Ян Бэк - Том Верное Сердце Страница 20

— Ах, да это же настоящие сказочные приключения! — сказала красавица.

Между тем ворон Хохоток, которому до смерти надоело стучаться в чердачное оконце, не добившись от Тома никакого ответа, кружил над Убогим Крестьянским Домишком. Он присаживался то на один подоконник, то на другой и пытался разглядеть Тома. В первой комнате, куда он заглянул, было темно-темно, зато было слышно, как страшная старушенция, изображавшая мать Тома, вовсю храпит в кровати. Ворон благоразумно решил не будить ее. Он подлетел к высокой башне и сел на оконный карниз. За окном была комната, залитая золотым сиянием светильников. В комнате ворон увидел Тома: тот беседовал с красавицей в длинном платье. Ворон постучал клювом в окно. Тому снова почудилась истлевшая рука скелета — только уже совсем близко.

— Ш-ш-ш! Вы слышали?!

Рапунцель замерла, и они оба прислушались. В окошко кто-то стучал — тук, тук, тук. Том посмотрел в окно и увидел на карнизе ворона.

— Вот кто, оказывается, к нам стучится! Это же никакой не скелет, а мой друг ворон Хохоток!

Том открыл окно, и ворон впорхнул в комнату. Закрывая окно, Том услышал оглушительный шум, и из сада ворвался порыв ветра. Послышался шелест, треск, хруст, словно под окном в темноте стремительно росло дерево, продираясь сквозь густые кусты. И это огромное дерево в мгновение ока доросло до самых небес.

— Ой, что это? — спросил Том.

— Я тоже заметил, — сказал ворон.

— Ах, он и вправду разговаривает! — воскликнула Рапунцель. — Какая прелесть!

Она погладила гладкую черную голову ворона. Хохоток это вытерпел и даже склонил голову набок, подставляя Рапунцель еще и шею.

— Понимаете, я была в отчаянии. — Рапунцель присела к туалетному столику и принялась расчесывать роскошные золотые волосы. — Сегодня вечером мне было особенно тоскливо, а тут появились вы. Я даже думала, не постричься ли мне коротко — очень уж хочется досадить этой грымзе.

Она взяла со столика большие сверкающие ножницы.

— Легко и просто, раз-раз — и будет симпатичное модное каре… Может, действительно постричься? Как ты думаешь, Томас, мне пойдет?

Она взяла толстую прядь волос, и тут-то Том и увидел, какие они густые. Он и вправду никогда в жизни не видел таких красивых волос. Они были настолько длинные, что хватило бы, наверное, до самого подножия башни.

— Ты не отвечаешь! — воскликнула Рапунцель. — Ах, никому нет до меня никакого дела! Мой принц умчался и не вернулся, я сижу тут день-деньской одна-одинешенька… Кого это волнует? — И она перехватила толстую прядь и поднесла ножницы к самому уху.

— Постойте, постойте, не надо! — сказал Том. — Мне кажется, у вас прекрасные волосы, и такая прическа вам очень идет! Кроме того, я придумал, как мой брат вас спасет, так что, пожалуйста, госпожа Рапунцель, не стригите волосы!

— Да-да, — подтвердил ворон, кивая головой.

— Ну, если вы оба так думаете… — нерешительно отозвалась Рапунцель.

— Да! — сказал Том.

— Определенно, — добавил ворон.

Рапунцель отложила ножницы. Она зевнула и потянулась.

— Уже поздно, нам пора спать, — сказала она. — Давайте соберемся с духом и подождем до утра. Помните, как говорит пословица: утро вечера мудренее. Мне кажется, мы с тобой подружимся, мой славный маленький герой.

Она погладила Тома по голове.

— И с вами, господин ворон, — сказала Рапунцель.

Ворон низко поклонился, и Рапунцель легонько пощекотала ему шею.

— Надеюсь, ты скоро разыщешь братьев. Правда, мне кажется, и вы с вороном сумеете меня вызволить. Доброй ночи, дружок, и постарайся ступать как можно тише.

— Доброй ночи, сударыня, — прошептал Том и, пока она не видела, стянул со стола сверкающие ножницы и сунул их себе в рюкзак.

— Доброй ночи, — попрощался ворон.

Они прокрались обратно по шаткому мостику и вошли в темную каморку на чердаке домишка. Холод пробирал до костей, и Том поплотнее закутался в плащ. Кроватей в комнате было две.

— Чур, моя — большая, — заявил, зевнув, ворон.

Том так устал, что не стал спорить с вороном о птицах и гнездах, а также о людях и кроватях, и вскоре, голодный и усталый, крепко заснул в маленькой кровати.

Глава 30

Опять Убогий Крестьянский Домишко

Семь часов утра.

