Ирина Жиленко - Дважды два равняется одуванчику Страница 2

Славка не знала, что такое перст, но, наверно, это было что-то страшное. И когда тётя Нина в третий раз выкрикнула: «Как перст!» — Славка заревела в голос и закричала:

— Не трогайте Жозефину! Она не злая, она… она… она несчастная…

Из своего окошка выглянул Поэт.

— Правильно, девочка! — похвалил он Славку и стал читать стихи, которые только что сочинил:

Не цепляйтесь к Жозефине,ведь Жозефина — не графиня,ведь она простая кошка,а что озлоблена немножко,так не кошачья в том вина.Виновата в том война.Если кошку не ругать,а накормить и приласкать —Жозефина подобреет,спрячет когти, разомлеет,заурчит, зажмурит глазки…Кошки очень любят ласку!

Соседи пристыжённо умолкли. А тётя Нина всхлипнула, погрузила тощую руку в карман широченной юбки и, достав оттуда длинную малиновую карамель, сунула её Славке. Потом погладила её по голове и снова всхлипнула.

Во дворе стало тихо, потому что все вдруг вспомнили о чём-то грустном-грустном. И задумались. Славка знала: они думают про войну!

Глава III. Что такое война?

Когда Славка была ещё совсем маленькая и несмышлёная, она думала, что война живёт в том угрюмом доме с окнами, заколоченными крест-накрест, и с огромной дырой в стене. Поскольку их Ботаническая улица словно сбегала с горы, каждый двор был ниже предыдущего, и все дома были двухэтажные с одной стороны и одноэтажные — с другой. А этот мрачный дом, казалось, скрючился от боли, прикрывая диким виноградом рану в стене. Чердачное оконце не было забито досками, и уцелевшая половина рамы жалобно поскрипывала, раскачиваясь на ветру. Славке чудилось, что это стонет раненый дом.

Когда по вечерам соседи сходились на скамейке, Славка тоже спешила туда. Она любила слушать взрослые разговоры. И понимала почти всё. Понимала, когда ругали управдома и обсуждали цены. Любила, когда, лузгая семечки, пересказывали фильмы: в кино ходили редко, и если уж кто туда попадал — рассказывал потом всему двору. Любила слушать про сны и гаданья, любила сплетни, новости, жалобы на болезни и на плохую родню. Не любила только, когда говорили или молчали про войну.

— Дай бог, чтобы на твоём веку больше никогда не было войны…

— Ох, война-война! — сокрушённо вздыхала бабка Довжучиха, и все глядели на раненый дом.

Когда темнело, Славка боялась ходить мимо этого дома. Даже ночью, проснувшись, она слышала, как раненый дом кряхтел, стонал и причитал.

А однажды война приснилась Славке. Она была такая, как на рисунке в журнале «Перец»: пузатая, с тонкими кривыми ногами, в причудливом цилиндре и с толстой сигарой в зубах. Она была какая-то плоская, как будто вырезанная из картона, и оттого ещё страшнее… Славка проснулась с громким плачем и крепко прижалась к маме.

Конечно, теперь Славка уже большая. Она стала на целый год старше и хорошо знает, что такое война. И не так её боится. Но дом всё равно страшный.

— Дедушка, а почему никто не живёт в этом доме?

— Скоро мы будем там жить, Славушка, — ответил дедушка, улыбаясь. — Вот оформит мама документы — и переедем.

Славку пугали и непонятные слова «оформить документы» (незнакомые слова всегда почему-то страшные), и то, что придётся жить в этом доме…

— Деда, расскажи про войну, — просила она.

— Война страшная и жестокая, деточка. Она отняла у тебя папу. Не думай ты о ней… Хочешь, расскажу про гномов?

— Хочу! А откуда берутся гномы?

— Кто их знает, Славушка. Говорят, они вырастают, как грибы. Не успеешь сорвать такой грибок — он превращается в гномика и убегает. Как-то мой сосед (это когда мы ещё жили в деревне) рассказывал, что однажды насобирал полную корзину грибов, и, пока донёс до дому, они все разбежались. У самого порога заглянул он в корзину, а она пустая! Обернулся назад и увидел, как шлёпает по тропинке что-то маленькое-маленькое в розовом беретике. Потом это «что-то» юркнуло в траву и исчезло. А то слышал я ещё, будто гномы вылупляются из самых красивых, самых радужных мыльных пузырей. Но это только если ребёнок, который пускает мыльные пузыри, сделает в этот день что-то очень хорошее. Пузырь летит, переливается, меняет цвета, а внутри уже смеётся гномик. Где приземлится пузырь, там он и выскочит. Может, и тебе повезёт когда-нибудь… А того дома ты не бойся. Это хороший мирный дом. Разве он виноват, что пришла война, изуродовала его и убила людей, которые в нём жили? Наш дом тоже разрушила война, вот мы и живём пока у тёти Лиды.

