Что ты сказал?

– Я? Ничего.

– А мне показалось: кто-то что-то сказал.

– Все молчат.

– Крокодил! Ты не видел Большую Черепаху?

– А тебе зачем?

– О! Ты не знаешь! Про меня теперь – в песне поют! Что я – иду! Представляешь? Иду! А ведь как верно! И про тебя есть. Ты – плывёшь! И это Большая Черепаха придумала!

– Хе-хе. Ну, поют... Ну и пусть себе! А зачем тебе Черепаха-то понадобилась?

– О! Как же? Львёнок про тебя запомнил, а про меня – нет. Иду к нему, а по дороге, думаю, вдруг Черепаху встречу? И она мне сама, понимаешь?

– Что – сама?

– О! Споёт! Нет, это выше сил, выше сил!

И Носорог пошёл, бормоча:

– Иду... Иду и иду... Великолепно!

А Крокодил похлопал себя по брюху и сказал:

– Что же ты молчала, Черепаха? Крикнула бы: вот, мол, я где – туточки... Носорог, он бы меня живо распотрошил...

Черепаха глухо, тоненько так запела:

– Лижет жёлтую волну голубой песок...

– Так не бывает – всё наоборот!

– ... положи мне лапу, львёнок, прямо на висок...

– Где Львёнок? Убежал Львёнок.

– Голова болит, болит, рядом львёночек стоит, как ладошкой океана, лапой шевелит...

– Какая ладошка? Где океан? Теперь про меня пой!

– Как ты себя чувствуешь, Львёнок? Как ты спал?

– Ладно, хе-хе, посплю. А ты пой, пой! Сколько мечтал приёмничек завести! А ты – лучше всякого приёмника: и сытно, и с музыкой. Ну, ты про меня ещё споёшь!

Крокодил положил голову на песок, закрыл глаза.

А Черепаха в брюхе у Крокодила еле слышно пела:

– Голова болит, болит, рядом львёночек стоит, как ладошкой океана, лапой шевелит...

«Нет, надо всё-таки отсюда уходить, – подумал Крокодил. – Львёнок прибежит – хлопот не оберёшься!»

И потихоньку уполз.

И не успел Крокодил скрыться за кустиками, как появился Львёнок.

Он дважды обошёл то место, где совсем недавно лежала Черепаха, обошёл кусты и, возвращаясь, чуть ли не лоб в лоб столкнулся с Носорогом.

– Вот тут я её оставил, – бормотал себе под нос Львёнок. – Приходи утром, сказала, а я – проспал.

– О, молодость, молодость! Священная весна! – воскликнул Носорог. – Если б вы знали, как я в молодости спал! Неделями!

– И следов нет!.. – вздохнул Львёнок.

– Наши следы... Вот я: всю жизнь, всю жизнь, а где? – И Носорог стал что-то разглядывать на песке.

– Ты что там увидел? – спросил Львёнок.

– В том-то и дело, что ни-че-го!

– А я говорю Попугаю: «Ты меня разбуди!» А он: «Обязательно! Обязательно!» И что?..

– Попугаи!.. – вздохнул Носорог. – Полжизни на попугаев, полжизни проспал, и вот...

– А что, если она ко мне побежала? Я – здесь, а она – у меня?

– Нет её там: я был, – вздохнул Носорог.

Лёг на землю, положил голову с огромным рогом на передние лапы, задумался.

– Был у меня друг, – начал печально Носорог. – Звали его – Заяц. Дружили мы с ним...

Носорог прикрыл глаза и сразу увидел своего Зайца. Заяц сидел на песке и глядел на него чёрными глазами.

– Было это в дни юности – три года назад, – продолжал Носорог. – Решили мы посмотреть, есть ли конец нашей Африке. Побежали. Бежали три дня и три ночи. Выбежали на берег океана, я и говорю...