Эпосы, легенды и сказания - Тысяча и одна ночь. Том X Страница 2

Рассказ шестого везиря (ночи 593–596)

Дошло до меня, о царь, что у одной женщины из дочерей купцов был муж, который часто путешествовал. И однажды её муж уехал в далёкую страну, и продлилось его путешествие. И стало это женщине невмоготу, и она полюбила прекрасного юношу из детей купцов, и женщина любила его, и он любил её великой любовью. И в какой-то день этот юноша поспорил с одним человеком, и тот пожаловался на него вали этого города, а вали посадил юношу в тюрьму. И дошло известие об этом до жены купца, его возлюбленной, и разум её из-за него улетел, и она поднялась и надела своя роскошнейшие одежды и пошла к жилищу вали и приветствовала его и подала ему бумажку, в которой писала: «Тот, кого ты посадил в тюрьму и заточил, – мой брат, такой-то, поспоривший с тем-то, и люди, которые свидетельствовали против него, свидетельствовали ложно. Он посажен в твою тюрьму несправедливо, и у меня нет никого, кто бы ко мне приходил я заботился о моем положении, кроме него, и я прошу от милости нашего владыки, чтобы он выпустил его из тюрьмы».

И когда вали прочитал эту бумажку, он посмотрел на женщину и полюбил её и сказал: «Войди в дом, и я велю привести его к тебе, а затем пошлю его к тебе, и ты возьмёшь его». – «О владыка, – отвечала женщина, – у меня нет никого, кроме Аллаха великого, и я – чужеземка и не могу входить ни в чей дом». – «Я не отпущу его, пока ты не войдёшь в дом и я не удовлетворю с тобой свою страсть», – сказал вали. И женщина ответила: «Если ты этого хочешь, то ты непременно должен прийти ко мне в моё жилище и посидеть и поспать и отдохнуть целый день». – «А где твой дом?» – опросил её вали. И она ответила: «В таком-то месте».

И затем она вышла от него (а сердце вали стало занято ею) и, выйдя, пошла к кади города и сказала ему: «О господни наш кади!» – «Да», – сказал кади. И женщина молвила! «Рассмотри моё дело, я награда тебе будет у Аллаха великого» – «Кто тебя обидел?» – спросил кади. И женщина ответила: «О господин, у меня есть брат, кроме которого у меня нет никого, и это заставило меня к тебе войти, так как вали посадил его в тюрьму и против него ложно засвидетельствовали, что он – обидчик. Я прошу тебя, чтобы ты походатайствовал за него у вали». И кади взглянул на женщину и полюбил её и оказал: «Войди в дом, к невольницам, и отдохни у нас немного, а мы пошлём к вали, чтобы он выпустил твоего брата, и если бы мы знали, сколько на нем лежит денег, мы бы дали их тебе от себя, чтобы удовлетворить нашу любовь, так как ты нам понравилась своими хорошими речами». – «Если так делаешь ты, о наш владыка, то мы не будем порицать других», – молвила женщина. И кади воскликнул: «Если ты не войдёшь к нам в дом, уходи своей дорогой!» – «Если ты хочешь этого, о владыка наш, то у меня в моем доме это будет более скрыто и лучше, чем у тебя в доме, так как там есть невольницы и слуги и приходящие и уходящие; я – женщина, и ничего не знаю об этих делах, но необходимость заставляет». – «А где твоё жилище?» – спросил кади. И женщина сказала: «В таком-то месте», старец и условилась с ним на тот же день, на который она условилась с вали.

И затем она пошла от кадя в дом везиря и подала ему просьбу и пожаловалась на беду своего брата, которого заточил вали, и везирь стал её соблазнять и оказал: «Мы удовлетворим с тобою наше желание и выпустим твоего брата». – «Если ты этого хочешь, то это будет у меня, в моем жилище, – ответила женщина. – Оно лучше покроет меня и тебя, и мой дом недалеко». – «А где твоё жилище?» – спросил везирь. И женщина ответила: «В таком-то месте», – и условилась с ним на тот же самый день.

А потом женщина пошла к царю того города и подала ему свою жалобу и попросила, чтобы выпустили её брата. «А кто его заточил?» – спросил царь. И женщина ответила: «Его заточил вали». И когда царь услышал её слова, она поразила его стрелой любви в сердце. И он велел ей войти с ним во дворец, пока он пошлёт к вали и освободит её брата. «О царь, – оказала ему женщина, – это дело будет для тебя не трудно, либо по моей воле, либо насильно, и если царь захотел от меня этого, такова уже моя счастливая доля. Но если он придёт в моё жилище, то почтит меня, перенеся туда свои благородные шаги, как сказал поэт:

Друзья мои, видели ли вы, или слышали, чтоб тот посетил меня, чьи славны достоинства?»

