Виталий Губарев - Повести-сказки Страница 30

«Какое мне дело до этого? — подумала Оксана. — Когда же меня освободят из моего странного плена?»

Оксану проводили в просторный королевский кабинет и оставили на несколько минут одну. Она прошлась по толстому ковру, покачалась на пружинах величественного кожаного кресла, заглянула в пустые ящики письменного стола и вдруг почувствовала, что ей нестерпимо хочется спать.

Но тут в кабинет вошёл какой-то придворный чин и произнёс:

— Секретарь королевской канцелярии герцог де Моллюск.

Он замолчал, выжидательно глядя на королеву, и Оксана догадалась, что ей нужно сказать:

— Просите.

В кабинет вошёл щеголеватый молодой человек в чёрном фраке с папкой из крокодиловой кожи.

— Здравствуйте, ваше величество, — церемонно проговорил он, склоняя голову с расчёсанными на ровный пробор тёмными волосами, блестящими от какой-то парикмахерской жидкости.

Она потёрла сонные глаза и сказала:

— Здравствуйте…- И, кашлянув, прибавила:- Герцог.

Молодой человек смотрел на юную королеву тем взглядом, в котором довольно легко можно было разглядеть подобострастие подхалима и сознание своей собственной неотразимости. «Ишь ты, какой красавчик явился!»- сердито подумала Оксана и вдруг спросила:

— Чем у вас намазана голова, герцог?

Де Моллюск побледнел и оторопело уставился на королеву.

— Это бриолин, ваше величество…

— Зачем?

Де Моллюск помялся:

— Для… красоты, ваше величество…

— А это красиво?

— Если вам не нравится, ваше величество, то я…

— Перестанете мазать голову бриолином. Нет, пожалуйста, продолжайте, если вам приятно спать на грязной подушке.

— О, ваше величество! Я чрезвычайно внимательно слежу за своей головой!

Де Моллюск сделал судорожное движение горлом, словно подавился пищей.

— Ваше замечание означает, ваше величество, что я должен подать в отставку немедленно? — подавленным тоном спросил он.

— Подать в отставку? — удивилась она. — Это значит уволиться с работы?

— Да, если вам угодно так назвать этот акт…

— Но я не знаю, хорошо или плохо вы работаете, герцог?

— О, ваше величество, вы очень скоро сможете убедиться, что я самый верный вассал моей любимой королевы!- с дрожью в голосе произнёс герцог.- Я точно знаю, кто посеял сомнения в вашу душу… Это козни первой фрейлины, ваше величество! Не верьте ей, заклинаю вас! Я очень скоро сделаю доклад вашему величеству о невероятных злоупотреблениях первой фрейлины!

— О’кей!- сказала Оксана, внезапно вспомнив выражение королевы Изабеллы. — Мне самой не очень нравится графиня де Пфук… Впрочем, подождём вашего доклада… А теперь перейдём к делам.

В эту минуту Оксана подумала, что урок оживлённой болтовни, который ей дала сегодня утром королева Изабелла, не пропал даром. «Главное — болтать без запинки, — решила она. — Вот, будет о чём рассказать ребятам! Надо только немного продержаться, пока меня не найдут наши». А в том, что её найдут, она не сомневалась ни одной минуты.

— Ваше величество, благоволите познакомиться с постановлением кабинета министров, — сказал де Моллюск, открывая папку из крокодиловой кожи.

— Что это?

— Постановление о запрещении забастовки угольщиков и электриков.

— А почему они забастовали?

— Требуют прибавки заработной платы на десять процентов.

— Только-то и всего? А не проще ли прибавить им эти десять процентов?

— Хозяева не соглашаются, ваше величество.

— Почему?

— Уменьшается прибыль. Благоволите поставить свою визу на постановлении.

— Я отменяю… Как это говорится?… Я отменяю своей королевской волей это постановление!

— Но, ваше величество…

— Что «но»?…

— Это беспрецедентный случай в государственной практике Карликии! Наши короли уже двести лет не накладывают вето на постановления своего правительства.

— Но я не король, а королева, герцог, а у женщин сердце мягче, чем у мужчин, — улыбнулась Оксана. — Послушайте, герцог, право же, люди не будут бастовать от хорошей жизни! Пусть они не работают, пока хозяева не выполнят их требования. Давно они уже бастуют?

— Шахтёры — вторую неделю, а рабочие-электрики забастовали только сегодня.

— Совсем малость… Дайте-ка мне это постановление…

И Оксана, подумав, крупно написала на протянутой бумаге: «Нет».

