Земное тепло - Автор Неизвестен Страница 2
- Категория: Детская литература / Сказка
- Автор: Автор Неизвестен
- Страниц: 18
- Добавлено: 2020-09-18 16:52:50
Земное тепло - Автор Неизвестен краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Земное тепло - Автор Неизвестен» бесплатно полную версию:Земное тепло - Автор Неизвестен читать онлайн бесплатно
В это время били бубны. Под раскидистой сосной хоронили старого Коконю. Так и умер он, не дождавшись младшего сына с земным теплом.
Упал на колени Сенька, зашептал отцу: «Ты прости меня. Не донёс я тепло. Потерял. Оставил на острове».
Только после этих слов сразу облака над лесом поплыли тёмные, налетел ураган, ветер с деревьев верхушки сломил, многие совсем с корнем вывернул, повалил Сеньку, прижал к земле.
Слышит Сенька тихий незнакомый голос: «Помолчи. Не пришла пора про земное тепло разговор вести».
Оглянулся Сенька вокруг. Никого. Только братья стоят злые, брови нахмурили, смотрят так сердито, будто Сенька и не брат им. Но осмелился Прокопка и проговорил нехотя:
— Не оставил отец пая тебе. Нам с Никифором разделил угодья. Ты и так проживёшь.
— Шибко долго земное тепло старался найти, пусть оно и греет тебя. Ха-ха-ха! — засмеялся Никифор.
— Уходи скорее на остров к себе, а то ещё принесёшь своё пламя сюда, — сказали жадные братья.
Повернулся Сенька. Видит, около ног собака вертится, в глаза ему смотрит, скулит жалобно. Ничего не взял с собой Сенька, так на остров горелый отправился, позвав с собой друга косматого. Чум поставил, снасти сплёл и стал жить в дружбе с ветром и рекой.
Много зим прошло по свету, побелели кудри у Сеньки, обросла борода белым мохом, паутинка тонкая исчертила лицо.
Проезжали иногда весёлые братья мимо горелого острова. Подворачивали упряжки оленей к жилью Сеньки да на бедность ему то связку белок, то боровую птицу оставляли.
А Сенька жил не печалился. Сыновей растил, учил честно жить, земное богатство беречь.
Как-то на рассвете, когда лучи солнца из-за леса показываться стали, когда в заводи сонно утка прокрякала, сзывая птенцов из гнезда, да потягивалась на суку белка, хвост прихорашивая, выехал на своём обласке [Обласок — долблёная лодка] на рыбалку Сенькин младший сын. Едет, любуется простором речным, островом родным, на который отец земное тепло приносил да много сказок про него рассказывал.
Видит: из-за мыса лодка выплыла да к острову направилась. Плывут шумно люди, разговор ведут, на берег сходят. Увидели Сеньку-младшего. Подъехали. Говорят что-то на незнакомом языке, понять Сенька-младший не может и позвал их к отцу. Захлопотал старый охотник, угощал гостей вкусной нельмой малосольной и варил уху налимью. Рад был старик, что люди его про тепло земное спросили. Стал рассказывать он, а сам всё то на небо поглядит, то на Юган взгляд бросит, — не поднимется ли ураган, не рассердится ли Торум [Торум — бог] на болтливость охотника.
Только тишь стояла кругом. Солнце ярко светило, река серебрилась.
«Видно, время пришло! — радостно подумал охотник.— Видно, пора пришла людям про земное тепло рассказать да места показать».
Смотрит на гостей, радуется, а они по острову ходят, оглядываются. А потом Сеньку-старшего и спросили:
— Как зовут люди твой остров чёрный?
Посмотрел вокруг Сенька, прищурил глаза, почесал пятернёй седую голову, пожал плечами да и говорит:
— Тут! Тут Сенькин пай! — И снова обвёл рукой весь простор вокруг Югана.
— Сенгапай? — переспросили его люди.
— Ага-ага, Сенгапай! — добродушно согласился охотник. — Тут тепло земли живёт много-много. Сенька-младший казать будет. Он знает, — улыбнулся охотник.
И молва про остров пошла неслыханная. Нефтяною кладовушкой это место люди стали звать. А когда пришла пора, то Сеньку-младшего, как хозяина острова, задвижку открыть просили. Та задвижка была от большой трубы, по которой люди собрались отправлять земное тепло. В тот день народу на горелом острове было видимо-невидимо.
Смотрят: Сенька-младший идёт — и не узнать его. Разнаряжен по-праздничному: малица белая, как лебяжий пух, вся расшита по рукавам и подолу рисунками замысловатыми, на ногах бродни новые, перевязанные у колен разноцветным шнурком с кистями пушистыми. На широком сыромятном ремне в ножнах висит нож охотничий с разукрашенной рукояткой да табакерка отцовская с амулетами.