«Мы не будем перечить твоему приказу», – сказал царь. И женщина условилась с ним на тот же день, который назначила другим, и сказала ему, где её жилище…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот девяносто девятая ночь

Когда же настала пятьсот девяносто четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что женщина, согласившись на предложение, сказала ему, где её жилище, и условилась с ним на тот же самый день, который назначила вали, кади и везирю, а затем она вышла от царя и пришла к одному столяру и сказала:

«Я хочу, чтобы ты сделал мне шкаф с четырьмя отделениями, одно над другим, и чтобы у каждого отделения была дверь, которая запирается. Скажи мне, какая за это плата, и я дам её тебе». – «Четыре динара, – отвечал столяр. – А если ты, о почтённая госпожа, пожалуешь мне сближение, то от тебя я не возьму ничего». – «Если уж это неизбежно, – сказала женщина, – то сделай мне пять отделений с замками». – «С любовью и удовольствием», – ответил столяр. И женщина сговорилась с ним, что он принесёт ей шкаф в тот самый день. «О госпожа, – сказал столяр, – посиди, и возьмёшь свою пещь сейчас же, а я после этого приду не торопясь». И женщина просидела у столяра, пока тот сделал ей шкаф с пятью отделениями, и ушла в своё жилище и поставила шкаф в то месте, где сидят гости. А затем она взяла четыре одежды и отнесла их к красильщику, и тот выкрасил каждую одежду в особый цвет, отличающийся от цвета других одежд. А женщина принялась готовить еду и питьё и цветы, плоды и благовония.

И когда пришёл день свидания, она надела самые лучшее свои одежды и нарядилась и надушилась, а затем она устлала комнату разными роскошными коврами и села поджидать, кто придёт. И вдруг вошёл к ней кади, прежде других. И, увидев его, женщина поднялась на ноги и поцеловала перед ним землю и взяла его и посадила на постель и легла с ним и стала с ним играть, и кади пожелал удовлетворения с ней, и она оказала ему «О господин, сиими с себя одежду и тюрбан и надень эту жёлтую рубашку и покрой голову этим покрывалом, а мы принесём еду и питьё, и потом ты исполнишь все, что желаешь». И она взяла у кади одежду и тюрбан, и он надел рубашку и покрывало.

И вдруг кто то постучал в дверь. «Кто это стучит в дверь?» – спросил кади. И женщина сказала: «Это мой муж!» – «Что же делать, и куда я пойду?» – воскликнул кади. И женщина молвила: «Не бойся, я введу тебя в этот шкаф». – «Делай, что тебе вздумалось», – сказал кади, и женщина взяла его и ввела его в нижнее отделение и заперла. А потом она вышла к воротам и открыла их, и оказалось, что это – вали. И, увидев его, женщина поцеловала перед ним землю и взяла его за руку и посадила на ту же постель и сказала: «О господин, это место – твоё место, и этот дом – твой дом, а я – твоя невольница и одна из твоих служанок. Останься у меня на весь день, скинь то, что на тебе надето, и надень эту красную одежду: это – одежда сна». И она повязала вали голову обрывком тряпки, бывшим у неё, и, взяв у него одежду, пришла к нему на постель и начала с ним играть, а он тоже стал играть с нею, а когда он протянул к женщине руку, она оказала: «О владыка наш, этот день – твой день, и никто его с тобой не разделит, но будь милостив я благодетелен и напиши мне бумажку, чтобы моего брата выпустили из тюрьмы, и тогда моё сердце успокоитея». – «Слушаю и повинуюсь, на голове и на глазах!» – ответил вали и написал письмо своему казначею, в котором говорил: «В час прибытия этого письма к тебе ты выпустишь такого-то безотлагательно; не допускай небрежности и не возражай носителю его ни одним словом». И он запечатал письмо, и женщина взяла его и стала играть с вали на постели.

И вдруг кто-то постучал в дверь. «Кто это?» – спрошл вали, и женщина ответила: «Мой муж». И вали воскликнул: «Что мне делать?» – «Вэйди в этот шкаф, а я отправлю мужа и вернусь к тебе», – ответила женщина. И она взяла вали и ввела его во второе отделение и заперла его там, а кади, при всем этом, слышал их разговор. А потом женщина вышла к воротам и открыла их, и сказалось, что это – везирь. И, увидав его, женщина поцеловала землю между его руками и встретила его и поклонилась ему и сказала: «О господин мой, ты почтил нас, придя в наше жилище! Да не лишит нас Аллах твоего появления!» И она посадила его на постель я оказала: «Сними с себя одежду и тюрбан и надень эту лёгкую рубашку». И везирь снял с себя то, что на нем было, и женщива одела его в голубую рубашку и красный колпак, приговаривая: «О владыка, вот это – везирская одежда, оставь же её, пока ей не придёт время, а сейчас побудь в этой одежде для беседы, веселья и сна». И когда везирь надел её, женщина стала о ним играть на постели, и он тоже играл с нею и хотел исполнить свои желания, но она не позволяла ему и говорила: «О господин, это от нас не уйдёт!»