Элин Пелин - Сказки Страница 2

Шутник-турок рассмеялся и сказал, протягивая трусу своё оружие:

— Возьми, цыган, моё ружье и пистолет!

Тот схватил оружие, пришпорил коня и — был таков.

— Ой-ой-ой, ага, что же ты наделал! Мой товарищ рехнулся со страху и бог знает куда ускакал! — спохватился первый цыган и побежал за ним вдогонку.

А разиня-турок остался и без коня и без оружия.

Три умника

Искривили старую ветлу прожитые годы. Поникла она верхушкой и бессильно склонилась над глубокой речкой.

Проходили по дороге трое умников, увидели ветлу, остановились и задумались.

— С чего бы эта старушка над водою склонила верхушку?

— Поди, пить хочется!

— Давайте напоим её!

— Ведра нет, братцы, как её напоишь?

Тут самый умный сказал:

— Я ухвачусь за ветку и повисну, другой мне за ноги ухватится и повиснет, третий за его ноги ухватится и тоже повиснет. Так втроём мы ветлу к воде пригнём, чтобы поминала нас добром.

Сказано — сделано.

Ухватился самый умный за ветку и повис. Второй повис на его ногах, а третий — на ногах второго.

Под их тяжестью ветла начала сгибаться. Тут первый видит — руки у него скользят, вот-вот сорвется.

— Держитесь, братцы, — крикнул он, — я только на руки себе поплюю!

Ухватились они еще крепче, а он ветку выпустил, чтобы на руки поплевать.

И… бух! — все трое в речку свалились.

Чёрт и свинарь

Вздумал однажды чёрт провести свинаря и угнать его стадо. Пришёл к нему и завёл разговор:

— Здравствуй, свинарь, ты откуда?

— Оттуда, куда свиные хвосты глядят.

— А я вчера мимо вашего двора проходил.

— Стало быть, по дороге было.

— У тебя мать родила.

— Про это всё село знает.

— Родила двух близнецов.

— Господь даёт — не спрашивает.

— Один помер.

— Бог дал, бог и взял.

— И другой помер.

— Брат за братом пришёл, брат за братом и ушёл.

— Отец твой вола зарезал.

— Смерти без поминок не бывает.

— Он и второго зарезал.

— Два покойника — два вола.

— Тебе оставил голову.

— Кто в доме голова, тому и голову есть.

— А собака взяла да и съела её.

— Что плохо лежит, то и бежит.

— Батюшка твой убил собаку.

— Что искала, то и нашла.

— На помойку выбросил.

— Ей не привыкать, она на помойке дневала и ночевала…

Увидел чёрт, что свинаря ему не перехитрить, да и лопнул с досады.

И на старуху бывает проруха

Поймала как-то кума Лиса жирного гуся, лапами придавила и, прежде чем съесть, спрашивает умильным голосом:

— Скажи, гусёк, что бы ты сделал на моём месте?

— Я бы ни на минуту не задумался, — ответил гусь, — тотчас же воздел бы лапы к небу, закрыл глаза и вознёс богу горячую благодарность за то, что он послал мне такой вкусный обед, а потом… съел бы тебя.

— О, это умно, — сказала лисица. — Так я и поступлю.

И кума Лиса воздела лапы к небу, с чувством закрыла глаза и стала читать молитву. Но не успела она сказать: «Благодарю тебя, царь небесный, за вкусный обед», — как послышался шум крыльев.

Открыла она глаза и…

И увидала, что гусь взлетел высоко-высоко и исчез.

Кушай, Маринчо, лопай, Черныш!

У одной женщины было двое детей: сын Маринчо и пасынок Черныш.

Когда она кормила их, то сыночка упрашивала:

— Кушай, Маринчо, расти большой!

А на пасынка в сердцах покрикивала:

— На, лопай, Черныш!

Маринчо кушал, Черныш лопал, Маринчо кушал, Черныш лопал, пока Маринчо не разболелся и не скушала его матушка сырая земля, а Черныш лопал и рос, лопал и рос, пока не вырос большим да таким удалым, что не наглядишься.

И мачеха под старость у него на руках осталась.

Орел и Лиса

Орёл устроил гнездо на высоком дереве в лесу и вывел маленьких голых орлят.

Под тем же деревом кума Лиса вырыла нору, поселилась в ней и вывела хитрых лисят.

— Сосед, — сказала она Орлу, — смотри, не вздумай съесть моих детёнышей, я тебе этого не прощу.

— Что до этого, будь спокойна, соседка. От меня ты зла не увидишь, — ответил Орёл.

Прошло немного времени, шаловливые лисята стали выглядывать из норы, а самый проворный выбрался наружу и принялся резвиться.

Орёл увидел его и забыл о своём обещании. Ринулся, схватил маленького лисёнка, унес в гнездо и скормил орлятам.

