Екатерина Карганова - Песенка Мышонка Страница 2

— Только по-ро-ся-та! — даже не взглянув на Чуню, внушительно повторил Кот.

— Это неправда! Неправда! — воскликнул Чуня и, не желая больше видеть сердитого Кота, побрёл куда глаза глядят.

Так он брёл, уныло опустив голову, и его хвостик от обиды уже не вертелся так весело, как раньше.

Неожиданно из-за кустов он услышал чей-то писк. Чуня прислушался и осторожно раздвинул ветки: на лужайке, пытаясь что-то отнять друг у друга, пищали трое утят.

Вот один из них подставил ножку другому. Чуня готов был уже броситься пострадавшему на помощь, но его опередила Утка.

— Кряк! Пре-кра-тить безобразие! — грозно приказала она и разняла утят. — Что за поросячий визг?!

Утка подошла к сморщенному грибу дождевику, из-за которого и произошла ссора, и решительно поддала его ногой…

Гриб шлёпнулся прямо перед носом Чуни и, лопнув, выпустил чёрное облако пыли. Чуня чихнул.

— Кря! — не унималась Утка. — Всякую дрянь поднимают! Всякую грязь! Как поросята!

Это уж слишком! Чуня выскочил на середину лужайки и, чуть не плача, закричал:

— А вы!.. Вы!.. Вы!..

«Домой, скорей домой!» — решил он и побежал, никого не замечая вокруг.

Вот и знакомая калитка. Но Чуня уже совсем выбился из сил: он еле-еле доплёлся до брёвнышка, сел и горько заплакал.

Этот плач услышала Чунина мама. Она подошла к сыночку, присела рядом, обняла его и спросила:

— Ты устал, малыш? Да?

— Нет! Нет! Нет! — в отчаянии замотал головой Чуня. — Я не хочу! Я не хочу!

— Чего ты не хочешь? — спрашивала мама и гладила Чуню по голове.

— Я не хочу быть поросёнком! — отвечал Чуня.

— Ну что ж, — согласилась мама. — А кем же ты хочешь быть?

— Кем? — задумался на минуту Чуня, оглянулся по сторонам, поднял голову вверх и увидел птичку.

Птичка прыгала на ветке, весело щебетала, потом взмахнула крыльями и улетела.

Чуня проводил её взглядом, посмотрел на маму и неожиданно сказал:

— Птичкой!

— Ты хочешь быть птичкой? — улыбнулась мама. — Но ведь ты не умеешь летать!

— Я?!! — Чуня вскочил на скамеечку, попытался взлететь, но… шлёпнулся на землю.

Тогда мама подошла к Чуне и очень ласково сказала:

— Пожалуйста, я тебя очень прошу, оставайся поросёнком! Ладно?

Чуня упрямо замотал головой.

Мама наклонилась над Чуней и внимательно посмотрела ему в глаза:

— Знаешь, малыш, ведь совсем не важно, кто ты! Важно, какой ты! Может быть, ты всё-таки останешься поросёнком?

— Оставайся! Оставайся! — стали просить Чуню его друзья — длинноухий Кролик и жёлтенький Цыплёнок.

Чуня очень обрадовался друзьям и согласился:

— Ладно, останусь!

Я останусь, я останусьПоросёнком.Каждый должен быть всегдаСамим собой!Ясно каждому ребёнку —Даже Чуне-поросёнку, —Что важней всегоНе кто ты, а какой!

ПЕСЕНКА МЫШОНКА

Больше всего на свете Мышонок любил ничего не делать. Одни только песни на уме. Возьмёт гитару, вскочит на пенёк и поёт:

Какой чудесный день!Какой чудесный пень!Какой чудесный яИ песенка моя!..

А зверюшки смотрят и смеются. Мышонок рад! Он и не догадывается, что смеются-то все над его глупой песней.

Шли однажды на работу мастера лесные — Бобёр и Заяц. Увидали, что Мышонок снова на пеньке отплясывает, остановились. Покачал головой Бобёр:

— Эх ты, горе-артист! И не надоело тебе так?

— А ты и так не умеешь! — дерзко ответил Мышонок и ещё громче забренчал на гитаре.

Ухмыльнулся Бобёр, подмигнул зверюшкам, вскочил на пенёк и… давай плясать. Да как! Вот уж и правда настоящий артист! Мышонок от удивления слова вымолвить не смог. А зверюшки рады за Бобра, изо всех сил стали хлопать в ладоши!

А Бобёр соскочил с пенька, щёлкнул Мышонка по носу и сказал:

— Вот так-то!

«Ну нет! — подумал Мышонок. — Мы ещё посмотрим, кто кого!» Вскочил на пенёк и ну прыгать, кувыркаться, скакать через собственный хвост! Прыгал, прыгал — и шлёпнулся.

Засмеялись зверюшки и разбежались. Кто куда. Оглянулся Мышонок — никого нет.

— Эй, куда вы?! Я ещё и не так умею!

Но никто не вернулся.

— Ну и пусть! Мне и одному не скучно! — сказал Мышонок и, наигрывая на гитаре, пошёл куда глаза глядят,

…Возле сосны трудилась Белочка. Ловко приладив лебёдку, она поднимала в дупло корзину с грибами. Подошёл Мышонок, посмотрел и говорит:

— Дай покрутить!

