Редьярд Киплинг - Мотылек, который топнул ногой (сборник) Страница 3

Тут Старый Волшебник выпрямился во весь рост и закричал:

– Эй вы, звери, птицы и рыбы, которых я в начале времён учил играть, кто из вас играет с морем?

И все звери, птицы и рыбы в один голос ответили:

– Старейший из всех волшебников, мы играем в те игры, которым ты научил нас. В них мы и будем играть, а после нас – наши дети и дети наших детей. Никто из нас не играет с морем.

В это время над водой поднялась большая полная луна. И Старый Волшебник сказал горбатому старику, который сидит в середине луны и плетёт рыболовную сеть, надеясь со временем поймать в неё весь мир:

– Эй, Лунный Рыбак, ты играешь с морем?

– Нет, – ответил Рыбак. – Я плету сеть и с её помощью когда-нибудь поймаю весь мир, но с морем я не играю. – И он продолжал своё дело.

Надо тебе сказать, что на луне сидит ещё и Крыса, которая так же быстро перегрызает сеть, как рыбак плетёт её. Эту-то Крысу и спросил Старый Волшебник:

– Эй ты, Лунная Крыса, ты играешь с морем?

Крыса ответила:

– Я слишком занята, чтобы играть с морем: мне постоянно приходится перегрызать сеть, которую плетёт этот старый Рыбак. – И она продолжала грызть нити.

Тогда маленькая девочка, сидевшая на плече сына Адама, протянула свои мягкие маленькие тёмные ручки, украшенные браслетами из раковин, и сказала:

– О Старейший Волшебник, когда мой отец разговаривал с тобой в самом начале, а я через его плечо смотрела на игры животных, одно непослушное создание убежало в море раньше, чем ты заметил его.

Старый Волшебник проговорил:

– Как же умны маленькие дети, которые всё видят и ничего не говорят. Что же это был за зверь?

Маленькая девочка ответила:

– Он круглый и плоский, его глазки сидят на палочках, бежал он боком, вот так, вот так… – Она показала как. – На спине у него толстая прочная броня.

Тогда Волшебник сказал:

– Как умны дети, которые говорят правду! Теперь я знаю, куда ушёл Пау Амма, лукавый Краб. Дайте-ка мне весло.

Он взял весло, но грести ему не пришлось, потому что вода быстро бежала мимо островов и несла чёлн, пока не остановился он в месте, которое называется Пусат-Тасек – Сердце моря. Пусат-Тасек – большая подводная пещера, и ведёт она в самую сердцевину мира. В ней растёт чудесное дерево, Паух Джангги, на котором зреют волшебные орехи-двойчатки. Старейший Волшебник опустил руку до самого плеча в тёплую воду и под корнями чудесного дерева нащупал широкую спину Пау Аммы, лукавого Краба. Почувствовав прикосновение, Пау Амма завозился, и поверхность моря поднялась, как поднимается вода в чашке, в которую ты опустишь руку.

– Ага, – сказал Старый Волшебник. – Теперь я знаю, кто играл с морем. – И он громко закричал: – Что ты тут делаешь, Амма?!

Сидевший на глубине Амма ответил:

– Раз днём и раз ночью я поднимаюсь с глубины и ищу себе пропитание. Раз днём и раз ночью я возвращаюсь обратно. Оставь меня в покое!

Тогда Старый Волшебник сказал:

– Слушай, Пау Амма, когда ты выходишь из пещеры, воды моря вливаются в Пусат-Тасек и берега всех островов обнажаются. Маленькие рыбы умирают, а у раджи Моянга Кебана, короля слонов, ноги покрываются илом. Когда ты возвращаешься обратно и прячешься в свою пещеру, воды моря поднимаются, половина маленьких островов исчезает в волнах, они окружают дом сына Адама, и пасть раджи Абдулаха, короля крокодилов, наполняется солёной водой.

Услышав это, сидевший на глубине Пау Амма засмеялся:

– Я не знал, что я такая важная особа. С этих самых пор я буду выходить из пещеры по семь раз в день, и море никогда не будет спокойно!

Тогда Старый Волшебник сказал:

– Я не могу заставить тебя, Амма, играть в ту игру, которая тебе предназначена, потому что ты убежал от меня в самом начале, но если ты не боишься, всплыви, и мы потолкуем.

– Я не боюсь, – ответил лукавый Амма и поднялся на поверхность моря, освещённого луной.

В то время в мире не нашлось бы ни одного существа размером с Пау Амма, потому что он был королём всех крабов. Один край его огромного панциря-щита дотрагивался до берега Саравака, другой – до берега подле Пинанга, и он был больше клубов дыма от трёх вулканов. Поднимаясь между ветвями чудесного дерева, Амма сбил один из больших орехов – волшебный орех-двойчатку, который даёт людям молодость. Маленькая дочка Человека увидела, как орех показался из воды, проплывая мимо чёлна, втащила его на борт и своими маленькими золотыми ножницами принялась вынимать из скорлупы мягкие ядрышки.

