Александр Курляндский - Ну погоди или двое на одного Страница 3

"Знаем мы ваши чаи, - подумал Зайчик. - Сказки читали. Чашечку выпьешь - другая не потребуется".

Но вслух сказал:

-Люблю чай! Больше всего на свете. Больше капусты, морковного сока. Больше самих кочерыжек.

-Чаво? - удивилась бабка. - Какого сока? Морковного?

-Берёзового, - поправился Зайчик. - В походе - жара, пылища. Ни воды, ни ручья. Только соком этим спасаемся.

-Какой летом сок? - удивилась бабка. - Ты чаво, милай? Сок берёзовый по весне! И то самой ранней.

-По весне! Правильно. Мы его на целый год запасаем. В банках. Трёхлитровых. Крышками закатаем и пьём.

-Крышками? - удивилась Баба-Яга.

-Крынками, - поправился Заяц. - Крынками трёхлитровыми.

-Не нравится мне этот солдат. Ох, как не нравится! - шёпотом сказал Кузьма.

-Чаво?

-Трусливый больно. Такие солдаты не бывают. И духом от него пахнет.

-Русским? - спросила бабка.

-Заячьим. Как от зайца-русака.

-Стар ты стал, Кузьма, - тоже шёпотом сказала бабка. - Солдата с Зайцем путаешь.

И добавила уже громче:

-Иди! Исполняй!

Они прошли в избу. Внутри стояла огромная печь. С чёрными от копоти стенками. Рядом с печью - деревянный стол. На столе - грязная, немытая посуда.

-Эй! - крикнула Баба-Яга Кузьме. - А посуду кто мыть?

Волк послушно впрыгнул в избу:

-Забыл. Я мигом.

Он быстро облизал миски языком:

-Всё! Чистей не бывает.

-Напоминать всё надо, - проворчала бабка. - Каждый раз.

Она смахнула со стола здоровенную кость, та отлетела в угол, где валялись объедки.

-Дровишки принесёшь, кости выкинешь! - крикнула бабка.

-Чего их выкидывать? - донеслось снаружи. - Ещё погрызу.

Бабка притворно вздохнула:

-С твоими-то зубами? Последние выломаешь.

Она накрыла объедки грязным полотенцем:

-Хорошая была тёлочка... Ей бы жить да жить.

"Напрасно я эту сказку выбрал, - пожалел Заяц. - Лучше бы про Царевну-лягушку. Ни Волка там, ни Бабы-Яги. Самый крупный хищник - лягушка-квакушка".

-А мыться-то где? - вслух спросил он.

-А вона, - сказала бабка и кивнула на печь. - Огонь погаснет - водички плеснём. Славная банька, ох, славная! По-чёрному. Иль не мылся так никогда, солдатик?

В избу влетел Кузьма. Глаза его кровожадно сверкали:

-Ну? Попарился уже? А то есть очень хочется.

-Не есть, а пить, - поправила его бабка. - Чай пить.

-Ага, - сказал Кузьма. - Чай пить, а то есть очень хочется.

Пока растапливалась печь, бабка раздула самовар. Самовар подскакивал на полу от избытка пара.

-Садись, милай, - пригласила бабка. - Сначала - чай, апосля - банька.

-Апосля баньки - Ванька! - пошутил Волк.

Бабка огрела его по спине поленом:

-Ирод окаянный! Так гостей потчуют?

А сама незаметно сыпанула траву в одну из чашек.

"Дурман-трава", - догадался Заяц.

И снова у него сердце упало в пятки:

-Что-то мне чаю не хочется.

-Как так не хочется? - удивилась бабка. - Всё уж готово!

Она по очереди подставляла чашки под самоварный краник:

-Энта чашка - тебе... Энта - мне... Энта дружку моему серому.

Зайчик заметил, что его чашка с трещинкой. Еле заметной. Под ручкой.

И тут ему пришла спасительная мысль. Он видел, как фокусник однажды быстро и ловко менял чашки местами.

-Старинный фокус! - воскликнул Зайчик и быстро поменял чашки местами. - В одну из чашек я кладу малину.

Он бросил малину в свою чашку, с трещинкой.

-Накрываю все чашки вот этим платочком. Меняю их под платком местами... Теперь скажите, дорогие граждане, в какой из этих чашек ягода-малина?!

Баба-Яга и Волк хлопали глазами.

-Премия будет - золотой рубль!

И Зайчик вытащил из солдатских штанов сверкающую золотую монету.

"Эх, - подумал он, - неплохо нашему брату платили!"

-Быстрей! - крикнул он. - Долго не думать!

-В энтой! В энтой! - крикнула Баба-Яга и прихлопнула платок на одной из чашек.

-Нет - в энтой! - указал на другую чашку Волк.

-Зайчик сдёрнул платок. Малина, как и полагалось, была в его чашке, с трещинкой. Угадала Баба-Яга.

Зайчик протянул ей золотой рубль, старуха засияла не хуже монеты:

-Чулки куплю, метлу новую справлю.

А чашка с трещинкой стояла теперь перед Волком.

-Ну, что ж... Будем чаёк пить? - спросил Заяц.

-Будем, будем, сказала Баба-Яга.

-Солдатик пусть первый пьёт! - сказал Волк.

-Почему это я? - спросил Заяц. - Может, ваш чаёк... того. А, бабка?

-Что ты, милай?! И как мог такое подумать?

Она подвинула чашку с дурман-травою поближе к Волку:

-Пей, Кузьма!

-Горячий больно, - сказал Волк.

-Пей, кому говорю!

Делать нечего, Кузьма вздохнул и отхлебнул из чашки.

Заяц и Баба-Яга пристально смотрели на него.

-А ничаво чаёк! - обрадовался Кузьма. И ещё отхлебнул. - Ох, ничаво!

Он весело посмотрел на других чаёвников:

-А вы что не пьёте?

-Пьём, пьём!

Баба-Яга взяла чашку Волка.

Она была уверена, что в этой чашке чай не отравленный.

И тоже отхлебнула.

-А теперь твоя очередь, солдатик. Угощайся!

-Я? С большим удовольствием!

Заяц был спокоен. Он знал, что пьёт нормальный неотравленный чай.

Первым дурман-траву почувствовал Волк. Он зевнул, показав всему свету зубастую пасть. Глаза его закрылись. И тихо, без шума соскользнул на пол.

Тут Баба-Яга поняла, что случилось:

-Ах, подлый солдат! Ах, распроклятай! Ну, я тебе...

Она сорвалась с места, открыла сундук. Хотела, наверно, взять оттуда спасительную лечебную травку... Но не успела. Так же тихо, как и Волк, опустилась на пол.

-Так-то лучше, - сказал Заяц-солдат. - Будете знать, как чай надо пить.

Он нашёл мешок. С трудом запихнул в него голову Волка. Потом упёрся в волчий зад ногами и пропихнул всё остальное.

И крепко-накрепко обмотал мешок верёвками!

Но вдруг всё исчезло. И Баба-Яга, и избушка.

-Всё! - раздался приятный голос. - Закрываем.

Зайчик снова был в магазине.

-Ну, что? Понравилось?

И вдруг продавец заметил рядом с Зайчиком мешок.

-Вот это да! - только и сказал он. - Первый раз вижу, чтобы оттуда что-нибудь приносили!

Глава четвёртая

ЗА ДВУМЯ ВОЛКАМИ ПОГОНИШЬСЯ...

Через каких-нибудь полчаса Зайчик доставил мешок с Кузьмой в отделение милиции.

Но сержант Медведев снова ему не поверил.

-Выздоровеет капитан Мишкин - разберётся. Который из них настоящий. Кого по закону судить, а кого так, без всякого закона.

-Зайчик пришёл в ужас:

-Но это нечестно! Так нельзя!

-"С волками жить - по-волчьи выть". За решётку! Пусть оба пока посидят!

Так и Кузьма оказался за решёткой.

И это было самой большой ошибкой сержанта Медведева. После его вступления в правоохранительные органы. К которым его на пушечный выстрел нельзя было подпускать.

Два Волка - это страшная сила. Это почти стая.

Ночью Волки перегрызли решётку и совершили побег. Скрылись в неизвестном направлении. Не известном ни сержанту Медведеву. Ни тем более больному капитану Мишкину.

Отбежав на почтенное расстояние, оба Волка присели на лавочку в сквере.

Кузьма совсем не устал. Будто и не он только что летел галопом, отталкиваясь от асфальта всеми четырьмя лапами.

Зато наш Волк никак не мог отдышаться. Кашлял, хрипел, хватал ртом воздух.

-Курр-ре-во... Пррроклятое!.. Кха-кха!.. Зайца поймаю - зар-рядку буду делать... Кха-кха!!!

-А я поймаю, - мрачно сказал Кузьма, - сначала уши ему надеру, а потом съем!

-В каком смысле? - не понял Волк.

-В прямом!

-А "рожки да ножки"? - пошутил Волк. - На холодец.

-Никаких холодцов! - зарычал Кузьма. - Тёпленького! Пухленького! Вкусненького!

И обнажил клыки, перепачканные ржавчиной от решётки.

"И съест, - подумал Волк. - Это - не я. Городской житель. У них всё натуральное. Парное".

-Знаешь, Кузьма, - сказал Волк, - пока мы его ловим, как бы нас самих не поймали. Спрятаться бы надо, переждать. Тут брат мой недалеко живёт.

-Дело, - сказал Кузьма.

Держась подальше от уличных фонарей и редких прохожих, они шли по городу.

Нашему Волку казалось, что вот-вот их догонит милицейская машина. Из машины выпрыгнут Медведи-омоновцы, повалят на землю, скрутят, ткнут в спины автоматные стволы: "Попались, бандиты! Оружие? Наркотики?"

Волк часто видел подобные сцены по телеку. И очень боялся оказаться на месте тех, преступных Волков.

Но всё обошлось. Город спал. Милицейские машины оказывались поливальными. Они не жалели воды, отчего ещё сильнее пахла распустившаяся на днях зелень.

Брат Волка, Витяй, оказался могучего телосложения. Под синей майкой перекатывались огромные мышцы. Он работал грузчиком в магазине. Вставал в пять, а тут пришлось встать в три.

-Не одобряю, - сказал он. - По закону надо жить. Ну, ладно. До утра отдыхайте. А там посмотрим.

Он провёл их в соседнюю комнату. Поставил раскладушку. Кинул подушки и два одеяла.

-Суровый у тебя братан, - сказал Кузьма. - И возразить нечего. Уж больно здоров.

-Да. В деда нашего пошёл.

-А ты в кого? В бабку?

-Я - в отца, - сказал Волк. - Такой охламон был, почище меня. Один раз только его и видел. На фотографии. "Разыскивается преступник".