По-хозяйски подошёл к задвижке Сенька-младший, улыбнулся всем, вздохнул полной грудью и открыл её. Заурчало что-то в трубе, зашумело.
Припал Сенька ухом к трубе да как закричит от радости:
— Идёт! Идёт! Земное тепло идёт!
СОСНОВАЯ ВЕТОЧКА
Рогатый был старшина Хозумко. Оленьим пастбищам счёта не знал, сам в стада редко ездил — ленился да морозов боялся, хотя и в тундре вырос. Всю работу за него пастухи делали. А он любил больше под тёплыми шкурами лежать, да чтобы они поближе к теплу постланы были.
Разомлеет у тепла Хозумко, распарится, по щекам и шее капельки пота покатятся, нападёт на него зевота. Вытянется он под шкурами, хлопнет несколько раз в ладоши. Вздрогнет у стенки чума куча оленьих шкур. Вначале одна скатится, потом другая, третья — и высунется из-под них седая косматая голова морщинистого старика с большими горбами на спине. Закашляет старик громко, вытрет нос подолом широкой красной рубахи и, переваливаясь на кривых коротких ногах, подойдёт к огню, сядет перед Хозумкой на корточки, поговорят.
— Ну как, шаман Янко, выспался? — спрашивает Хозумко, всё ещё зевая.
— Спал, спал, да сон досмотреть не успел, — шамкает шаман беззубым ртом.
— Какой сон не досмотрел, Янко?
Поморщился шаман, посмотрел искоса на своего хозяина.
— Приснилось мне, будто в твоём дальнем стаде, что пасётся у гор, волки всех белых оленей перерезали.
— Так там у меня самые красивые, самые сильные олени!— закричал Хозумко. — Зачем тебе такой дурной сон приснился?!
— Не знаю, — говорит шаман,
— Так чего сидишь? Гадай скорее: правду ли во сне видел? Гадай на топоре! Послушай, что там в стаде делается?
Пошёл Янко к большому деревянному чурбану с вбитым в него топором, взял в руки колотушку и ударил по топору. Раздался звон. Бросил шаман колотушку на шкуры, припал ухом к топору, закрыл глаза.
— Ну, что там, — спрашивает его Хозумко шёпотом. Шаман помахал ему широкой ладонью.
— Говори скорее! — закричал Хозумко.
— Плач пастухов слышу. Завывание вьюги слышу. Пустой лай собак слышу. Бега оленей не слышу! — говорит шаман, не открывая глаз.
— Может, ты оглох, как старая охотничья собака? — сказал сердито Хозумко и позвонил в маленький серебряный колокольчик.
В чум ввалился запорошённый снегом пастух, в худой облезлой малице. Посмотрел со страхом на Хозумко.
— Поезжай, Санко, в дальнее стадо, в котором живут белые олени, скажи пастухам — пусть гонят стадо поближе к моему чуму.
Поклонился Санко, вышел из чума. Сел Хозумко снова к огню, греется.
— Что ещё скажешь, шаман Янко? — спросил Хозумко.
— В чуме Паланы мясо молодого оленя сварено. Вкусный дух от него по всему чуму идёт. У всех слюнки текут, а она никому не даёт.
Опять зазвенел Хозумко серебряным колокольчиком.
Скоро, согнувшись в поклоне, вошла в чум черноглазая Палана с жареной олениной в берестяном корытце. Облизнул Хозумко толстые губы, потёр ладони, взглянул ленивым взглядом на нарядный, расшитый нагрудник Паланы, на цветастый платок с шёлковыми кистями, выдернул из её рук корытце с мясом, поставил себе на колени и начал есть. Ел он долго, чмокал и сопел, слизывая сало с губ. Шаман украдкой смотрел на него, глотал слюнки.
Насытившись, Хозумко оттолкнул к нему берестяное корытце.
— По всей округе ни у кого нет таких белых оленей, как в моём стаде у гор, — сказал Хозумко, царапая толстым пальцем в ухе. — Если, Янко, сон твой станет правдой, то всех пастухов-ротозеев собаками затравлю, в тундру пешком выгоню!
Может быть, он и ещё придумывал бы всякие кары для бедных пастухов, только шаман Янко прервал его мысли.
— Мне ещё снился сон, — сказал шаман, — будто ты, Хозумко, свою красавицу дочь Тученбалу долго замуж не отдаёшь, а вокруг твоего стойбища каждую ночь оленьи упряжки носятся с молодыми охотниками. Не увезли бы её!
— И это худой сон тебе приснился! — сердито закричал Хозумко.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.