Петроний Аматуни - Королевство Восемью Восемь Страница 2

— Здравствуйте. Я консультант мистера Аванака… Располагайтесь, как вам удобно… Наша фирма имеет самые лучшие, самые надежные в мире портативные мемозы — механические мозги! Многие ученые уверены, что уже весьма скоро человека будут ремонтировать и даже изготовлять на специальных предприятиях… Но пока мы ограничиваемся мемозами… Для сомневающихся у нас имеется Ателье проката…

— Нет-нет, — запротестовал мистер Эдиот, — я бы хотел приобрести парочку мемоз для моего мальчика!

— Похвально, — склонил голову консультант. — Но вы сказали, «парочку»? Это нерентабельно.

Он нажал кнопку в стене, и окна зашторились, а на экране вспыхнуло изображение человеческого мозга в разрезе.

— Мозг человека, — продолжал консультант, — как видите, состоит из двух полушарий: левое управляет усвоением школьной программы, хорошим настроением и способностью к бизнесу; правое формирует склонность к образному мышлению, литературе и искусству. Сейчас трудно быть универсалом, и вашему мальчику достаточно одной мемозы. Не правда ли, Сэм Эдиот?

— Но мы еще не представились вам! Откуда вы знаете, кто мы? — подозрительно всматриваясь в фирмача (так называют обычно представителя какой-нибудь фирмы), спросил Эдиот-старший.

— Не тревожьтесь, — улыбнулся фирмач, — нам сообщили о вашем прибытии еще с борта самолета…

На экране сменилось изображение.

— А что это за цифры на извилинах мозговых полушарий? — полюбопытствовал Алексей Петрович.

— Они указывают стоимость участков, которые фирма может заменить по желанию клиента…

— И вы имеете наглость рекламировать эту грушу, вынутую из компота?! — возмутился Эдиот-старший. — Я не юноша, но и мои мозги пока еще не сморщились. Пойдем отсюда, Сэм, у тебя в голове вообще еще гладкий бильярдный шар… А нас сравнивают здесь с какими-то мумиями!

— Не уходите, сэр! — взмолился фирмач. — Уверяю вас, что вы ошибаетесь. Все люди с самого появления на свет имеют мозги с извилинами. Чем больше извилин, тем лучше.

— И у нашего президента тоже?.. — недоверчиво спросил миллионер.

— Непременно! У президентов обычно извилин становится больше на время правления.

— Гм… Ну если так. Выписывайте нам парочку мемоз, да самых извилистых — денег у меня хватит! — гордо произнес мистер Эдиот.

— Стоит ли, сэр, тратиться? — почтительно улыбнулся фирмач. — Я уже имел честь сообщить вам, что стоит лишь определить желаемую карьеру вашему малютке — и мы подберем ему одну мемозу.

— Ну ладно, одну так одну, — согласился Эдиот-старший.

— Какие способности у вашего мальчика, сэр?

— Что-о-о?! — поразился миллионер. — Если б они имелись, мы не нуждались бы в ваших… персиковых косточках!

— М-м, сэр… Способности имеются в каждом человеке, — настаивал фирмач. — А если способность граничит с талантом, то на этом люди зарабатывают бешеные деньги! Поройтесь в памяти, сэр, прошу вас…

— Мальчик любит валяться на диване…

— Это не способность, сэр, а возможность.

— Гоняется за тараканами…

— Еще, сэр.

— Неутомим в прослушивании магнитофонных записей…

— Здоровый мальчик! А необычные наклонности?

— Ну, разве что составление заковыристых фраз.

— Каких, сэр?

— Да вот, к примеру: какую фразу вы смогли бы написать, где один и тот же слог повторялся бы несколько раз подряд?

— М-м… «Папа, здравствуй…»

— И все?

— «Папа и мама, здравствуйте…» — В вашей фирме все такие олухи или вы досадное исключение? — разочарованно произнес Эдиот-старший и повернулся к сыну: — А ну, Сэм, блесни…

Юный верзила засопел, подошел к доске, взял голубой мелок и сразу принялся писать:

«Купила Лала ладан…» (четыре «ла»).

«У крана Нана нашла мыло…» (четыре «на»).

«Взял из шкапа папа папаверин…» (пять «па»).

— Хватит! — рявкнул Эдиот-старший. — Видали?! А вы: «па-па…», «ма-ма…» Пошли, мой мальчик, мы с тобой вскочили не в экспресс, а в паршивый старый товарняк! Выпрыгнем на ходу: сходим в ресторан и улетим домой… к «ма-ме…», — передразнил он совершенно растерявшегося фирмача.

Тот очнулся от охватившего его оцепенения и кинулся к миллионеру.

