Антонина Дельвиг - Колдовской сапфир Страница 3

– Да, денек ничего себе! – с улыбкой отозвалась девочка. – И ты сегодня пришел раньше?

Она положила букетик у камня и осторожно взяла из лапок принца мешочек. Аккуратно пересыпав его волшебное содержимое на язык, Сеня чуть пососала снадобье и проглотила. Порошок был сладко-пряный – на вкус совсем другой, чем тот, солнечный, который ящерицы давали раньше. Часто теперь она возвращалась домой в сумерках, и, чтобы вырасти до человеческого роста, приходилось принимать еще один порошок, на этот раз – увеличительный.

И опять, как всегда, – к этому привыкнуть невозможно – в ушах зазвенел ветер! И будто камнем летишь вниз!

У-у-ух!!! А все вокруг летит вверх! И что это за лес вдруг обступил со всех сторон? Ромашки? А на скале сидит громадный серебристый ящер… Это твой лучший друг!

– Привет! – выдохнула Сеня. – А где Пина-Агриппина?

– Собирается. Поедем гулять. Далеко сегодня поедем, – довольно-таки лаконично объяснил принц, сползая со скалы. У входа он остановился, пропуская девочку вперед. Сеня подняла с земли тяжелый теперь букет. Огромные розовые цветы пахли одурманивающе. Нагнув голову, Сеня шагнула во влажную темноту. Принц бесшумно скользнул вслед за ней, Пройдя вглубь совсем немного, девочка остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к мраку подземного хода. Чуть спустя она уже могла различить деревянные подпоры и камни, укреплявшие стены. Ход круто уходил вниз; там было еще темнее, поэтому девочка, одной рукой прижав к груди тяжелый букет, другой привычно ухватилась за хвост принца. Хвост был шершавый и прохладный на ощупь. Они молча пробирались в темноте. Когда земляной пол перешел в каменный, Сеня поняла, что почти пришли.

И вдруг – к этому тоже невозможно было привыкнуть – глазам открылся вид на чудесный, сказочной красоты город, играющий в лучах светлячкового солнца всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Серебряные домики сияли витражами окон. Хрустальная мостовая, мерцая, змеилась вверх по горке к замку. А на замок просто больно было смотреть!

Но тут до ушей донеслось негромкое вежливое ржание. Сеня, повернувшись, увидела двух лошадей, привязанных у стены пещеры. Белоснежка, Сенина лошадка, узнала ее и в нетерпении мотала головой. Девочка подбежала к ней и прижалась щекой к теплой шее любимицы. Нежно потрепав рукой белую гриву, Сеня протянула к теплым розовым губам лошади приготовленный кусок сахара, и Белоснежка с удовольствием схрупала его.

– Ты знаешь, а она скучала по тебе, – сказал принц. – Грустная, бедолага, стояла, вялая. А сейчас глаза, посмотри, какие довольные! – он отвязал Орешника и ловко вскочил в седло; серебристый его хвост при этом взметнулся в воздух.

– Мне это очень приятно! Я тоже дома вспоминаю ее по десять раз на дню, – ответила девочка, вскакивая на Белоснежку, правда, все же не так ловко, как принц.

– Надо поторопиться, как бы не опоздать к обеду! – обернувшись, крикнул Филипп, уже уносимый вперед ретивым Орешником.

Сеня поцеловала Белоснежку в ухо, и они понеслись догонять принца.

Въехав в ворота замка, всадники спешились и отдали поводья подбежавшему конюху. Принц с гостьей пересекли двор и поднялись по широкой каменной лестнице на второй этаж. Здесь они разошлись; Сеня направилась к себе, чтобы умыться. Да, представьте, у нее были в замке собственные покои! Королева частенько посылала родителям девочки письмо с приглашением, и тогда Сеня проводила несколько дней в подземелье. Ящерицы явно баловали свою маленькую гостью. К примеру, комната девочки была отделана розовым; они знали, что это ее любимый цвет. Сеня прилегла на свою кружевную розовую постель и, потянувшись, уткнулась носом в подушку. Даже спать захотелось – так здесь было уютно! Но нет, ее уж, наверное, ждут. Девочка поднялась и подошла к окну, полюбоваться на озеро. Нагнулась понюхать розы, стоявшие в большой вазе на столике у окна. И ах! Снова позабыла, что у ящериц все цветы каменные. Розы, вырезанные из красного сердолика, так были похожи на живые, что, лишь пощупав их, можно было поверить – они творение рук человеческих! Сеня засмеялась: вернее, – лап ящерицевых! Удивительно все же, насколько ящерицы во всем похожи на людей, а мастерством своим иной раз даже превосходят! Хотя, казалось бы, их лапки совсем не приспособлены к тонкой работе…

Войдя в обеденный зал, Сеня извинилась за опоздание и подошла к величественной ящерице в золотой короне, сидевшей во главе стола. С поклоном протянула ей букет гвоздик.

