Эдуард Успенский - Колобок идет по следу. Книга первая Страница 30

— Я придумал. Я немного в технике разбираюсь.

— Спасибо, — сказал Новости Дня. — Очень ты нас порадовал.

— А в какой технике? — спросил Холодилин. — В механике или в электричестве?

— И в механике, и в электричестве. Я во Дворце пионеров жил.

— А в часах разбираешься?

— Нет. Совсем нет.

— Выучиться хочешь?

— Ещё как! — сказал мышонок. — Да здравствует его величество король! То есть нет, наоборот: пусть ему кошка приснится!

— Ну что, вперёд? — спросил Новости Дня. — Ивана Ивановича выручать! Мне кажется, мы должны напасть первыми.

— Ни в коем случае, — сказал Холодилин. — Сейчас не пойдём. Мыши в темноте хорошо видят, лучше кошек. И мы пропадём. Дождёмся утра. А сейчас давайте мою комнату разберём и вещи сложим.

Комната была быстро разобрана.

— Отлично! — сказал Холодилин. — Теперь займёмся оружием… У тебя что? — спросил он Новости Дня.

Радиомастер извлёк из рюкзака металлический бочонок.

— Конденсатор заряженный. Если эти проволочки поднести к кому-нибудь, так трахнет — закачаешься!

— Отлично. А у тебя что? — спросил Холодилин мальчика.

— У меня ничего, — сказал Пылесосин. — Разве вот это. — Он показал что-то завёрнутое в бумагу.

— Что это?

— Запасная пружина к часам. Скрученная.

— Откуда?

Пылесосин опустил глаза.

— У хозяйской девочки стащил.

— Вот ещё! — ахнул Новости Дня. — Зачем?

— Для Ивана Ивановича. Хотел ему подарок сделать. Может, девочка не заметит.

— Как же, не заметит! — сказал радиомастер.

— Час от часу не легче!.. — сказал Холодилин, и наступила сердитая пауза. — Ладно, делать нечего, — продолжил холодильный мастер. — Но если об этом узнают в управлении, нам здорово нагорит!

— Может, положить на место? — спросил Пылесосин.

— Теперь уже поздно. Только хуже будет, — сказал Новости Дня.

— Ладно, — сказал Холодилин. — Может, обойдётся. А сейчас всем спать. До рассвета у нас есть ещё время.

Его комната была разобрана. Ни диванов, ни кроватей. И все улеглись на полу, положив под голову рюкзаки с инструментами. Рядом тепло посапывали два пленных Андрея Андреевича.

Глава шестнадцатая

ЛУЧШИЕ ЗУБЫ КОРОЛЕВСТВА

Мастера были во всеоружии.

— Всё! — сказал Холодилин. — Теперь вперёд! Посмотрите, мы ничего не забыли? — Он стал поднимать крышку люка.

— Боюсь, вас там схватят, — предупредил белый мышонок.

— Могут, — кивнул Холодилин. — А мы вот как сделаем… Эй, парень, давай твою пружину.

И все поняли, что задумал мастер.

Пылесосин вынул из рюкзака тяжеленный свёрток. Что-то промасленное и крепко перевязанное проволокой.

Раз! — и свёрток полетел вниз, в подвал.

— А теперь ждём.

Внизу под люком сначала всё было тихо. Потом послышался торопливый топот ног. И голоса.

— Это я нашёл! Я первый увидел! — кричал мышонок Подмышкин. Ему очень хотелось уйти из кавалерии и снова стать лейтенантом.

— Нет, я! — спорил лейтенант Мышкин, который всей душой рвался в генералы. Для убедительности он даже встал на свёрток, как на пьедестал.

— Нет, это мы нашли! — кричали два каких-то мышиных генерала.

Всё больше и больше мышей собиралось на площади. Суматоха и шум росли.

И вот прибыл король. Все разошлись и уступили ему дорогу к свёртку.

— Ваше величество, — сказал Мышкин, — эта штуковина упала сверху. И она вся промасленная.

— Что с возу упало, то пропало. Так говорит народ, — заявил король. — А у меня пока ещё нет оснований ему не доверять.

— Кому вы поручите торжественно перегрызть проволочку? — спросил Мышкин.

— Я сам её перегрызу, — отвечал король. — Мои зубы, пожалуй, самые лучшие в королевстве.

— Не завидую я его зубам, — грустно сказал Холодилин. — Такие пружины делались из лучшей немецкой стали.

Послышался звук, будто кто-то пилил металлом по металлу. Потом раздался ужасный звон и треск. И пружина плеснула во все стороны.

Она раскручивалась всё больше и больше, и кругами разбегались по площади и разлетались во все стороны рядовые и генералы колбасной армии.

— Вперёд! — сказал Холодилин.

Он сбросил в люк кусок проволоки, и мастера заскользили вниз, как пожарные при пожаре.

Главная площадь мышиного города была пуста. Никого.

Только Иван Иванович что-то радостно кричал из автобуса. Мастера выпустили его, обнялись и с огромным трудом скрутили немецкую пружину.

— Ну как местная публика? Вредный народ? — осведомился Холодилин.

— Нет. Бестолковые они, а так ничего. Кормили меня, здоровались. Если бы не их король, с ними можно ладить. А вы почему с рюкзаками?

Ему рассказали обо всём, что случилось за это время наверху.

— Значит, уходим? — спросил Буре.

— Да. И как можно скорее, пока местные умы не расчухались.

— А Машка где?

Холодилин хлопнул себя по лбу:

— Забыли! Я сейчас.

Он стал карабкаться вверх по проволоке. Обратно в люк. Остальные ждали его внизу.

— Нет Машки! — через некоторое время высунулся Холодилин. — Я всё обыскал. Пропала!

— Без Машки я не пойду, — упёрся Буре. — Хоть вешайте.

— Иван Иванович, — сказал Пылесосин, — нам надо уходить. Там, наверху, нас девочка разыскивает, а здесь — мыши. Пропадём мы.

— А я без Машки пропаду… — Буре так расстроился, чуть не плакал.

— Эй, — крикнул Холодилин радиомастеру, — что будем делать?

— А ничего, — отвечал Новости Дня. — Надо было раньше думать. А сейчас он прав. Нельзя ему без кукушки в город.

— Тогда подымайтесь сюда. Решать будем.

Один за другим гарантийные человечки поднялись в холодильник.

Мышонок Вася последовал за ними.

— Нам бы где-то спрятаться надо, — сказал Холодилин. — Чтобы девочка нас не нашла. И переждать.

— А где ты от неё спрячешься? — сказал Новости Дня. — Она такая настырная. Хоть на люстру залезай!

— А что? — задумался Холодилин. — Это мысль. Можно и на люстру.

— А как? — спросил Пылесосин.

— А так! — отвечал Холодилин. — Присоски на что?

Он вытряхнул из рюкзака резиновые присоски.

— По очереди и полезем. Один залез и другому сбросил.

— А хозяева? — сказал Буре. — Вдруг они нас заметят! Смотрите, уже совсем светло.

— Не заметят, — возразил Холодилин. — Утренний сон самый крепкий. Первым полезет Пылесосин. Затем Буре. А потом мы с радиомастером. А тебе, Вася, — обратился он к белому мышонку, — поручение будет важное. Ты здесь все ходы и выходы знаешь. Разведай, куда Машка пропала. Машка — это кукушка из часов.

— А что с пленными делать? — спросил Пылесосин про Андреев Андреевичей.

— А ничего. Пусть идут. Не будете спорить? — спросил он у мышат.

— Мы что, больные? — ответили Андреи Андреевичи. — Или шлёпнутые? Мы вам тоже про Машку будем узнавать. Потому что вы нам понравились.

Пылесосин, перебирая присосками, как ящерица геккон, забирался вверх по стене, а потом пополз по потолку.

Вот он добрался до люстры, уселся на краю, отстегнул присоски и сбросил их вниз.

Следом полез Буре, затем Новости Дня.

Последним на люстре оказался холодильный мастер.

— Порядок! — сказал Холодилин.

— Вот теперь, — сказал радиомастер, — мы как раз и попали в ловушку.

— Это почему ещё?!

— А потому. Как же мы слезать отсюда будем?! Вверх же мы присоски не забросим!

Мастера, как по команде, схватились за головы:

— Караул!

Ситуация была более чем неприятная.

Глава семнадцатая

НА ЛЮСТРЕ

Утром Татьяна внимательно исследовала все меловые дорожки.

— Мама, мама! Иди сюда. Есть человечки! Есть человечки! Вот, пожалуйста, они следы оставили!

— Как так следы? — спросил Холодилин радиомастера. — Ты что, слезал с лошади?

— Нет, не слезал. Просто мой мышонок пониже. И я, наверное, ногами задевал.

— Мышиные лапки я вижу, — с тревогой сказала мама. — А насчёт человечкиных следов сомневаюсь.

— А я не сомневаюсь! — кричала девочка.

— Глупость всё это! — сказала мама. — Я тридцать лет на свете живу, а ничего подобного не слышала. Вот котёнка я тебе, пожалуй, подарю.

— И котёнок хорошо! И человечки хорошо! — танцевала девочка. — Я их теперь обязательно найду. Они где-то около холодильника прячутся.

— Ты сначала позавтракай, — сказала мама. — И подумай ещё: стоит ли их ловить, раз они от тебя скрываются?

И девочка сразу погрустнела:

— Ты знаешь, мамочка, наверное, не стоит. Мне просто на них посмотреть хочется, как они там живут. Я даже сама не знаю, откуда во мне такое ловительство. Я посмотрю на них и отпущу.