Тому показалось, будто стоило ему заснуть, как его тут же принялись трясти за плечо и настало раннее утро.

— Ну, Джек, наделал ты дел на этот раз!

— Что? — пробормотал он, садясь в постели.

Его дернули за ухо и крепко прижали носом к оконному стеклу.

— А вот что! — закричала сердитая старушенция.

Том был огорошен. За окном виднелась ярко-зеленая листва, а еще немножко голубого неба и пушистые облачка — в общем, погожее утро. Том покрутил головой и высвободил ухо.

— Не понимаю, о чем вы, — сказал он.

— Погляди хорошенько, — посоветовала старая грымза и снова крепко прижала его бедное лицо к стеклу. И тут Том увидел, о чем она говорит.

Оно было очень высокое и очень зеленое. У него было четыре переплетенных стебля, каждый толщиной с добрый дуб, и росло оно у самого окна. Высунувшись наружу, Том увидел, что переплетенные стебли — выше дома, выше башни — уходят в самое небо и теряются в синеве.

— Это же твои волшебные бобы! — процедила старушенция и наградила Тома крепкой затрещиной. — Только посмотри, что стало с моим бедным огородом! Ни лучших зеленных грядок, ни овощей!

Старушенция позволила Тому надеть грубые башмаки, а потом выпихнула его из комнаты и выволокла в огород. Сразу стало понятно, почему ночью слышались все эти шелест, хруст и треск. Там, куда упали выброшенные из окна волшебные бобы, за ночь из земли выросли громадные, толстые, исполинские, гигантские бобовые стебли.

Они выворотили огромные комья черной земли, камни и глину, они с корнем выдрали странноватого вида овощи и разбросали их по всему огороду. А теперь они тянулись в небо и терялись за облаками.

На одном из нижних листьев сидел ворон и многозначительно кивал в сторону конверта, привязанного к черенку.

Старушенция убежала в дом и сразу вернулась с топором.

— Бери-ка топор и руби это кошмарное дерево, да поскорее, ты хоть это-то можешь? — закричала она. — Из листьев и стеблей получится отличный пряный зеленый суп, их нам надолго хватит, хоть сыты будем! Только руби осторожно, а то как бы оно на дом не упало!

Том поднял голову и увидел, что из окна башни на него смотрит прекрасная Рапунцель.

— Так вот почему вчера вечером было так шумно, — весело сказала она. — Вот видите, матушка, что такое настоящее волшебство?

— Рапунцель, девочка моя, иди-ка в свою комнату и не показывайся! — закричала в ответ старушенция.

Рапунцель захлопнула окно, но сначала ласково помахала Тому.

Том притворился, будто рубит стебель у самого корня, но на самом деле едва его касался. Старушенция вернулась в дом и захлопнула за собой обшарпанную дверь. Минуты через две Том положил топор и потянулся за конвертом. Конверт ему было не достать, поэтому пришлось влезть на стебель, опираясь на черенки нижних листьев. На конверте стояло «Джеку Верное Сердце, эсквайру». Том открыл его. В письме говорилось:

Полезайте на бобовый стебель и не останавливайтесь.

Взбирайтесь на него, пока не доберетесь до самого верха.

— Джеку надо было взобраться на самый верх, — сказал Том ворону и снова поглядел в далекое голубое небо. Он ужасно боялся высоты. Одно дело — стоять на гигантских листьях над самой землей, до которой рукой подать, только прыгни — и уже стоишь себе на своих двоих, но думать о том, чтобы лезть за облака, — это совсем другое.

— Не могу! — еле выговорил он.

— Придется, — сказал ворон, — а то сказки не получится.

— Какой сказки? — спросил Том.

— Сказки Джека, само собой, — ответил ворон. — Это очередное наше приключение.

— Мне и на земле приключений хватило. Рапунцель ждет, когда мы вызволим ее из плена, — возразил Том.

— Мне показалось, она ждет не тебя, а твоего брата-принца. А значит, это его сказка, а не наша.

— Но я же хочу ее спасти, она такая милая! — воскликнул Том.

— Не забывай, ты должен спасать братьев, — напомнил ворон.

— Знаю, — вздохнул Том.

— Один из твоих братьев вызволит Рапунцель, а остальные — всех остальных. А у тебя теперь своя сказка — ты должен помочь братьям довести их сказки до счастливого конца. Вот она, твоя задача, яснее ясного. Нам надо пройти по следам и смотреть, куда они приведут. Если в письме сказано, что нужно взобраться на бобовый стебель, — значит, мы заберемся на бобовый стебель. Давай я полечу с тобой, только нужно поскорее, а то опять выйдет та женщина…

— Мне не нравится, когда высоко, — объяснил Том. — Боюсь упасть.