— Она добрая, правда? И Толик добрый, и Светлана.

— В нашем дворе много добрых людей, внучка. Вот отремонтируем дом и заживём на славу.

— Дедусь, а война больше сюда не придёт?

— Никогда. Это я тебе точно говорю. Спи спокойно, моя хорошая.

Глава IV. Тильди-тильди-дзынь!

Жил в городе Весёлый Стекольщик. На самом деле он был не стекольщиком, а стеклодувом. Он работал на стекольном заводе, а в свободное время стеклил людям окна. Весёлый Стекольщик был мастером своего дела. Его вазы, бокалы, ёлочные игрушки знала вся страна.

А тот день начался у Стекольщика особенно удачно. По дороге на завод он растащил и помирил двух драчунов, перевёл через дорогу слепого, помог девчушке, которая заблудилась, отыскать дом, да ещё рассказал ей по дороге весёлую сказку и подарил красивые цветные стёклышки.

Стекольщик улыбался и что-то напевал — ведь добрым людям часто бывает весело. Так, напевая, вошёл он в свой цех и не заметил, как вслед за ним влетела маленькая синяя птичка.

А знаете ли вы, как делается стеклянная ваза или графин? Сперва стеклодув окунает конец тонкой трубочки в расплавленную массу из жидкого стекла, потом дует в трубочку, и на конце её образуется стеклянный шар — вроде мыльного пузыря. И пока он ещё мягкий и послушный, мастер придаёт ему какую угодно форму.

А у Весёлого Стекольщика была удивительная фантазия и золотые руки. Он каждый день создавал новые вазы, и ни одна не была похожа на другую.

Вот и сейчас стеклянный шарик на конце трубочки всё увеличивался и одновременно утоньшался. «Остановись, а то сейчас лопнет!» — советовали Стекольщику его товарищи, но мастер только посмеивался. Он хотел сделать особенно тонкую вещь. Его воображению рисовался звонкий стеклянный графин. Симпатичный такой графинчик для самого вкусного в мире малинового сиропа.

Весёлый Стекольщик замечтался и всё дул и дул в трубочку. Шарик сделался таким тонким и лёгким, что внезапно оторвался от трубочки и, подхваченный весенним ветром, с нежным звоном поплыл к распахнутому окну, вылетел вон и стал плавно опускаться на одуванчики. Все ахнули и бросились к окну. Стеклянный шарик слегка коснулся цветка, мелодично дзынькнул — вот так: тильди-тильди-дзынь! — и лопнул. Весёлый Стекольщик очень удивился, увидев выскочившего оттуда маленького толстого человечка, похожего на ту склянку, которую он собирался выдуть. Но Весёлый Стекольщик мог бы поклясться, что этот человечек был живым-живёхоньким!

Вообще Стекольщик любил чудеса. Он ещё больше повеселел и принялся выдувать новый стеклянный шарик.

Жил в том городе и скучный человек. Он не верил ни в человеческую доброту, ни в чудеса. Более того, он ненавидел чудеса, ибо превыше всего ценил порядок. Но поскольку жизнь без чудес неинтересная, то и жилось этому человеку очень скучно. Поэтому он задумал жениться.

Расспросив людей, он узнал, что в соседнем дворе живёт очень хозяйственная и неглупая женщина, по имени Наталья. И притом не бедная: у неё даже есть рояль.

В тот весенний день скучный человек пошёл к ней свататься. Он надел свой самый серый костюм и даже купил фиалки, хотя на самом деле цветов не любил, потому что не понимал, какая от них польза.

Во дворе, где жила его избранница, скучный человек присел на лавку, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. И вдруг глаза его сделались изумлённо-круглыми, как у совы.

Скучный человек увидел, как из чистой весенней лужицы вынырнул крохотный толстый человечек в клетчатых трусиках и, бодро фыркнув: «Уф… Хороша водичка!» — стал быстро натягивать на себя разбросанную по краям лужи одёжку.

«Чудеса какие-то…» — злобно подумал скучный человек и пристально-пристально посмотрел на гнома скучными глазами. Послышался жалобный звон: тильди-тильди-дзынь! — и толстый человечек вдруг превратился в довольно симпатичный стеклянный графин, наполненный малиновым сиропом.

Скучный человек злорадно рассмеялся, сунул графин в портфель и позвонил в дверь предполагаемой невесты. Теперь он нёс ей полезный, красивый и вкусный подарок.

— Э-хе-хе! — горестно вздохнул Поэт, который всё видел из своего оконца.