– Теперь, – сказал Волшебник, – поколдуй, Пау Амма, и покажи нам, что ты действительно важное существо.

Пау Амма завращал глазами, задвигал ногами, но смог только взволновать море… Ведь Краб-король был всего лишь крабом, и больше ничем. Старейший Волшебник засмеялся.

– На самом деле ты уж не такая важная персона, – сказал он. – Теперь дай-ка я поколдую.

И Старый Волшебник сотворил чудо, взмахнув левой рукой, нет, всего лишь пошевелив мизинцем левой руки. И что же вышло? Твёрдая синевато-зелёно-чёрная броня упала с Краба, как волокна падают с кокосового ореха, и Амма сделался мягким-мягким, совсем как маленькие крабики, которых ты иногда находишь на песчаных отмелях.

– Действительно, велика твоя сила, нечего сказать! – заметил Старейший Волшебник. – Что же мне сделать? Не попросить ли Человека разрезать тебя крисом? Не послать ли за Королём слонов, чтобы он проткнул тебя своими бивнями? Или не позвать ли Короля крокодилов, чтобы он укусил тебя?

Пау Амма отвечал:

– Мне стыдно. Отдай мне мой твёрдый панцирь и позволь уйти обратно в пещеру: тогда я буду выходить из неё всего раз днём и раз ночью, и только в поисках пищи.

Но Старейший Волшебник сказал:

– Нет, Амма, я не отдам тебе назад твой панцирь, потому что ты будешь расти, делаться всё больше, всё сильнее и постепенно снова возгордишься. Потом ты, может статься, позабудешь о своём обещании и снова примешься играть с морем.

Пау Амма ответил:

– Что же мне делать? Я так велик, что могу прятаться только в Пусат-Тасеке, и, если я, такой беззащитный, каким ты меня сделал, пойду куда-нибудь в другое место, акулы и прочие рыбы съедят меня. Если же я отправлюсь в Пусат-Тасек, я вправду буду в безопасности, но не посмею выйти наружу за пищей и умру от голода. – И он начал сучить ножками и громко плакать.

– Послушай, Пау Амма, – сказал ему Старейший Волшебник. – Я не могу заставить тебя играть так, как хотел, потому что ты убежал от меня в самом начале. Но если мы сумеем договориться, я превращу все ямки, все заросли водорослей, все камни во всех морях в надёжные убежища для тебя и твоих детей.

– Мы пока ещё не договорились, – сказал Пау Амма, – но идея неплоха. Однако посмотри, с тобой Человек, с которым ты разговаривал в самом начале. Если бы ты не был с ним так внимателен и предупредителен, мне не надоело бы ждать, я не убежал бы и ничего бы не случилось. Что сделает для меня он?

Тогда Человек сказал:

– Если мы сумеем договориться, то я немного поколдую, и тогда и глубокая вода, и сухая земля превратятся в надёжные убежища для тебя и твоих детей. Вы сможете прятаться и на суше, и в море. Хочешь?

Амма ответил:

– Я ещё не решил окончательно. Смотри, вот девочка, которая в самом начале видела, как я убежал. Если бы она тогда заговорила, Волшебник позвал бы меня обратно и ничего не случилось бы. Что сделает для меня она?

Маленькая девочка сказала:

– Я ем чудесный орех. Если хочешь, Амма, я поколдую и отдам тебе ножницы, эти острые и прочные ножницы, чтобы ты и твои дети могли есть кокосовые орехи, когда вы из моря выйдете на сушу. Ножницами вы сможете также устроить для себя Пусат-Тасеки везде, где только захотите, если вблизи не окажется ни камня, ни ямки. Если же земля будет совсем твёрдой, вы с помощью этих ножниц будете подниматься на деревья.

Но Пау Амма сказал:

– Я всё ещё не решил. Ведь мне, такому беззащитному, ваши дары не помогут. Старейший Волшебник, верни мне мой панцирь, тогда я буду играть так, как ты мне укажешь.

Старейший Волшебник сказал:

– Я отдам тебе твою броню, Амма. Носи её одиннадцать месяцев в году, но на двенадцатый месяц каждого года она будет делаться мягкой – это напомнит тебе и всем твоим детям о моём могуществе, и вы не станете зазнаваться. Ведь я понимаю, что ты, умея плавать в воде и бегать по земле, можешь сделаться совсем невыносимым. Если же кроме этого ты научишься ещё и лазить по деревьям, разбивать орехи и рыть норы, то станешь к тому же ещё и слишком жадным.

Краб Амма подумал немножко и ответил:

– Я решился, я принимаю все ваши дары.

Тогда Старейший Волшебник пошевелил всеми пятью пальцами правой руки – и смотри, что случилось! Пау Амма стал делаться всё меньше, меньше и меньше и наконец превратился в маленького зелёного крабика. Маленькая дочка Человека поймала его своей коричневой ручкой, посадила на дно чёлна и дала ему ножницы. Он повертел их в маленьких лапах, несколько раз открыл и закрыл, щелкнул ими и сказал: