Автор неизвестен - Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки Страница 25

С тех пор и стали они жить все вместе. Хорошо жили, дочку больше не покидали. Вот какая это длинная сказка.

Куда ее собачка делась — не знаю. И вышла ли женщина еще раз замуж — тоже неведомо.

16. Укивакский ревнивец и его жена

Рассказал в 1941 г. житель сел. Чаплино Утатаун, 67 лет, неграмотный; зап. и пер. Е. С. Рубцова. Публикуется впервые.

Рассказ о женщине, страдающей от жестокой и несправедливой ревности мужа, перерастает в сказку о приключениях героини среди жителей другого мира.

Старшина Укивака ревнивый был. Летом, когда возвратится с охоты, берет торбаза жены, подошву щупает. Если подошва сырая, бьет жену. Так и жил старшина. Уже лицо жены все черное от побоев стало. Она и думает: «Если останусь здесь, плохо мне будет. Уж лучше умереть. Но если в землянке умру, плохо мне будет. Лучше в море уйти. Вот хорошо было бы. Если здесь себя убью, придет муж — увидит меня. Если в море уйду, ни муж не увидит, ни соседи: хорошо мне будет». Приходит муж с охоты домой, берет ее торбаза, подошву щупает. Если подошвы сухие, муж добрый. Поедят и спать ложатся.

Вот раз пошел старшина на охоту утром пораньше. Охотится он на льду, а жена взяла свою новую одежду, еще ненадеванную, оделась и вышла из землянки. Тем временем небо прояснилось. Еще очень рано было. Стоит женщина возле своей землянки и думает: «Если в тундру пойду, увидят меня. Искать будут и найдут. Если в море по льду уйду, не увидят меня». И отправилась на берег к подставкам для байдар. По следам охотника на лед вышла.

Идет, идет, перед ней сплошной лед тянется. Быстро идет, думает, далеко отошла. Оглянулась: все на том же месте — подставки для байдар совсем близко стоят. Бегом побежала. Бежит, а устанет — шагом пойдет. Отдышится и снова бежит. «Ну, — думает, — теперь уж далеко отошла». Обернулась — подставки для байдар опять совсем близко. Опять, значит, с места не сдвинулась. Рассвело. Вот и думает женщина: «Неужели моя земля Укивак не велит мне в воде умирать, мешает в море уйти? Пока еще не увидели меня, поднимусь-ка я на гору Укивак». Стала подниматься. Когда поднялась, видит большой плоский камень. Села на камень, капюшон на голову надела, опушку на глаза опустила и заплакала. Вспомнила всю свою жизнь у мужа, и так-то ей обидно стало! Горько плачет, ногами большой камень пинает. Вдруг чувствует, как будто камень под ней вперед подвинулся. Перестала плакать. Опушку капюшона отвернула, на большой плоский камень глянула. Видит: лежит камень неподвижно. Опустила опушку на глаза и говорит себе:

— Чего же я боюсь? Ведь я сюда пришла, чтобы умереть.

Опять стала плакать. Очень сильно плачет. Вдруг чувствует, как будто камень под ней назад подвинулся. Сильнее прежнего земля качнулась. Перестала она плакать. Опушку капюшона назад отвернула, вниз посмотрела. Вытерла слезы, видит: перед ней вход в землянку. Сунула туда руку, пошарила, чтобы стену нащупать, но ничего не нащупала. Сунула тогда ногу, стала ногой мотать, чтобы стену нащупать. Нет стены. Обе ноги просунула, на локти оперлась, ногами стала мотать. Устала, локти опустила и упала вниз. Оказалась на полу вместе со своим каменным сиденьем. Пощупала камень — а это кит. Села, думает: «Если влево пойду — к плохому приду. Если вправо пойду — к хорошему приду».

Встала, пошла. Идет, руками размахивает. То в одну, то в другую сторону сворачивает. Правую руку протянет — в правую сторону идет, левую протянет — влево идет. Так и шла. Наконец стену нащупала. Видит: впереди слабый огонек светится. Прямо на него пошла. Приблизилась — огонек этот из отдушины землянки идет. Ступила на ребро кита, по сторонам огляделась. Видит: каяки на потолке землянки привязаны, рядом — подпорки для каяков. Кругом поплавки каяков, гарпуны, каячные весла, рукавицы развешаны. Подумала женщина: «Оказывается, внутри земли люди есть». Говорят, что подземные люди — тунгаки. Но живут они совсем как люди. Ступила она еще выше. На ребра кита наступила, капюшон свой отвернула, за края отдушины ухватилась, внутрь заглянула.

Видит: очень светло внутри. А стен землянки не видно — пушниной, оленьими шкурами затянуты. Боковых стен у выхода тоже не видно — мясом заложены. С одной стороны мясо разных морских зверей: китовое, моржовое, лахтачье. С другой — мясо тундровых зверей. Заглянула внутрь полога, видит: мужчина сидит, через плашку изголовья ноги перекинул, хорошие оленьи штаны на нем, кухлянка из шкур евражек82. Молодой мужчина, красивый. Увидел ее мужчина, спросил:

— Кто ты? Тунгак?

Женщина ему ответила:

— Не тунгак я, местная я, укивакская. Из дома ушла, чтобы умереть. Море не приняло меня. Вот я и поднялась на гору Укивак.

Мужчина ответил ей:

— Я тоже не тунгак, входи!

