Татьяна Корниенко - Лесная фея, или Новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной Страница 21

Кому-то было удобно рвать вещи на клочки, кто-то попробовал и понял, что его миссия – распускать их когтями на ниточки. Неплохо пошло дело у колотящих лапами и грызущих зубами. Даже слизняки, опасливо прятавшие свои беззащитные тела под камнями и листьями, рискнули напоследок навести лоск и тщательно покрыли то, что осталось от имущества командированных, толстым слоем слизи.

Когда дело было закончено, Жжик весело заверещала, и поляна опустела.

В тот же миг Сергей Львович и Нияз Рифатович перестали кружить по озеру и направились к берегу. Правда, в голове у них не прояснилось. Тупо поглядев на утраченные вещи, они так же тупо уставились друг на друга. Потом Сергей Львович, ни слова не говоря, сорвал большущий лопух и, прикрыв ту часть тела, которую не принято демонстрировать в обществе, потрусил в сторону деревни. С таким же лопухом за ним последовал его подчиненный.

К счастью, никто в этот хороший день не работал в поле, не летал в небе. Вид двух обнаженных «адамов», гуськом ковыляющих через зреющие хлеба, произвел бы на случайных наблюдателей неизгладимое впечатление.

Каким образом Сергей Львович и Нияз Рифатович обзавелись одеждой, остается загадкой. Скорее всего, какая-нибудь деревенская хозяюшка недосчиталась на бельевой веревке пары мужниных штанов и рубашек. Но только вечером уставшие, голодные, бездумные проектировщики со сбитыми ногами прибыли в город.

На этом их история не закончилась. Они заехали на работу, старательно изобразили фломастерами на больших листах несколько незамысловатых каракуль, совсем таких, как рисуют двухлетние дети, и направились к Ивану Петровичу, отдыхавшему после многократного душа в своем кабинете.

Леночка, увидев на пороге босых бомжеватых мужиков, ничему не удивилась. Во-первых, потому, что была хорошей секретаршей. А во-вторых, после полуголого, помеченного птичками босса удивляться она уже не могла в принципе.

– Вы к Ивану Петровичу? – просто спросила Леночка и, услышав утвердительное «да», доложила о посетителях.

Иван Петрович тоже не удивился ни внешнему виду своих сотрудников, ни тому, с какой радостью они один за другим водили грязными пальцами по бессмысленным каракулям, поясняя, что вот это – лес, вот это – озеро, вот это – птички поют, а это – русалочки плывут…

Дослушав до конца их лепет, Иван Петрович сел в кресло и в сотый раз, уже без злости, просто очень устало повторил:

– Дрянь зеленая, ты у меня попляшешь!..

Волчок вернулся из леса поздно вечером голодный и усталый. Но, судя по всему, довольный.

– Ну как ты? Как дела? – еще у порога начала расспрашивать его Угоша, а Вера Семеновна, увидев пропадавшую где-то целый день любимую «собачку», поспешила на кухню готовить царский ужин.

Волк растянулся на ковре рядом с диваном и, позевывая, доложил:

– Все в полнейшем порядке. Встретили как дорогих гостей, проводили.

– А можно поподробнее? – попросила Угоша.

– Можно. Звери разыскали Лауру с Луарой. А те уж душу отвели! Так бедных дяденек укружили. Наверное, они до сих пор ничего не помнят и не соображают. Из леса голяком убежали. Я их до самого города проводил. Полные зомби…

– Да, лес поработал хорошо, – задумчиво поглядела на подругу Лариса, узнав о подробностях «операции». – Но будут ли результаты? Как отреагирует Бирюков?

– Я тоже об этом думаю.

– Кстати, Светка, тебе не кажется, что пора поинтересоваться успехами Антона? Может, у него что-то путное вырисовывается? Давай позвоним!

– Сама звони, – Угоша с показным безразличием отвернулась к окну.

– Ну и позвоню. А еще лучше в гости схожу.

– Скажи Ларисе, пусть меня с собой возьмет! – ожил начавший задремывать Волчок. – Я у Антона ночевать хочу. Просторней там. И привычней. Вот только от Веры Семеновны мяса дождусь…

– Здра-а-сьте! Ты, значит, останешься у Антона, а Лариса должна одна ночью возвращаться?

– Так я ее снова до дому провожу! Побегаю туда-сюда. Дело привычное.

– Ладно. Ларис, слышишь, Волчок к тебе в провожатые напросился. Поест, и можете идти к своему Антону.

Едва Антон закончил разговаривать по телефону с Варварой Евгеньевной, как из коридора донеслось долгожданное постукивание. Только Волчок мог так колотить хвостом по двери.

– Ну наконец-то!

Следом за радостным волком в комнату вошла Лариса.

– О! Привет! – удивился Антон. – Не ждал.

– Зря. Мы с Пипеткиной о тебе каждый день говорим.

