Александр Лисняк - Колокольчик Простотак Страница 2

— В Голландии есть летучие коты, — сказала девочка.

— Эх, Голландия, Голландия! Я же не в Голландии! — сказал кот Тимофей. — В Голландии котам хорошо. Там голландские печи. И голландский сыр. У каждого кота две голландские печки и полный подвал сыра. А какие там вежливые собаки! Даже не тявкают. Только и слышишь: «Пожалуйста, господин кот! Извините, гражданин кот!» Мне рассказывал один голландский кот. Правда, он не летучий.

Кот Тимофей вздохнул и лениво поймал ещё одну звезду.

— Ладно, полетели, — сказала девочка. — я позвоню в колокольчик — и ты полетишь вместе с домом.

— Давай, — согласился кот Тимофей. — если только дом не развалится. А в Голландию мы залетим?

— Конечно! — сказала девочка. — Если тебе так хочется.

И зазвонила в колокольчик.

— Уф! — сказал дом, поднятый к облакам. — Ни разу за сто лет не летал! Даже в фундаменте похолодело!

— Крепись! — сказал кот Тимофей. — Главное, не урони кирпич. Как там, никто не проснулся?

— Нет, — сказал дом — спят как миленькие. А куда мы летим?

— В Голландию! — сказал кот Тимофей. — Только, пожалуйста, называйте меня в Голландии Ван Тимофеус.

— Что-то во мне сквозняк разыгрался! — закряхтел дом.

— Ничего, терпи, — сказал кот, — такое ведь не каждый день случается.

Девочка подхватывала на лету падающие звёзды и складывала их в корзинку. И у всех на глазах звёзды превращались в цветы. А колокольчик при этом весело позванивал.

— Э, да это, кажется, Простотак! Как это я раньше не догадался! — Тимофей, словно очнувшись, смотрел на колокольчик.

— Конечно, это я, — сказал колокольчик Простотак.

— Так что же ты раньше молчал! — возмутился кот Тимофей.

— А я не молчал, я звенел… — сказал Простотак.

— Да нет… молчал, что, если в тебя позвонить, можно летать!

— Я же не знал.

— Всегда так получается, — мрачно сказал Тимофей, — живёшь, живёшь с кем-нибудь рядом и не знаешь, на что он способен.

— Ой! — ойкнул дом. — Всё пропало.

— Что-о? — разом спросили девочка и кот.

— Ивану Васильевичу из девятой квартиры к пяти на работу. Да-да. К пяти утра! Он же водитель троллейбуса!

— Придётся нам вернуться… — сказала девочка.

— Быстрее, — зашептал дом, — мы не успеем! Он выйдет в полчетвёртого, — дом задыхался, — спустится по лестнице, закурит перед выходом на улицу, как он это обычно делает, и… — здесь дом всхлипнул, — и упадёт! В Мировой океан!

— А ты его предупреди! — фыркнул кот. — Пусть заболеет.

— Не согласится, — сказал дом, — уж я-то его знаю.

— Из-за какого-то Ивана Васильевича я не увижу Голландии! — простонал кот.

— Светает, — сказал дом. — Я слышу, он уже чистит зубы!

— Чтоб он щетку проглотил! — прошипел кот Тимофей. — Так хорошо летели и на тебе!

— Он же не нарочно, — сказала Нинка.

— Не нарочно, не нарочно… — пробурчал кот Тимофей, — Сейчас небось завтракать сядет, и дела ему нет до Голландии!

глава четвертая

— Иди сюда, что покажу! — крикнула Нинка коту Тимофею, выглянув из чердачного окна.

Кот задрал голову. Он во дворе лежал.

— Да сюда иди!

— Ну, давай показывай! — уже через минуту нетерпеливо сказал кот, стоя рядом с Нинкой. Потом воровато оглянулся и достал из-под досок, сложенных у слухового окна, подзорную трубу.

— Ух ты! — сказала Нинка.

— Тс-с! — прошипел кот Тимофей. — Это дяди-Петина! Я вчера весь день смотрел. Ну, показывай!

И он протянул трубу Нинке.

Они вылезли через слуховое окно на крышу. И вот что они увидели.

Посреди цветочной клумбы сидел грустный пёс. Он виновато мигал глазами, нюхал воздух и, словно сомневаясь, покачивал головой.

— Пёс какой-то… — разочарованно сказал Тимофей.

— Это Клингзор, — сказала Нинка, — хозяева с детства приучали его к неприятным запахам, чтобы он вырос злым и думал, что всё на свете противно пахнет. Злым-то он не вырос, а вот приятных запахов не различает. Сейчас он тренируется различать приятные запахи. Кто-то ему сказал, что цветы пахнут приятно. Смотри, смотри!

Пёс сморщился и отвернулся от цветов.

— Эх, ничего у него не получается, — сказал Тимофей. — Может, дядя Петя его починит? Дядя Петя умеет всё!

— Давай спросим.

И они побежали к дяде Пете.