— Что ещё у вас, герцог?

— Всё, ваше величество.

— Вы свободны, герцог.

Де Моллюск попятился к порогу. И пока за ним не закрылись тяжёлые двустворчатые двери красного дерева, она видела на его лице полнейшую растерянность и изумление.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Теперь королеве больше не хотелось спать, хотя первая фрейлина и уложила её в постель.

Оксана лежала на огромной кровати посреди зала, именуемого королевской спальней, и от скуки разглядывала лепные украшения на потолке. В самом центре парили на своих крылышках улыбающиеся амуры, готовясь поразить королеву серебряными стрелами. А в углах спальни четыре нимфы поддерживали гирлянды из роз, которые, ниспадая, тянулись под потолком вдоль всех стен.

Затем Оксана перевела взгляд на резную спинку кровати и подумала, что под нежнейшим розовым одеялом на этой кровати могла бы уместиться половина девочек из её десятого класса.

На изящной белой тумбочке, отделанной слоновой костью, Оксана обнаружила кнопку телевизора, нажала её, и прямо перед ней на стене засветился большой голубой экран. Подвижный и, как показалось Оксане, обрадованный телевизионный комментатор, взмахивая то и дело руками, сообщал зрителям, что вето её величества королевы Изабеллы поставило угольный и электроэнергетический концерны в весьма затруднительное положение. Сегодня ночью правления двух концернов соберутся на совместное заседание, чтобы определить своё отношение к решению юной королевы. Что касается кабинета министров, то он уже заседает в обстановке полной секретности; по всей вероятности, премьер-министр сегодня обратится к её величеству за дополнительными разъяснениями.

Оксана отбросила одеяло и выпрыгнула из постели. Ей было весело: как быстро, однако, стало известно всей стране её вето!

Королева набросила на плечи халатик и на цыпочках подошла к белой с золотыми разводами двери. В приоткрытую дверь она увидела на диване соседней комнаты первую фрейлину, академика Флокса и офицера королевской охраны с аксельбантами. Первая фрейлина пожимала плечами, закатывая глаза, и Оксане показалось, что она расслышала, как графиня несколько раз повторила трагическим шёпотом слово «вето». Офицер неопределённо посмеивался, а Флокс безмолвно тряс белой бородкой.

Ветер раздувал портьеру на открытом окне. Оксана отодвинула портьеру и влезла на мраморный подоконник. Заходящее солнце на несколько секунд ослепило её. Зажмурив глаза, она с наслаждением вдыхала свежий аромат цветов и зелени парка. А что, если прогуляться по парку? Неужели она должна спрашивать разрешения у графини? Нет уж, дудки!

С подоконника- на балкон, с балкона по широкому карнизу- до белой колонны, а там она легко спрыгнула на площадку перед наружной дверью и по мраморной лестнице спустилась на посыпанную синим песком аллею. Удивительно устроена природа! Утром в горах она видела зиму, а здесь совсем тепло, зеленеют деревья и цветут цветы!

Парк был очень велик и, пожалуй, красив несколько больше, чем следует. Слишком ровно росли в нём, будто в парикмахерской, подстриженные деревья, слишком много ровных дорожек пересекали его во всех направлениях, слишком часто на пути возникали величественные цветочные клумбы, и уж совсем часто из-под земли били, сплетаясь и расплетаясь, журчащие и посвистывающие струи фонтанов. На крошечных озерцах плавали белые и чёрные лебеди, какие-то птицы резвились на деревьях.

И ни одного человека! Пустые дорожки, пустые скамьи, пустые беседки… Да разве может этот парк сравниться с теми густыми и кудрявыми лесами, пахнущими мятой и грибами, с поросшими осокой ручьями и озерцами, по которым в жаркий летний день на длинных тоненьких ножках стремительно пробегают водяные жучки? Сколько раз она ходила по грибы в эти леса, когда приезжала к бабушке и дедушке.

Для кого растили и холили этот парк? Неужели для одного человека?

Она шла вдоль очень высокой ограды, слышала приглушённый шум города и один раз отчётливо разобрала, как прокричал мальчишка-газетчик:

— Сенсационная новость! Королева отменила запрещение на забастовку угольщиков и электриков! Акции падают! На бирже паника!

Наконец-то Оксана увидела в парке людей. В самом дальнем уголке небольшого флигеля перед ней быстро встала со скамьи хорошенькая молодая женщина, по-видимому, садовница. А за ней неторопливо поднялся угрюмый, очень высокий парень в солдатской форме.