Спустя несколько дней из норы вылез второй лисёнок. Орел и его унёс. Потом третьего, четвертого — пока наша лисичка не осталась без лисят.

Загрустила она и нередко, сидя у норы, поглядывала на недоступное орлиное гнездо, вздыхала и приговаривала:

— Ах, почему я не могу летать! Мне бы не высоко, только до орлиного гнезда!

Орёл, птица хищная, каждый день таскал к себе в гнездо то ягненка, то голубя, то курицу, даже крохотными воробьятами не брезговал.

Как-то раз один чабан развел костер и стал жарить на нём баранину. Орёл учуял, взвился в небо и, когда чабан пошел взглянуть на своё стадо, ринулся с высоты, схватил мясо и полетел к гнезду.

А к мясу пристал тлеющий уголек, и от этого уголька гнездо загорелось. Орёл махал крыльями, чтобы угасить огонь, но тот всё пуще разгорался, охватил всё гнездо, и немного погодя поджарившиеся орлята свалились на землю.

Лиса подхватила их и крикнула Орлу, который с опаленными крыльями вился над деревом:

— Ну, сосед, — сказала она, — ты моих лисят сырыми съел, а я твоих орлят съем жареными.

Трусливый муж

У одной женщины был очень трусливый муж. До того трусливый, что стоило запищать комару, как у него душа уходила в пятки.

Однажды отправился он в лес по дрова. Идет по тропинке и вдруг видит — в кустах волк лежит. Обмер трус от страха и не знает, куда бежать. Стоит на месте столбом, и волк себе лежит — не шевелится. А над головой у него — мухи роем.

«Должно быть, околел!» — подумал трус и с опаской приблизился. Оглядел волка с одного бока, оглядел с другого — тот и впрямь не дышит.

Успокоился трус. Страх как рукой сняло. Взял он волка, взвалил на телегу и повёз домой.

— Эй, жена, — ещё издали крикнул он, — иди взгляни, какую добычу я тебе привёз — волка топором убил!

— С каких это пор ты таким храбрецом стал! — удивилась его жена и тут же задумала испытать его храбрость.

Вечером выставила она во двор несколько пустых ульев, связала их верёвкой, а конец её через подоконник перекинула.

Ночью, когда все уснули, жена труса поднялась, выглянула в окно и закричала:

— Ах, муженёк, проснись, погляди, что во дворе делается!

— Что за крик? Ты в своем уме? — спросил муж, побледнев от страха.

— Волки, муженёк, волки! За товарищем пришли. Выйди и разделайся с ними!..

— Слушай, жена, скажи им, что я не убивал его… Он сам околел.

И трус, укрывшись с головой, притворился спящим. А у самого сердце так и колотится — вот-вот из груди выскочит.

Жена вышла во двор и скоро вернулась.

— Говорила я им, муженёк, не верят! Тебя требуют. Выйди и разгони их!

— Как же мне разогнать-то их, жена? Я, было, так сладко уснул, а тут вставай из-за каких-то волков. Пойди скажи им, пусть убираются.

— Слушай, муженёк, возьми навой, вскинь на плечо, будто ружьё, они и убегут.

Муж согласился. Вскинул навой на плечо, будто ружьё, и вышел в сени.

— И ты со мной иди, жена!

— Иду, иду, — отозвалась жена и дернула за веревку. Пустые ульи так и загромыхали друг о друга.

Трус подумал, что это волки, и шарахнулся обратно.

Навой застрял в дверях, и трус — ни туда, ни сюда…

— Ой-ой-ой, братцы волки, пустите! — закричал он, подумав, что это звери поймали его. — Пустите, я его околелым нашел… Околелым!..

Про дядюшку Петра

Взобрался дядюшка Пётр на свою лошадь и поехал в город. Дорога проходила среди садов, и над его головой свисали ветки, усыпанные спелыми черешнями.

Дядюшка Пётр остановил лошадку, оперся ногами о стремена, приподнялся и стал рвать черешни. Рвёт и ест, рвёт и ест, а сам думает:

«Если сейчас кто-нибудь крикнет моей кобылке: „Но!“ — как пить дать, упаду и разобьюсь».

Только успел дядюшка Пётр подумать об этом, как с языка у него само собой сорвалось:

— Но!..

Лошадь тронулась, и дядюшка Пётр очутился на земле.

Три упрямца

Однажды трое товарищей шли через лес. Встретился им какой-то человек и поздоровался.

Все трое ответили ему и тотчас же заспорили.

— Этот человек со мной поздоровался, — сказал один. — Мы с ним знакомы уж и не помню с каких пор!

— Не с тобой, а со мной, — промолвил второй. — Мы с ним сызмальства дружим.

— Человек этот не с вами поздоровался, приятели, а со мной. Мы с ним старинные друзья! — отрезал третий.