Дядя Петя сидел на самом верху стеклянной башни, которая стояла на краю города, и высматривал хмурые тучи. Такая у него работа была. Когда грозовая туча плыла на город, дяде Пете сообщали по телефону, нужен дождь или не нужен. Если дождь был нужен, а туча уходила в сторону, дядя Петя стрелял в самый её краешек из специальной пушки. И туча подкатывалась к городу и опрокидывалась над ним, высыпая дождь, молнии и шум. Если дождь был не нужен, дядя Петя стрелял в самую середину хмурой тучи. И туча улетала, ворча и почесываясь.

Колокольчик Простотак летал вокруг башни, позванивая, чтобы дяде Пете не было скучно.

— Дядя Петя! — позвали Нинка и кот.

— Кто там? — крикнул сверху дядя Петя. — Я занят! Вдобавок пропала моя подзорная труба. — Голос был очень сердитый.

— Мы её нашли! — сказал кот Тимофей. — Можно к вам подняться?

— Давайте! — обрадовался дядя Петя.

Нинка и Тимофей поднялись по винтовой лестнице на самый верх башни. Кот Тимофей поднес к глазам подзорную трубу и снова увидел Клингзора. Такого большого и такого грустного.

— Дядя Петя, вы не могли бы научить Клингзора различать приятные запахи? — сказал он, возвращая трубу. — Жалко его, хоть он и собака.

— Не могу, — сказал, вздохнув, дядя Петя. — Вот если бы он был железный…

А колокольчик Простотак вдруг зазвенел тревожно и улетел.

глава пятая

— Все-таки я помогу Клингзору, — сказала Нинка, когда они спустились с башни.

— Если уж дядя Петя не знает как! — сказал кот Тимофей. — И вдруг — ты!

— А вот и помогу! — сказала Нинка. — Я дам Клингзору понюхать самый приятный в мире запах!

— Это какой? Это когда рыбу жарят?

— Тьфу… — возмутилась Нинка. — Это запах тех цветов… Ну, в которые у меня падающие звёзды превратились!

— Цвето-ов… — протянул кот. — Уж лучше тогда дяди-Петин лосьон для бритья. Называется «Молодость»!

— Ничего не лучше, — сказала Нинка.

— Клингзор и так среди цветов!

— Так это же будут мои цветы, которые из звёзд! — сказала Нинка. — Особенные!

— Ладно, — проворчал кот Тимофей, — а как ты ему дашь понюхать? Он ведь и укусить может.

— Там решим!

Необычные цветы стояли в большой трёхлитровой банке на подоконнике.

— Хм… действительно, пахнут! — принюхался кот. — Мышками!

— Это у тебя, у тебя только — мышками! — рассердилась Нинка. — Это самый прекрасный запах в мире! Все, кто их нюхали, так говорят.

— Уважаемые цветы! — сказала Нинка. — Вы не могли бы как-нибудь одолжить ваш запах? Пёс Клингзор должен научиться наконец различать приятные запахи! А так он не станет вас нюхать… Понимаете, нужен только ваш запах. Вы не могли бы одолжить его на минутку?

— Конечно, мы же необычные, — согласились цветы.

И Нинка придумала вот что. Она подставляла к цветам воздушные шарики, и они надували их: «Пых! Пых! Пых!»

— Я думал, запах лёгонький… — сказал Тимофей, перекладывая шары из одной лапы в другую. — Так что ты хочешь делать теперь?

— Увидишь… — ответила Нинка.

Заметив, что к нему идут, Клингзор зарычал и встал.

— Убир-р-райтесь! — сказал он. — Не мешайте!

— Мы — помочь… — сказала Нинка.

— Знаю я, какая помощь от котов и девчонок! — сказал Клингзор. — Р-р-р-р!!!

— Лучше давай-ка уйдём, — сказал кот Тимофей, — зачем вмешиваться в чужие дела.

— Ну и уходи! — сказала Нинка. — Всё равно я должна ему помочь!

— Нечего мне помогать, — проворчал пёс.

Клингзор стоял среди клумбы и смотрел исподлобья. Неожиданно шар угодил прямо в лоб Клингзору и громко лопнул. А за ним — другие. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Клингзор завертелся на месте, а Нинка и кот бросились наутёк.

— Поймаю — разор-р-рву! — крикнул Клингзор.

Но в эту минуту перед его носом появился колокольчик и тихонько зазвенел.

Клингзор склонил голову набок.

А колокольчик звенел и звенел. Клингзору вдруг стало весело и расхотелось гнаться за котом с девчонкой. И чем дольше колокольчик звенел, тем больше нюхал пёс вокруг себя воздух и повизгивал от непонятной радости.

— Р-р… Как замечательно пахнет! — наконец сказал Клингзор. — Никогда не думал, что медные колокольчики могут так замечательно пахнуть!

— Это не я! — прозвенел колокольчик. — Это цветы.

— Всё равно здесь без тебя не обошлось, — сказал Клингзор. — Я подар-р-рю тебе за это кур-р-риную косточку!