Йозеф Лада - Сказки дядюшки Римуса (сборник) Страница 20

— Это чёртов ящик, соседи, не иначе! Хотя он и стреляет вслепую, но может попасть и в нас, кто его знает! А поэтому не лучше ли разбить его, пока он не наделал беды? Вавра, Бразда, Кроупа, Бартош! Живей, ради бога! Он опять трубит наступление!..

У бедной кумы волосы встали дыбом, когда отважный Бартош стал подкрадываться к взятому в долг патефону с поднятой косой. В это мгновение труба смолкла и вновь началась стрельба. Тут уж Бартош больше не сомневался и что было силы стукнул по ящику своей косой.

Впоследствии Бартош был признан своими односельчанами величайшим героем, потому что после первого же его удара стрельба прекратилась, проклятый ящик завизжал и умолк навеки.

Тогда уж подоспели и другие храбрецы и стали мужественно молотить чем попало поверженный на землю патефон. Потом, посовещавшись, они решили, что для полной безопасности лучше утопить дьявольскую штуку, тогда она ни за что не воскреснет. Исполняя этот приговор, Вавра собрал на вилы все остатки патефона и поспешно затрусил к пруду.

Когда чудовище погрузилось в воду и пустило пузыри, толпа жабоносцев — мужчины, женщины, дети — разразилась победными криками, которые перешли в ликующую песню, закончившуюся плясками вокруг пруда.

Что было дальше, кума не видела. Грустно скуля и оплакивая погибший патефон, она поплелась к своей норе. В тот день она нигде не находила себе места, взволнованно бродила взад-вперёд по своему жилищу, чувствуя за собой тяжкую провинность. При этом она поминутно хваталась за голову и восклицала:

— Горе мне! Что скажет лесничий, что скажет его жена, что скажет его сынок, когда увидят, что патефон исчез! Я-то думала взять его только на время, а потом вернуть в целости, а теперь от него остались одни щепки. Что же я наделала! Как возмещу лесничему такой убыток? А возместить я должна во что бы то ни стало, иначе я не смогу жить в этих местах: совесть меня загрызёт…

Несколько дней она не подходила к домику лесничего, но под конец так соскучилась, что решила хоть издали на него поглядеть. С наступлением темноты она стала осторожно подкрадываться к знакомому окошку, готовая удрать при малейшей опасности. Но тут она услышала патефон. Да, да, знакомый голос патефона!

Весь страх улетучился, и в несколько прыжков она была возле стены. Потом вскочила на завалинку и заглянула в окно. В комнате на столе стоял патефон.

Но не тот, не прежний, а новый, гораздо больших размеров. Веноушек, должно быть, был очень доволен новым патефоном, потому что всё время говорил отцу:

— Как хорошо, что кто-то украл тот старый патефон, который нам дедушка подарил! Он так противно хрипел, скрипел и пищал, что его всё равно надо было выбросить, да, папа? А зато теперь у нас новый! Жаль только, что пропала пластинка с козлиным голосом — она мне так нравилась!

— Не огорчайся, — успокоил сына лесничий, — есть и пластинка.

Он завёл патефон, поставил пластинку. Раздался тот же самый козлиный голос. Веноушек запрыгал, захлопал в ладоши и сам заблеял, как козлик, — всё это от радости.

Когда пластинка закончилась, лесничий перевернул её на другую сторону и сказал:

— Так! А теперь поставим «Княжескую охоту»…

Кума навострила уши. И вдруг грянул выстрел, потом другой, третий. Она чуть не свалилась с завалинки, стараясь спрятать голову за ставней, чтобы спастись от пуль. Но тут послышался лай собак, ржание коней, крики охотников, потом тревожный сигнал трубы…

И тут её осенило: ну конечно. Ведь точно так же стреляли, кричали и трубили возле козлиного хлева в Жабоносах. Значит, всё это записано на пластинку: на одной стороне — козий голос, а на другой — охота. А она-то, тупица, от страха чуть не умерла!

«Надо было мне догадаться, что это опять какое-то изобретение. Пора быть умнее».

В ту ночь лиса опять спала спокойно, со спокойной совестью. Утром, выйдя из норы и потягиваясь, она сказала самой себе:

«Очень это хорошо, что лесничий на меня не сердится. Теперь мне не нужно уходить из этих мест, лучше и удобнее которых не найти во всём лесу».

Ура телефону!

На другой день лиса с ещё большим нетерпением ждала темноты, чтобы отправиться к дому лесничего. На этот раз лесничий рассказывал сказку о волшебном горшочке. Стоило сказать ему: «Варись, горшочек, варись» — и он тотчас наполнялся кашей. Сколько эту кашу ни ешь, всё не убывает.

«Кашей нас не прельстишь! — скривилась кума. — Невкусно, и непременно ею перемажешься. Так что горшочек, даже самый волшебный, нам ни к чему!»

Веноушек тоже не заинтересовался горшочком.

— Всё равно лучше маминой каши не бывает! — сказал он решительно.

И отец замолчал, раздумывая, о чем бы ещё рассказать. Тогда мальчик сказал:

— Сказки сказками, а ты, папа, лучше объясни мне вот что. Вчера мама сказала, что хорошо бы нам на ужин поесть ветчины. Ты ответил: «Ладно!» — но в город не ходил, не писал, никого туда не посылал и всё-таки вечером достал откуда-то целый окорок. Как ты всё это устроил, папа?

— Ну конечно, я же совсем забыл! — воскликнул отец. — Сейчас расскажу. У нас в канцелярии установили телефон. Это замечательнейшая штука. Завтра я тебя научу, как с ним обращаться. Это совсем не трудно: поднимаешь трубку, прикладываешь её к уху и ждёшь, когда раздастся голос: «Алло, город Ногавицы слушает!» Тогда ты называешь номер телефона того человека, с которым хочешь разговаривать. Например, пятьдесят четыре. Это номер нашего колбасника Шпейлика. Через секунду тебя с ним соединяют, и ты начинаешь: «Алло! Здравствуйте, пан Шпейлик. Говорит лесничий Бржезина. Как ваши дела? Хорошо? Иначе и быть не может, если такой человек, как вы, занимается такой торговлей, как ваша. Да, благодарю. У нас тоже всё хорошо. Вот только захотелось, знаете ли, колбаски или ветчинки. Да, пошлите, пожалуйста, целый окорок. Да, да, самый лучший, разумеется. Не стоит вам гонять лошадь в нашу глушь — можете оставить товар в дупле большого дерева, что у поворота дороги, а во время обхода я заберу окорок. Деньги занесу в воскресенье, когда буду в городе. Всего доброго, пан Шпейлик. До свидания…»

Кума Лиса слушала, и усы её топорщились от волнения. Потом, вернувшись в свою нору, она рассудила так:

«Значит, я могу легко заполучить целый окорок. Для этого надо подкараулить тот момент, когда лесничий снова сделает заказ в городе, и поспеть к дереву с дуплом раньше его. Но это значит, полакомиться мне удастся не завтра и не послезавтра. Придётся ждать, пока они съедят свой окорок и захотят другой… Но ведь я и сама могу сделать заказ по телефону, я знаю, как это делается. Выжду момент, когда лесничий уйдёт из канцелярии… окно всегда открыто!»

На другое утро, когда лесничий запер канцелярию и ушёл в обход, лиса проворно вскочила в комнату и — к телефону.

— Город Ногавицы слушает!

— Будьте любезны, дайте номер пятьдесят четыре…

— Алло! Колбасник Антонин Шпейлик слушает!

— Здравствуйте, пан Шпейлик. Говорит лесничий Бржезина, узнаёте? Как ваши дела? Хорошо? Иначе и быть не может, если такой человек, как вы, занимается такой торговлей, как ваша…

— А у вас, надеюсь, тоже всё хорошо?

— Да, благодарю. Прекрасный окорок вы нам прислали вчера. Пришлите, пожалуйста, ещё один. Да, самый лучший, разумеется… Да, да, можете оставить там же, в дупле. Деньги занесу в воскресенье. До свиданья.

Повесив трубку на рычаг, кума проворно выскочила из канцелярии. Никаких дел у неё больше не было, и она прямо отправилась к дереву с дуплом и залегла в кустах. На этот раз она дождалась. Часов в десять по дороге прогромыхала тележка и остановилась возле дерева. С тележки соскочил продавец из колбасной лавки, огляделся по сторонам и что-то сунул в дупло. Кума в своём укрытии так и затряслась от волнения. Лишь только тележка отъехала, она бросилась к дуплу и вытащила оттуда большой свёрток. Потом она сломя голову помчалась к своей норе.

Милые вы мои! Помните, как ликовала лиса, когда нашла в столике ливерную колбасу?

А теперь можете себе представить, как она прыгала и скакала, обнаружив в пакете огромный благоухающий окорок! Если она не сошла с ума от радости, то лишь потому, что, подскочив слишком высоко, она крепко стукнулась головой о потолок своей норы и это её отрезвило. Настолько, что она наконец смогла приняться за еду. Замечу, кстати, что, поглощая с превеликим аппетитом редкостное лакомство, она превозносила до небес все современные изобретения и особенно замечательный ящик с крючком, на котором висит волшебная палочка с двумя кругляшками по концам, — благословенный телефон!

Смелое письмо. Кума Лиса заключает пари

Кума лиса была разумной хозяйкой. Другие, необразованные лисицы, конечно, съели бы весь окорок за один присест, но наша лиса решила растянуть удовольствие на несколько дней. Таким образом, у неё появились продовольственные запасы, и теперь она отправилась к домику лесничего не за советом, не по делу, а просто так, из любопытства: очень ей интересно было послушать, что говорят люди о её лихой проделке.