Витауте Жилинскайте - Робот и бабочка Страница 26

— Получил? — удовлетворенно усмехается мальчик. — Так кто же будет смеяться последним, а? То-то!

— Ты мне что-то говоришь? — спрашивает служитель.

— Не-ет… — смущенно бормочет Ауримас. — Это я сам с собой. Он возвращает духовое ружье и гордо покидает тир.

— А где три бутылки молока, где две баночки сметаны, где сахар, масло, хлеб, пирог и пять сырков с изюмом? — удивленно спрашивает мама, когда Ауримас с пустыми руками возвращается домой.

— Так ведь я… я… — бессвязно бормочет мальчик.

— Вот растяпа! Заигрался на дворе, что ли? — мама протягивает руку. — Ну ладно, дай-ка деньги, я сама схожу в магазин.

— Так ведь я… деньги-то… нет денег… — лепечет Ауримас и вытаскивает из кармана пустой кошелек.

— Как так? — не верит мама. — Куда же ты их девал?

Ауримас опускает голову и молчит.

— Потерял или, может, у тебя отняли? — продолжает расспрашивать мама.

— Отняли, — мотает подбородком Ауримас.

— Кто?

— Один такой негодник… Клоун.

— Клоун?!

— Да… Тот, что в тире.

— А! — Мама сразу все понимает. — Ясно. Пойдем.

— Куда?

— Увидишь.

Мама берет сына за руку и ведет в тир. Войдя туда, спрашивает служителя:

— Вы знаете этого мальчика?

— А как же! — отвечает тот. — Он только что расстрелял целую коробку пулек.

— Я очень вас прошу, — говорит мама, — не давайте ему больше ни одной пули! Он истратил все деньги, на которые должен был купить продукты.

— Ай-яй-яй, как нехорошо, — качает головой дяденька. — А сказал, что сам накопил.

Щеки Ауримаса становятся от стыда кирпично-красными.

— Теперь, — говорит мама, — целый месяц не будешь смотреть телевизор и ездить на велосипеде.

Это такое тяжелое наказание, что Ауримас даже ахает. Мама прощается с усатым дяденькой, и они выходят из тира. Ауримас едва волочит ноги. В дверях, не вытерпев, оборачивается и смотрит на клоуна. Негодник хохочет во весь рот, в глазах у него прыгают бесенята.

— Ну так как же, — ехидно вопрошает он Ауримаса, — кто смеется последним? Ха-ха-ха!

— Хо-хо-хо, хе-хе-хе, хи-хи-хи, ха-ха-ха! — вторят ему другие мишени.