Антон помрачнел.

– Представляю как… Ладно, заходи. Волчок, ты есть хочешь?

– Мы его покормили. До отвала. Он сегодня весь день на ногах, – ответила за волка Лариса и в общих чертах обрисовала все последние «приключения».

– Ну, вы крутые! Мы тут, правда, тоже без дела не сидим, – похвастался Антон. – Только у нас свои методы.

– Мы – это кто?

– Почти весь класс. И некоторые сочувствующие лица наподобие Босса с Жекой…

– Нормально… И что вы успели сделать?

– Не много, но, надеемся, с толком. Генка Харитонов вспомнил, что его Варя иногда пишет статьи в газету. Мы, естественно, тут же этим воспользовались.

– Вот молодцы! Знаешь, это, пожалуй, покруче того, что Светка свалочнику по утрам устраивает. А когда выйдет статья? В какой газете? Дашь почитать? Или уже вышла?

Антон замялся.

– Понимаешь, пора бы… Варвара Евгеньевна быстро написала. Назвала статью «Чистая вода – живая вода». Но пока в газете ничего нет. Я как раз перед вашим приходом звонил, спрашивал. Она сама ничего не понимает. А газета свои действия не комментирует. В общем, мы пока в замешательстве…

– Антон, а не мог этот свалочник, Иван Петрович, как-то узнать про статью и повлиять?

– Мог, наверное, только нам все равно об этом никто не скажет.

– А я, кажется, кое-что придумала! Пусть Пипеткина сама в редакцию сходит и сделает так, чтобы статью напечатали. Ну, ты понимаешь, своими методами сделает…

– Тоже вариант…

– Тогда давай статью. Я ее Светке передам. Она собиралась завтра с утра опять Бирюкова дразнить.

Антон развел руками:

– Рад бы, но у меня ничего нет. Текст у Варвары Евгеньевны. Я его только по телефону слушал.

Лариса немного подумала, поглядела на часы.

– Поздно уже… Ты завтра побездельничай, а я утром сама в «Айболит» схожу. И сразу же тебе перезвоню. Ну, пока. Пойдем, Волчок!

За последние несколько дней жизнь Влада перестала быть удобной. Не вся, конечно, лишь та ее часть, которая касалась приятелей. Если не вдаваться в подробности, ему стало с ними скучно. Скучно разговаривать, скучно молчать. Он очень старался не показать своего настроения, опасаясь остаться совсем без друзей, но можно ли было этим словом назвать тех, с кем он проводил почти все свое свободное время, Влад теперь не знал.

О причине такой ситуации думать не хотелось. Но думалось. Особенно после разговора с Ларисой.

Какие у нее тогда были глаза! И голос… Без превосходства, злости, желания унизить… А ведь могла бы. Их первая встреча год назад… Такое просто так не забывается!

В это утро он сидел на скамейке в небольшом скверике недалеко от дома. Ни визжащей непоседливой малышни, ни пенсионеров, ни мамаш с колясками еще не было. Влад сам не знал, зачем вышел из дома так рано. Просто захотелось – и вышел.

Мимо прошла немолодая женщина. Она исчезла за дверью ветлечебницы с забавным названием «Айболит», и Влад вспомнил, что уже видел ее, когда приходил вместе с отцом делать Баксу прививку.

Потом процокала каблуками врачиха из этой же лечебницы.

Влад поковырял носком кроссовки песок, натасканный малышней из песочницы, и вдруг услышал:

– Привет!

Он поднял голову. Перед ним стояла Лариса. Немного озабоченная, но веселая. Невысокое солнце освещало ее со спины, и Ларисины волосы от этого казались не просто светлыми – светящимися.

Влад смотрел и смотрел на них, понимая, что нужно отвечать, но отвечать не получалось.

– Ну, не хочешь разговаривать, и не надо, – помрачнела Лариса и, пока Влад соображал, что бы такое крикнуть вдогонку, она почти побежала в направлении ветлечебницы.

Настроение тут же поменяло знак. Злясь на себя за невыразимую тупость, Влад встал, желая поскорее уйти, но, сделав несколько шагов, вернулся на прежнее место. Действительно, зачем еще сильнее портить и так уже испорченные отношения? Куда проще подождать, пока Лариса выйдет, и объяснить, что вовсе не хотел ее задеть или обидеть.

Готовя оправдательную речь, Влад просидел минут пять – семь, а потом его взгляд упал на двух дюжих парней, неторопливо продвигающихся вдоль аллеи. Таких он относил к людям опасным. Накачанные, очень коротко остриженные, высокие, они молча прошли мимо, лишь задев тяжелым взглядом. Но даже от этого скользящего «удара» Владу стало не по себе: если прицепятся – просто так не отделаешься.

Он проследил, как парни дошли до ветлечебницы, как открыли дверь, как скрылись за ней. Минута, две, три…