Русские народные сказки - Сборник "Викиликс" Страница 2

Плохо жилось лисе, говорится в другой сказке («Лиса-странница»), и надумала она странствовать. Пошла – попался ей навстречу медведь, уговорила лиса и его идти. Потом повстречала волка, зайца, и те пошли. Шли-шли – дошли до широкой и глубокой ямы. Лиса положила жердочку и говорит медведю: «У тебя ноги толстенькие, лапы широконькие: пойдешь – не упадешь!»

Медведь пошел и упал, убился. Убились и волк с зайцем. И каждого лиса по-своему уговаривала идти:

«– Ты, куманек-волчонок, иди. У тебя лапки хорошенькие, когти остренькие – ты удержишься.

– Ты, зайчик-боботунчик, иди. У тебя ножки тоненькие, сам легонький. Скорехонько пробежишь по жердочке».

Много мяса стало у лисы.

Изобразительность в сказочной речи достигается точным отбором слов и таким их расположением во фразе, что мы ясно видим персонажей. Вот мужик из сказки о вершках и корешках отвечает на расспросы медведя, куда везет репу – «корешки»:

«– Мужик, куда ты едешь?

– Еду, медведюшка, в город корешки продавать.

– Дай-ка попробовать – каков корешок?

Мужик дал ему репу.

Медведь как съел:

– А-а! – заревел. – Мужик, обманул ты меня! Твои корешки сладеньки. Теперь не езжай ко мне в лес по дрова, а то заломаю…»

Это живая речь: тут и вопрос, и просьба, и удивление, и угроза.

Немного слов потребовалось сказочнику, чтобы рассказать обо всем. В сказке нельзя переставить или как-то заменить слова без риска утратить живость сцены.

Писатели, бравшиеся за подготовку текста сказок для опубликования в детских сборниках, очень бережно обращались с языком. Алексей Николаевич Толстой, в редакции и обработке которого взяты многие сказки для этого сборника, писал, что важно сохранять «народный язык, остроумие, свежесть, своеобразие, самую манеру рассказа, беседы» – «народный стиль». При неосторожном обращении он пропадает так же, «как дивный и хрупкий рисунок крыльев бабочки исчезает при неуклюжем прикосновении человеческих пальцев».

Все публикуемые сказки взяты из классических и современных сборников. Отдельные слова и обороты поясняются в конце книги. Литературная редакция текста способствует передаче общерусских свойств сказочного фольклора во всем его блеске, образности языка.

Волшебные сказки

Присказка

Начинается сказка, начинается побаска – сказка добрая, повесть долгая, не от сивки, не от бурки, не от вещего каурки, не от молодецкого посвисту, не от бабьего покрику.

Вот диво – так диво! На море, на океане, на острове Буяне стоит древо – золотые маковки. По этому древу ходит кот Баюн: вверх идет – песню заводит, вниз идет – сказки сказывает…

Это еще не сказка, а присказка, сказка вся впереди.

Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что

В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.

Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу – не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно – кручинится. Видит – сидит на дереве горлица.

«Дай, – думает, – стрельну хоть эту».

Стрельнул и ранил ее – свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.

А горлица говорит ему человеческим голосом:

– Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота – в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.

Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.

Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит Марья-царевна стрелку:

– Сумел меня взять, умей и удержать – неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.

На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой, потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.

Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:

– Бедно живешь ты, Андрей!

– Да, как сама видишь.

– Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.

Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:

– Ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать.

Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…

Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:

– Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри – своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.

Подбегает к нему один купец:

– Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?

– Ты торговый человек, ты и цену давай.

Вот купец думал, думал – не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним – еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:

– Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?

– Так и так, ковра оценить не можем.

Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:

– Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?

– Так и так, моя жена вышила.

– Сколько же тебе дать за него?

– А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.

– Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.

Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.

Царь взглянул – на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:

– Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!

Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу».

Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.

Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест – не заест и пьет – не запьет: все ему представляется Стрелкова жена.

Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.

Советник говорит царю:

– Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.