— Сэр! — вскричал он. — Это так неожиданно… Не уходите, прошу вас, иначе я потеряю работу!

— У нас дома миллионы безработных, — отрезал Эдиот-старший, но, видимо, смягчившись, сказал: — Так и быть, мы уже произвели затраты… Если вы сейчас придумаете фразу, где один и тот же слог повторится шесть раз, чего не удавалось даже мне, мое доверие к вашей фирме восстановится…

— О, благодарю вас, сэр, — засуетился фирмач, подбежал к доске и замер.

Он напряженно думал, лицо его побледнело, глаза были прикрыты, и веки заметно подрагивали. Потом он стал успокаиваться, наконец улыбнулся и твердо вывел на доске фразу:

«Вы не видели ли, Лили, лили ли лилипуты воду?» Девять «ли»! Ого!!!

— Поразительно! — восхищенно прошептал миллионер. — Ваша взяла — мы оформляем заказ…

Фирмач отер с лица пот, выпил залпом стакан кока-колы и деловым тоном сказал:

— Судя по всему, Сэм имеет врожденную тягу к наукам… Следовательно, вам необходима левая мемоза… Вместе с тем склонность к занимательности, к игре, указывает на то, что… потребуется правая мемоза… Складывается ситуация, сходная с той, когда мы имеем дело с клиентом, увлеченным шахматной игрой…

При этих словах мы с Алексеем Петровичем почему-то переглянулись и стали слушать фирмача с удвоенным вниманием.

— Следует отметить, — продолжал он, — что хозяин фирмы мистер Анпетк Аванак — великолепный шахматист…

— Бывший чемпион? — прервал Эдиот-старший.

— Он самый, сэр. Газеты писали, что после двух крупных поражений в международных матчах он удалился в добровольное изгнание или даже покончил с собой… И то и другое неверно или верно лишь отчасти (я имею в виду первое предположение). Мистер Аванак — потомок открывателя острова Далл-Айленд — купил фирму по изготовлению мемоз и перевез ее сюда.

— Но почему так далеко?

— Да потому, — охотно ответил фирмач, — что у мистера Аванака имеются на этот счет личные соображения!

— О'кей. Это его дело, — согласился Эдиот-старший и повернулся к сыну: — Но кем бы ты хотел стать, мой мальчик?

— Не знаю, — прогудел Сэм. — Может быть, беретом?

— Беретом?! Каким беретом?

— Синим или зеленым — все равно, папа.

— Он имеет в виду десантников, сэр — догадался фирмач. — Тысячи наемников с нашими мемозами воюют в Африке и кое-где еще, но… мало кто из них возвращается обратно…

— Слыхал, Сэм? — взволновался отец. — Какой смысл вкладывать деньги впустую?

— Совершенно верно, сэр, — подтвердил фирмач. — К тому же мы там испытываем новые модели мемоз… Вашему крошке мы подберем самый надежный, проверенный образец. Ну-ка, мальчик, стань возле этого аппарата…

На экране появилась прозрачная тень головы Сэма. На стыке полушарий мозга отчетливо виднелась до странности знакомая фигура.

— У него в голове ферзь! — взволнованно воскликнул фирмач. — Я же говорил…

— А что мы можем с этого иметь? — неуверенно спросил Эдиот-старший все-таки с невольной гордостью за сына.

— Профессиональные шахматисты становятся миллионерами, — уверил фирмач.

— Ну если так… — кивнул Эдиот-старший. — По крайней мере, это безопаснее разбоя.

— Но мистер Аванак… — смутился фирмач, — временно прекратил производство шахматных мемоз…

— Что?! — рявкнул Эдиот-старший. — Где ваш хозяин?

— Он сейчас… в командировке, сэр. А шахматная лаборатория позади этого здания… Можете убедиться сами. Но вы напрасно волнуетесь, сэр: у нас большой выбор, и мы подберем, сэр, непременно подберем вашему мальчику мозги…

5

Мы вышли в боковую дверь, как указывала стрелка, и увидели еще одну яркую рекламу. На большой, в рост человека, шахматной доске было написано:

Корпус шахматного отделения фирмы одноэтажный; стены — под шахматную доску, на самом верху, над окнами выбиты слова:

— Это английский ученый, — сказал я. — Мысль любопытная, но я не совсем согласен с ней. Ведь если кто-нибудь начнет «насвистывать математическую мелодию», то это уже будет игра, а не серьезная математика…

— А вот я, — признался Алексей Петрович, — когда сажусь за шахматный столик, начинаю считать… И мне непонятны слова «красивый ход», «красивая партия». Все дело в расчете ходов, а не в какой-то там красоте или смелости, как пишут журналисты. С помощью математики можно…