– Спасибо, моя милая, – улыбнулась Агриэль. – Как они пахнут! В отличие от наших каменных, – добавила она с легким вздохом.

Цветы, сорванные наверху, не увядали у ящериц очень подолгу. Видимо, было что-то особенное в озерной воде. Сеня знала, что ландыши, принесенные ею еще весной, до сих пор стоят у королевы в спальне.

Тут в столовую ворвалась принцесса Пина. Сеня, позабыв обо всем, кинулась ей навстречу. Пока они шумно здоровались, королева рассматривала цветы, делая вид, что не замечает их неподобающего поведения. Про себя она думала, что хотя внешне, конечно же, между принцессой-ящерицей и девочкой не было ничего общего, характерами они поразительно походили друг на друга. Обе порывистые, суматошные в противоположность выдержанному, даже немного замкнутому принцу.

Наконец королева Агриэль позвала всех к столу. Обедать у ящериц – одно удовольствие! Никакого тебе супа! А от жаркого, приготовленного из лесной дичи, кто, будучи в здравом уме, откажется? Да и сам накрытый стол одним своим видом будит аппетит. Серебряные блюда заполнены грудами румяных пирожков. В золотой чаше янтарем застыл лесной мед. Хрустальная крюшонница, доверху налитая земляничным компотом, багрово мерцает в свете свечей. Да, обедали при свечах – в огромном зале и днем бывало сумрачно.

Вкусно все было очень! Поэтому поели быстро. Поблагодарили. Встали изо стола. Можно было выезжать.

Филипп с Пиной отправились за вещами, а Сеня побежала на задний двор к стойлам сказать, чтобы выводили лошадей. Старый ящерица-конюх привел сначала Белоснежку и, отдав поводья девочке, пошел за остальными. Во время обеда Сеня с разрешения королевы завернула одну лепешку в салфетку и спрятала в карман. Сейчас она отдала ее, еще теплую, своей любимице, и Белоснежка, всегда получавшая от девочки какое-нибудь угощение, с удовольствием сжевала полученное лакомство.

Конюх помог детям навьючить на лошадей перекидные сумы. Пина была очень запасливая и всегда набирала с собой кучу вещей. Обыкновенно, проездив часа два-три, они разбивали небольшой лагерь где-нибудь у ручья, со вкусом ужинали, а потом ящерицы учили девочку своим протяжным, странным песням.

Принц деловито осмотрел лошадей, проверил подпруги.

– Отлично, отлично, – пробурчал он себе под нос и добавил погромче: – Можно выезжать. Имейте в виду, поедем быстро – нужно успеть обратно до темноты.

– А что такое? Куда это мы так далеко? – заинтересовалась Сеня.

– Королева разрешила показать тебе Хранилище – Зал Святынь, – ответила принцесса таким значительным тоном, что девочка сразу поняла: в этом Хранилище, должно быть, собраны какие-то очень дорогие для народа ящериц вещи. И, видимо, одно то, что ее, пришелицу сверху, допускали туда, уже являлось знаком большого доверия.

Вытянувшись цепочкой, всадники выехали из ворот замка. Копыта гулко процокали по деревянному подъемному мосту и зазвенели колокольчиками по хрустальной мостовой. Ящерицы держались в седлах с ловкостью заядлых наездников. По ткани их шелковых плащей, красного у принцессы и синего у принца, в такт шагам лошадей пробегали радужные волны. Золотые короны и драгоценные застежки у воротников вспыхивали на солнце – брат с сестрой представляли собой весьма живописное зрелище, а древние стены замка служили им хорошим фоном. На дороге они перестроились и скакали теперь рядом – гостья посередине, принц с принцессой по сторонам.

Путешественникам предстояло пересечь огромную пещеру из конца в конец, минуя город. Прямого пути туда не было, и принц предложил поехать по берегу потока, протекавшего в нужном направлении. Начало потоку давал тот самый водопад, мимо которого проходила дорога от замка к городу. Поэтому, миновав его, окутанные водяной пылью, всадники свернули с хрустальной мостовой в сторону. Прозрачная вода с тихим журчанием медленно скользила по каменистому руслу. Лошадям удобно было ступать по плоскому скальному берегу, и, не сдерживаемые более своими наездниками, они резво понеслись вперед. Драгоценных деревьев и кустов здесь не было – они украшали только дороги и город, но каменистая равнина, тянувшаяся до далекой горы-стены, не казалась от этого однообразной. Там и сям, разбросанные самой природой, высились каменные глыбы. Вода придала им удивительные формы, и путешествовать по этому саду камней было не скучно.