Казис Сая - Эй, прячьтесь! Страница 27

Кот уже почти храпел, но кивнул головой. Вряд ли он слышал что-нибудь, но Мудрик добросовестно кончил сказку:

– Как приятно, что и в этом улье встретились такой благовоспитанный кот и такая умная мышка…

Пока он рассказывал сказку, мышь успела прогрызть больше половины доски. Теперь все зависело от того, какой сон увидит Черныш и когда он проснется.

Мышь тихонько грызла дальше, а гном зажег свечу и принялся вслух читать свою книгу, чтобы Чернышу казалось, что сказка еще не кончилась.

Все как будто было рассчитано, спланировано, предусмотрено, никаких неожиданностей быть не могло. Но жизнь именно в такие минуты и любит выкинуть какую-нибудь штуку. Иногда добрую, иногда злую. Выкинет и смотрит, как ты – человек или гном – станешь выкручиваться…

Примерно так случилось и с пленниками улья. Мышь сообщила Мудрику, что в доске появилась крохотная дырочка, ученый захлопнул книгу, прокрался мимо усов кота к выходу… И вот новость: улей-то с двойными стенками! А в промежутке между ними – белый мох.

Мышь даже расплакалась от досады. А Мудрику что оставалось делать? Пришлось ее успокаивать…

– Выше хвост, – сказал он, – устрой для себя во мху норку, чтоб, проснувшись, Черныш не мог тебя достать, и работай дальше!

– А ты? – пискнула мышь.

– А я?.. – почесал макушку гном. – Скажу ему, что он спросонья уже съел тебя. А меня попрошу поберечь на ужин…

БУМАЖНЫЙ ГОЛУБЬ

– Ах вы, сони! Еще не встали! Микас! Джим! Бока отлежите. А Гедрюс, я видела, давно уже по грибы успел сходить. Полное лукошко белых набрал… Чтоб у меня – раз-два – и умываться!

Мама Микаса вошла в чулан, где спали дети, и с этих слов начался еще один богатый приключениями день, имя которому Пятница.

– А сегодня какие новости? – хриплым со сна голосом спросил Джим.

– А какие вам новости нужны? А-а!.. Есть, а как же. Отец говорил, что лисица у нас в сарае жила, в той стороне, под хворостом нора выкопана.

– Ну и ну! – удивился Микас. – Может, она еще там!

– Ищи ветра в поле… Зря вы утопили Черныша. Я даже всплакнула… Свалили все на беднягу… Славный был кот.

Микас с Джимом довольно переглянулись.

– Ох уж эти мальчишки… Такие жестокие! – села в кровати Януте, позабыв за ночь, что именно она вчера предала Черныша.

– Тетушка, а тетушка… – сказал Джим, выбравшись из постели. – Какая нам будет награда, если мы Черныша выудим?

– Как это – выудим? Куда же вы его дели? Смотрите у меня, не мучайте несчастного кота!

– Мы?!. – удивился Джим.

– Если б не папа, мы бы ни за что его не утопили, – хитрил Микас. – Сами велели и сами слезы проливают.

– Утопили вы его или нет? – уже без шуток спросила мама.

– Ну… Если награды не будет, можете петь «за упокой»…

– Ах вы!.. А какая вам еще награда нужна? Шельмецы…

– Ну хотя бы картофельную бабку на обед…

– А картошки начистите?

– Слышишь, Дженни? – спросил Джим. – Картошки начистишь?

– Ну знаете! – крикнула Януте. – Вы кота топили, вы и чистите!

– Вставайте, вставайте! Начистите картошки, и будет вам бабка. Только смотрите, верните мне Черныша.

Едва хозяйка ушла, и Януте стала допытываться, куда же все-таки мальчишки дели кота. Гадала так, гадала этак, а они – все нет да нет.

– Начистишь картошки – скажем. А если нет – страдайте оба: ты тут, а кот там…

– Где – там?

– Там… Можно сказать, в аду, – дразнил сестру Джим.

И чем веселей хихикали мальчики, тем больше мрачнела Януте, дулась, сердилась и наконец заплакала.

Когда Джим с Микасом, умывшись в озере, прибежали завтракать, Януте уже сидела на низеньком стульчике и, не поднимая головы, чистила большие лиловые картофелины.

Гедрюс в то утро действительно убежал на рассвете по грибы, но белых он набрал меньше, чем показалось Микасовой маме. По пути домой Гедрюс завернул в орешник и нарвал для своих пленников орехов. Может, Мудрик на пустой желудок станет сговорчивей? Тем более, если Гедрюс извинится за вчерашнее неучтивое поведение и угостит его молоком, медом да орехами…

Мальчик хотел попросить его только об одном – чтоб Мудрик согласился вечерком или перед обедом – как ему удобнее – ответить на их вопросы. Пришли бы Януте с братом, Микас, Расяле, стали бы все чинно вокруг улья и каждый по очереди спросил бы о чем-нибудь Мудрика. Гном ответил бы на вопросы – вот и вся пресс-конференция (Гедрюс все-таки вспомнил это слово!)… А после нее гнома наградят орехами и конфетами, и он сможет отправиться куда ему угодно.

Довольный своей затеей, Гедрюс уже хотел заглянуть к Микасу и спросить, что они собираются сегодня делать. Но мама Микаса как раз возвращалась с фермы, сказала, что «ее бездельники еще дрыхнут», и спросила:

– А что им передать?

– Ничего, – ответил Гедрюс. – Я сам позднее зайду, может, застану дома,

– Застанешь. Я их засажу картошку чистить. Приходи обедать, картофельной бабкой угощу…

– Спасибо, – поблагодарил Гедрюс. – Может, и приду.

Так оно и бывает, Джим выпрашивает в награду бабку, а бабка, оказывается, и без того запланирована! И все довольны.

Гедрюс, весело стряхивая босыми ногами росу с травы, вернулся домой и, еще издали увидев рядом с ульем Расяле и Кудлатика, понял, что «пресс-конференция» не состоится…

– Ах ты, бесстыдник! Бессердечный! Врунишка! – бранилась Расяле. – Что ты натворил? Я так перепугалась… Ну так перепугалась…

– А почему? Что случилось?

– Я тебе покажу! Он еще притворяется, что ничего не знает… Как прыгнет – такой страшный, чернющий!.. А как он мяукал! Как царапался, бедняжка, кабы ты знал…

– Кто? – не на шутку удивился Гедрюс. – Что ты плетешь?

– Сам ты плетешь! Да еще дырку залепил… Хотел, чтоб он задохнулся. Ты не знаешь, как он мяукал… Бедный котик…

– Какой котик?!. – завопил Гедрюс, даже Кудлатик испугался. – Там мышь была, а никакой не котик…

«Неужели, – подумал он, – Мудрик сумел превратиться в кота?!»

– А может, там был не кот? – спросил он. – Какой он с виду? Серый, полосатый или еще какой?

– Не притворяйся… – ответила Расяле, уже не зная, лжет Гедрюс или говорит правду. – И не серый, и не еще какой, а Черныш! Вот и Кудлатик может подтвердить. А как я перепугалась, просто ужас!.. Только б не заболеть!..

– Это правда не я, – сказал Гедрюс, заглянув в улей. – Они сами нарочно своего кота сюда запихали.

Расяле все тараторила – как она встала и увидела возле улья Кудлатика, как, успокоив его, услышала, что внутри кто-то воет и скребется, как с трудом откинула крышку улья… Гедрюс почти не слушал – у него даже сердце зашлось от мысли: «Януте разболтала им о гноме и мыши, которую вчера видела в улье!..» Этого Гедрюс от нее никак не ожидал.

И потом – еще более страшная мысль: «Съел Черныш Мудрика или не съел? Кто это может теперь сказать?..»

Расяле, выложив все, что знала, позвала Гедрюса завтракать, но тот только покачал головой, вздохнул и подавленно предложил:

– Орехов не хочешь? На, подставь ладошки…

– Черныш вернулся! Черныш! – закричала Януте за окном. – Кис-кис-кис…

Мама Микаса за столом резала кубиками грудинку для бабки. Услышав такую новость, она отрезала кусок с воробьиную голову и выбежала во двор: «Где же страдалец, невинно оклеветанный, приговоренный к смерти?.. Хороший коташа, где-то он был, чего натерпелся!..»

– Кис-кис-кис! Ешь, котик, ешь.

Кот Черныш даже опешил – не жизнь, а как в сказке у Мудрика. Его мучителей мальчиков не видать, а Януте Черныш не осуждал: хороший кот должен читать мысли своих хозяев. Вот как сейчас… Можешь смело ходить, задрав хвост, и пользоваться милостями истосковавшихся по тебе, раскаивающихся хозяев.

В это время Джим с Микасом, ни о чем не догадываясь, направлялись к Гедрюсу вызволять своего кота. Шли и рассуждали:

– Спешить не будем, – сказал Джим. – Пускай сам Гедрюс его найдет в улье.

– А вдруг уже нашел? Гедрюс рано встает.

– Хорошую выкинули штуку, правда?

– Хорошую, – согласился Микас. – Бабку заработали и котика спасли.

– Я знаю, что делаю…

– Ты – голова… В школе, небось, пятерку получить – раз плюнуть?

– А как же! – ответил Джим. – В школе я и не такие шутки выкидываю.

– Жалко… – сказал Микас. Он подумал, что двоюродный брат скоро уедет, а ему снова придется ходить в школу,

– Чего жалко?

– Не знаю…

– Хорошую шутку отмочили, ох хорошую!..

Они вошли во двор и увидели, что Расяле, повиснув на костылях, заглядывает через окно в комнату.

– Расяле! – позвал Микас. – Что ты туда глядишь?

– На Гедрюса смотрю, – ответила она. – Ничего не ест, молчит… Мамы нет – а он лежит и плачет.

– Что это с ним? – спросил Джим. – Идем, надо его проведать.

– Расяле, – на всякий случай спросил Микас. – Наш кот Черныш к вам не приблудился?

Та гневно посмотрела на Микаса и погрозила пальцем.