Женщина вошла не смущаясь, как в свою землянку. Словно дома она. Мужчина сказал ей:

— Если тебе будет скучно, сшей себе из этих оленьих шкур что сама захочешь. Не бойся никого. Все здесь твое. Что видишь в землянке — все тебе принадлежит.

И стала женщина хорошо жить, делать, что самой захочется. Пришла ночь. Мужчина сказал:

— Постели две постели в пологе, одну против другой.

Постелила она, легли спать по краям полога. На следующий день проснулись, мужчина сказал ей:

— Скоро наступит зима, а мы без мяса. Поеду-ка я на каяке поохотиться!

Каяк свой со всеми принадлежностями в землянку спустил. Стал одеваться. Затем стал каяк снаряжать. Поплавки на место положил. Влез в каяк. Дождевик надел, приготовил гарпун. Женщину позвал:

— Толкни меня!

Встала женщина, подошла к нему, за корму каяка ухватилась. Мужчина в стену землянки вонзил гарпун. Загремела стена и стала медленно раскрываться. Хлынула в щель вода. Смотрит женщина: весь пол вода залила. Мужчина сказал ей:

— Ну, толкай меня!

Толкнула его женщина. Отчалил мужчина и в море поплыл. Скрылась корма. Землянка затворилась. Стала женщина своими делами заниматься. Сидит, шьет, вдруг стены землянки затрещали. Видит женщина: стенка землянки медленно открывается н в отверстии нос каяка показался. Сильно нагружен каяк. На каячном ремне нанизаны моржи, лахтаки, киты. А в каяке нерпы и лахтаки. Стали каяк разгружать. Разгрузили, принялись моржей разделывать. Разделали моржей, за китов взялись. Кончили дело, привязал мужчина каяк на вешала. Вернулся, сел. Подала женщина мясо. Стали есть. Кончили есть, сел мужчина в сторону и молчит. Говорит ему женщина:

— Эх, думала я, будет мне здесь лучше, чем у прежнего мужа. А ты тоже со мной не разговариваешь. Выгони меня! Я ведь самовольно пришла. Если плохо у тебя на сердце, прогони меня, я уйду!

Мужчина ответил ей:

— Не потому я молчу, чтобы ты ушла! А ну-ка, иди сюда!

Подошла женщина. Мужчина сказал ей:

— Пошла бы ты домой. Твой муж там внизу собирается саяк83 праздновать. У него теперь две молодые жены. Когда придешь домой, в свою землянку войдешь, увидишь вот этот мешок с одеждой. В кладовке вон то мясо, которым стены заложены, увидишь. Как придешь, голову вымой, волосы сзади свяжи, в сени выйди, возьми два таза. В северной кладовке мясо дикого оленя возьми, один таз наполни. Как наполнишь, другой таз возьми, в южную кладовку пойди, китового жира с кожей нарежь. Управишься с этим делом, косу заплети. А как косу заплетать кончишь, тазы один на другой поставь и ступай к гостям. Ко входу подойдешь, сначала тазы просунь. После этого сама входи. Отверни капюшон и в задней части землянки в верхнем углублении стены мужа своего увидишь с двумя молодыми женами по обе руки. Поднеси ему таз с мясом дикого оленя и скажи: «На это, ешь!» Если он не будет есть, около него поставь. Другой таз возьми и гостям раздай. Всем хватит, и ни кусочка не останется. Если муж мясо дикого оленя не съел, возьми его и раздай гостям. Затем бери свои тазы и иди к себе.

Женщина ответила ему:

— Не пойду я, опять он будет меня бить!

Мужчина сказал ей:

— Нет, так нельзя. Иди домой, он не будет тебя бить. Вот послушай-ка их!

Взял женщину за голову и ухо ее к стене землянки приложил. Послушала женщина — ничего не слышит. Мужчина спросил ее:

— Ну как, слышишь?

— Нет!

Подул мужчина женщине в ухо и говорит:

— А ну-ка, теперь послушай!

Снова женщина приложила ухо к стене, слышит: в Укиваке, словно он совсем рядом, в бубен бьют, поют, танцуют. Отняла женщина голову от стены.

— Не пойду домой. Умру лучше!

Мужчина сказал ей:

— Нет, так нельзя, иди! Когда ты уйдешь, я все здесь свяжу в узел. Станет твой муж расспрашивать тебя, ты ему ничего не рассказывай. Если он будет настаивать, ответь ему: «Завтра скажу». Когда рассветет, поднимись с ним сюда. А я все, что ты видишь здесь, на середину землянки в большую груду сложу.

Уговорил он женщину, стала она одеваться. Оделась, вышла: выход рядом оказался. Спустилась с горы. К своей землянке пошла. Вошла в землянку, стала голову мыть, волосы свои связала, вышла в сени. Взяла мешок с одеждой, нерпичий мешок вынула. Оттуда свою одежду достала. Оделась, два таза взяла. Нарезала в северной кладовке мясо дикого оленя, один таз наполнила; в южную кладовку вошла, китовым жиром с кожей второй таз наполнила. Стала косу заплетать. Косу заплетать кончила, свои тазы один на другой поставила, на плечо подняла, пошла к гостям. Подошла ко входу, сначала тазы просунула. Гости петь перестали. Поставила она тазы, сама вошла, капюшон отвернула. Посмотрела в глубь землянки, своего мужа в верхнем углублении стены увидела: сидит он с двумя молодыми женами по обе руки. Взяла она таз, наполненный мясом дикого оленя, поднесла мужу и говорит: