Шарль Перро - Волшебные сказки Страница 3

Хотя красота — великое достоинство в молодой особе, всё же младшая дочь всегда имела больший успех, чем старшая. Сперва все устремлялись к красавице, чтоб поглядеть на неё, полюбоваться ею; но вскоре уже все шли к той, которая была умна, потому что её приятно было слушать; надо было удивляться, когда уже через четверть часа, даже раньше, никого не оставалось подле старшей, а все гости окружали младшую. Старшая, хоть и была весьма глупа, замечала это и не пожалела бы отдать всю свою красоту, лишь бы наполовину быть такой умной, как её сестра. Королева, как ни была разумна, всё же порой не могла удержаться, чтоб не попрекнуть дочь её глупостью, а бедная принцесса чуть не умерла с горя от этого.

Как-то раз в лесу, куда она ушла, чтоб поплакать о своей беде, к ней подошёл человечек очень уродливой и неприятной наружности, одетый, впрочем, весьма пышно. Это был молодой принц Рике с хохолком: влюбившись в неё по портретам, которые распространены были во всём мире, он оставил королевство своего отца ради удовольствия повидать её и поговорить с нею. В восторге от того, что встретил её здесь наедине, он подошёл к ней как только мог почтительнее и учтивее. Он приветствовал её, как подобает, и тут, заметив, что принцесса очень печальна, сказал ей: «Не понимаю, сударыня, почему это особа столь прекрасная, как вы, может быть столь печальна; хоть я и могу похвалиться, что видел множество прекрасных особ, всё же надо сказать, что не видел ни одной, чья красота напоминала бы вашу».

«Вы так любезны, сударь», — ответила ему принцесса и больше ничего не могла придумать. «Красота, — продолжал Рике с хохолком, — столь великое достоинство, что она всё остальное может нам заменить, а когда обладаешь ею, то, мне кажется, ничто уже не может особенно печалить нас». — «Я бы предпочла, — сказала принцесса, — быть столь же уродливой, как вы, но иметь ум, чем быть такой красивой, но такой глупой». — «Ничто, сударыня, не служит таким верным признаком ума, как мысль об его отсутствии, и такова уж его природа, что чем больше его имеешь, тем больше его недостаёт».

«Не знаю, — сказала принцесса, — знаю только, что я очень глупа, оттого-то и убивает меня печаль». — «Если только это огорчает вас, сударыня, я легко могу положить конец вашей печали». — «А как вы это сделаете?» — сказала принцесса. «В моей власти, сударыня, — сказал Рике с хохолком, — наделить всем моим умом ту особу, которую я полюблю более всего на свете; а так как эта особа — вы, сударыня, то теперь от вас одной зависит — стать такой умной, какой только можно стать, лишь бы вы согласились выйти замуж за меня».

Принцесса была совсем озадачена и ничего не ответила. «Вижу, — сказал Рике с хохолком, — что это предложение огорчает вас, и я не удивляюсь; но я даю вам сроку целый год, чтобы вы могли решиться». Принцессе настолько не хватало ума и в то же время ей так сильно хотелось иметь его, что она вообразила, будто этому году никогда не будет конца; и вот она приняла сделанное ей предложение. Не успела она пообещать Рике, что выйдет за него замуж ровно через год, как почувствовала себя совсем иною, нежели раньше; теперь она с поразительной лёгкостью могла говорить всё, что хотела, и говорить умно, непринуждённо и естественно. В ту же минуту она начала с принцем Рике любезный и плавный разговор и с таким блеском проявила в нём свой ум, что Рике с хохолком подумал: не дал ли он ей больше ума, чем оставил себе самому.

Когда она вернулась во дворец, весь двор не знал, что и подумать о таком внезапном и необыкновенном превращении; насколько прежде все привыкли слушать от неё одни только глупости, настолько теперь удивлялись её здравым и бесконечно остроумным речам. Весь двор был так обрадован, что и представить себе нельзя; только младшая сестра осталась не очень довольна, потому что, уже не отличаясь теперь умом от своей сестры, она рядом с нею казалась всего лишь противным уродом.

Король стал слушаться её советов и нередко в её покоях совещался о делах. Так как слух об этой перемене распространился повсюду, то молодые принцы из всех соседних королевств стали пытаться заслужить её любовь и почти все просили её руки; но ни один из них не казался ей достаточно умным, и она выслушивала их, никому ничего не обещая. Но вот к ней явился принц столь могущественный, столь богатый, столь умный и столь красивый, что принцесса не могла не почувствовать к нему расположения. Отец её, заметив это, сказал ей, что предоставляет ей выбрать жениха и что решение зависит только от неё. Чем умнее человек, тем труднее принять решение в таком деле, а потому, поблагодарив своего отца, она попросила его дать ей время на размышление.

Случайно она пошла гулять в тот самый лес, где встретила принца Рике, чтобы на свободе подумать о том, что ей предпринять. Гуляя там в глубокой задумчивости, она вдруг услышала глухой шум под ногами, как будто какие-то люди ходят, бегают, суетятся. Внимательно прислушавшись, она разобрала слова; кто-то говорил: «Принеси мне тот котелок», а кто-то другой: «Подай мне этот котел», а третий: «Подложи дров в огонь». В тот же миг земля разверзлась, и у себя под ногами принцесса увидела большую кухню, которую наполняли повара, поварята и всякого рода люди, нужные для того, чтобы приготовить роскошный пир. От них отделилась толпа человек в двадцать или тридцать; это были нертельщики, они направились в одну из аллей, расположились там вокруг длинного стола и, со шпиковальными иглами в руках, в шапках с лисьими хвостиками на головах, дружно принялись за работу, напевая благозвучную песню. Принцесса, удивлённая этим зрелищем, спросила их, для кого они трудятся. «Это, сударыня, — отвечал самый видный из них, — это для принца Рике, завтра его свадьба». Принцесса, удивившись ещё больше и вспомнив вдруг, что сегодня исполнился год с того дня, как она обещала выйти замуж за принца Рике, чуть было не упала. Не помнила она об этом оттого, что, давая обещание, была ещё дурой, а получив от принца ум, который он ей подарил, забыла все свои глупости.

Не успела она пройти и тридцати шагов, продолжая прогулку, как перед ней встал Рике с хохолком, полный отваги и великолепия, в самом деле как принц, готовящийся к свадьбе. «Вы видите, сударыня, — сказал он, — я свято сдержал слово и не сомневаюсь, что вы тоже пришли сюда затем, чтобы исполнить ваше обещание и сделать меня самым счастливым среди людей, отдав мне вашу руку». — «Признаюсь вам откровенно, — ответила принцесса, — я ещё не приняла решения и не думаю, чтобы когда-нибудь я приняла то решение, какого хотелось бы вам». — «Вы удивляете меня, сударыня», — сказал ей Рике с хохолком. — «Верю, — ответила принцесса, — и, конечно уж, если бы я имела дело с человеком грубым или глупым, то была бы в великом затруднении. Слово принцессы свято, сказал бы он мне, и вы должны выйти за меня замуж, раз вы мне обещали; но я говорю с человеком самым умным во всём мире, а потому уверена, что вас удастся убедить. Вы знаете, что когда я ещё была дурой, я всё-таки и тогда ещё не решалась выйти за вас замуж, — так как же вы хотите, чтобы теперь, обладая умом, который вы мне дали и от которого я стала ещё разборчивее, чем была прежде, я приняла решение, какое не смогла принять даже и в ту пору? Если вы и вправду собирались на мне жениться, то напрасно вы избавили меня от моей глупости и во всём научили разбираться».

«Если глупому человеку, — возразил Рике с хохолком, — было бы позволено, как вы сейчас сказали, попрекать вас изменой вашему слову, то почему же мне, сударыня, вы не разрешаете поступить так же, хотя дело идёт о счастье моей жизни? Какой смысл в том, чтобы люди умные оказывались в худшем положении, чем те, у которых вовсе нет ума? Вы ли это говорите, вы, у которой столько ума и которая так хотела поумнеть? Но давайте вернёмся к делу. Если не считать моего уродства, что не нравится вам во мне? Вы недовольны моим родом, моим умом, моим нравом, моим поведением?» — «Ничуть, — отвечала принцесса, — мне нравится в вас всё то, что вы перечислили сейчас». — «Если так, — сказал Рике с хохолком, — я буду счастлив, потому что вы можете сделать меня самым приятным из смертных». — «Как же это может быть?» — сказала принцесса. «Это будет, — ответил принц Рике, — если вы полюбите меня настолько, что пожелаете этого, а чтобы вы, сударыня, не сомневались, знайте: от той самой волшебницы, что в день моего рождения наградила меня волшебным даром и позволила наделить умом другого человека, какого мне заблагорассудится, вы тоже получили дар — вы можете сделать красавцем того, кого полюбите и кого захотите удостоить этой милости».

«Если так, — сказала принцесса, — я от души желаю, чтоб вы стали самым прекрасным и самым любезным принцем на всей земле, и насколько это в моих силах, приношу вам в дар красоту».

Не успела принцесса произнести эти слова, как принц Рике уже превратился в самого красивого, самого стройного и самого любезного человека, какого ей случалось видеть. Иные уверяют, что чары волшебницы здесь были ни при чем, что только любовь произвела это превращение. Они говорят, что принцесса, поразмыслив о постоянстве своего поклонника, о его скромности и обо всех прекрасных свойствах его ума и его души, перестала замечать, как уродливо его тело, как безобразно его лицо; что горб его стал ей теперь казаться не чем иным, как осанкою важничающего человека, что в его ужасной хромоте она теперь стала видеть лишь манеру держаться немного криво, и эта манера приводила её в восторг. Они также говорят, будто глаза его казались ей ещё более блестящими оттого, что были косы, будто в них она видела выражение страстной любви, а его большой красный нос имел для неё какой-то воинственный, геройский характер.