Схватил ручку лебёдки, рванул изо всех сил — и все грибы из корзины посыпались на землю.

— Эх ты! — рассердилась Белочка. — Только и знаешь: «Какой чудесный день! Какой чудесный пень!»

А Мышонок схватил гитару и как ни в чём не бывало отправился дальше.

— Привет, кочерыжки! — крикнул он зайчатам, которые поливали свои грядки.

— Ах так! Ничего не делаешь и ещё дразнишься! — рассердились зайчата и окатили бездельника водой.

— Но-но! Я вам не морковка! — погрозил Мышонок и пошёл себе дальше.

Шёл, шёл и вдруг видит: строится на поляне дом. И строят его славные лесные мастера — Бобёр, Ёж да Заяц. Только рукавицы мелькают да кирпичи, как птицы, летают!

— Ух ты! Вот это да! — ахнул Мышонок.

Увидали мастера Мышонка, но вида не показали, только переглянулись.

— Артист пришёл! Ну что ж, пусть посмотрит!

Смотрит Мышонок — глаз оторвать не может: Заяц на подъёмном кране оконную раму опускает, Бобёр и Ёж её подхватывают, к стене прилаживают, молоточками пристукивают. А Мышонок только головой вертит — не успевает за ними следить…

И вдруг — колокольчик: «Динь-динь-динь! Динь-динь-динь!»

«А это ещё что?» — подумал Мышонок и огляделся. А это Сорока-повариха всех на обед созывает.

Оставили мастера инструменты, сели к столу. Сорока их угощает: каждому — любимое блюдо, полную тарелку! А на сладкое — землянику с сахаром!

А Мышонку ничего не дала. Он ведь не работал!

Рассердился Мышонок:

— Ну погодите! Никакой премудрости в вашей работе нет. Я ещё получше вас всё сделаю!

Поставил Мышонок возле дома гитару, залез на кирпичную стену, схватил мастерок, которым кирпичи укладывают, и принялся за работу. Шлёп! — один кирпич криво. Шлёп! — другой кирпич — косо.

— Ай-я-яй! — Не успел Мышонок вовремя увернуться, и кирпич придавил ему палец.

Услыхали мастера крик Мышонка, вскочили из-за стола и побежали на помощь. Посмотрели на Мышонка, на его работу и сказали:

— Да-а… Это тебе, дружок, не на пеньке плясать! Не песни распевать!

А Мышонок в ответ:

— Так и знал! Кривые кирпичи мне подсунули!

Засмеялись мастера. А Бобёр говорит:

— А ну-ка, певец, давай попробуем вместе!

Встал Бобёр рядом с Мышонком, надел на него рабочие рукавицы, фартук и подмигнул Ежу: «Давай!»

Сначала неловко, а потом всё лучше и лучше стал укладывать кирпичи Мышонок вместе с Бобром и Ежом. И так понравилась ему эта работа, что он даже не заметил, как отошёл Бобёр в сторону.

Кладёт Мышонок кирпичи ровно, гладко.

— Ай да певец! Ай да молодец! — хвалят Мышонка мастера.

А когда работу закончили, рукавицы и фартуки сняли, инструменты сложили, Мышонок почувствовал себя совсем счастливым. Теперь-то уж никто над ним смеяться не будет. Никто не назовёт его бездельником!

Вышли со стройки мастера. Взял Бобёр гитару, дал Мышонку и говорит:

— А ну-ка, как у тебя там в песенке поётся: «Какой чудесный пень!..»

А Мышонок хитро улыбнулся и запел. Но только слова в его песенке были уже совсем другие:

Какой чудесный день!Работать мне не лень!Всегда со мной друзьяИ песенка моя!

ВОЛШЕБНАЯ БУЛАВКА

Всем хорош был зайка Кузя. Одно плохо — всего боялся. Не было в заячьем роду такого трусишки, как Кузя. Ветер дунет — зайка дрожит, ветка хрустнет — зайка дрожит. Темноты боится, дождя боится — беда, да и только!

А какой маме понравится, что у неё сын трус? И решила тогда зайчиха Аннушка показать сына лесному доктору — дятлу Иннокентию. Но одно дело решить, а другое — уговорить Кузю. И пришлось зайчихе пойти на обман. Обманывать нехорошо. Ох как нехорошо! Да только другого выхода у зайчихи не было. Сказала она сыну, что глаз у неё болит — то ли соринка попала, то ли мошка залетела. И надо ей к доктору идти. Только одна она не дойдёт. Вся надежда на сына.

Испугался Кузя, задрожал — доктора он больше темноты, больше грозы, больше лисы Алисы и совы Гликерьи боялся. Увидела это зайчиха и говорит:

— Ну ладно, ладно. Никуда не пойдём. Буду терпеть, сколько смогу. Второй бы глаз не заболел. Не увижу тогда ни ясного солнышка, ни сыночка любимого Кузеньку. — Завязала платочком один глаз и собралась уходить. А зайчишка ещё сильнее задрожал — жалко матушку зайчиху. Ой как жалко! И залепетал: