Софья Прокофьева - Белоснежка в подводном царстве Страница 4

Едва закончила Золотая рыбка свой рассказ, послышались далекие звуки труб. Засверкал, заблистал воздух над Белоснежкой. Это в распахнутые окна дворца вплыло множество рыб: пестрых, серебристых, полосатых.

Мигом скрылась Золотая рыбка, испуганно спряталась среди шелковистых водорослей.

Ярче разгорелись огоньки в жемчужинах, свисавших на золотых цепочках.

Важно вплыли толстые белуги и осетры. Их плавники были украшены драгоценными камнями.

Со звоном распахнулись хрустальные двери. Плавно ступая, вошли прекрасные царевны.

А за ними верхом на позолоченном ките въехал сам Морской царь. Выбросил кит фонтан брызг, и рассыпались капли крупным жемчугом.

Зеленая Волна расстелилась, как ковер, по хрустальному полу. Спрыгнул с кита Морской царь и, ступая по Зеленой волне, подошел к Белоснежке.

С ужасом смотрела на него Белоснежка. Она словно окаменела, не могла и пошевелиться.

Был Морской царь широк в плечах и строен. Но его красивое лицо казалось бледным, как у мертвеца, только в глубине черных глаз то и дело вспыхивал недобрый зеленый огонь.

— Ты еще прелестней, чем помнилось мне, принцесса! — Морской царь обошел вокруг Белоснежки, глядя на нее жадно и властно, как хозяин. — Теперь ты моя, моя! Только отчего не вижу я радости в твоих глазах?! Ну же, улыбнись, погляди поласковей, невеста моя! Не пожелала надеть платье, шитое серебром, верно, не откажешься надеть другое, все в яхонтах и самоцветах. Готов и такой наряд!

— Может, наряд и готов, да я не готова, царь! — не дрогнув ответила Белоснежка, хотя ей было ужас как страшно. — Знай, я лучше умру, чем покорюсь тебе!

— Дело известное! Многие красавицы так говорят, да потом смиряются, — надменно усмехнулся Морской царь. — Впрочем, такая гордая, неуступчивая, ты мне еще милей!

Морской царь хотел было обнять Белоснежку, но она, вскрикнув, отшатнулась и закрыла лицо руками.

— Ишь, и глядеть на тебя не хочет, упрямица! — гневно воскликнула одна из царевен. — Припугни ее, батюшка!

Но Морской царь только покачал головой.

— Нет, не стану я тебя пугать, невеста моя! Только знай: по-хорошему не захочешь — силой заставлю. От меня тебе никуда не убежать, не скрыться. Мои стоглазые слуги будут неусыпно день и ночь сторожить тебя. И ты, Зеленая Волна, пригляди за принцессой!

Зеленая Волна на миг обвилась вокруг ног Белоснежки и с легким плеском отхлынула.

В темных углах зашевелились безобразные стоглазые чудища. Не поймешь, кто такие, на кого похожи. Головы точь-в-точь, как у черепах, только на лбу по десять глаз. Вместо лап — клешни, и все усыпаны горящими глазищами.

— Ой! — попятилась Белоснежка.

— Так-то лучше, красотка! — с торжеством посмотрел на нее Морской царь. — Видишь теперь силу мою? Забудь, забудь свою прежнюю земную жизнь, пусть станет она для тебя туманным сном. Забудь всех, кого ты любила. Больше ты их никогда не увидишь!

В это время Зеленая Волна с тревожным плеском прильнула к плечу Морского царя и что-то еле слышно прошептала ему на ухо.

Страшно изменилось лицо морского владыки. Из глаз вырвались языки зеленого пламени.

— Что ж, я ждал этого, — глухо проговорил он. — Должен я удалиться, но скоро вернусь. А вы, преданные слуги, надежно стерегите красавицу Белоснежку!

И, уже уходя, Морской царь обернулся и добавил, усмехаясь:

— И вы, царевны, побудьте здесь. Если загрустит, захочет поплакать напоследок невеста моя, так вы утешьте ее, утрите ей слезки!..

ГЛАВА IX. На морском дне

Принц Теодор выехал из леса Грюневельт. Вот, наконец, берег Северного моря. А вот и обледенелая скала, нависшая над зеленой морской бездной. Принц Теодор спешился, ласково погладил усталого коня.

— Не знаю, вернусь ли я назад, мой верный конь. Но тебе-то незачем пропадать попусту. Скачи в замок Тэнтинель, дорогу ты знаешь.

Но конь уперся всеми четырьмя копытами в землю и не сдвинулся с места.

— Скачи в замок Тэнтинель! — сурово приказал принц Теодор. — Или мне стегнуть тебя хлыстом?

Но конь упрямо стоял на месте.

— Верный друг, прошу тебя, — принц Теодор обнял коня, ласково перебирая рукой его гриву. — Вернись в Тэнтинель!

Печально заржал преданный конь, но повернулся и, опустив голову, шагом пошел по тропинке к лесу.

Принц Теодор поднялся на крутую обледеневшую скалу. Волны под ней завились крутым водоворотом, сталкивая и ломая звенящие льдины.

— Белоснежка, моя великая любовь! — проговорил принц Теодор. — Об одном я молю Бога: хоть на миг перед смертью увидеть твои ясные лучистые глаза!

И принц Теодор, не задумываясь, бросился со скалы вниз в бушующее море.

На миг сковал его ледяной холод. Все закружилось перед глазами: серебристые рыбы, длинные травы, цветные медузы.

Принц Теодор перевел дух и огляделся. Он стоял на морском дне, усыпанном золотистым песком.

Принц раздвинул густые, как занавес, изумрудные водоросли, шагнул вперед, да так и замер на месте. Он увидел самого Морского царя.

Сразу догадался принц Теодор, кто стоит перед ним. Он узнал морского владыку не по алмазной короне, не по драгоценным одеждам, а по лютой ненависти, горевшей в его глазах, по зеленому дьявольскому огню.

— Так и думал я, что ты явишься сюда, в мои владения, — грозно нахмурившись, сказал Морской царь. — Но все-таки полагал, что ты умен и осторожен. Теперь вижу, ты глуп и беспечен.

— Верно, ты знаешь, зачем я пришел! — не дрогнув, ответил принц Теодор.

— Неужто ты надеешься, что я отдам тебе прекрасную Белоснежку? — с издевкой захохотал Морской царь. — Она моя! Забудь о ней. А я, так и быть, отпущу тебя живым да еще укажу путь, как выбраться из моего царства.

— Я готов сразиться с тобой за Белоснежку! — принц Теодор стиснул рукоять меча.

— Вот ты каков! Ну что ж… — проговорил Морской царь. — Хотел бы я отдать тебя моим вечно голодным акулам… Они бы мигом с тобой расправились, остался бы только лежать на песке твой меч.

Из темной глубины выплыли длинные блестящие акулы. Их косые пасти были ощерены. Они кольцом окружили принца Теодора.

— Да вот досада! — продолжал Морской царь. — По законам моего царства, кто явился сюда по доброй воле, тот мой гость. Слушай, принц Теодор! Загадаю я тебе загадку. Если отгадаешь — твое счастье! Отпущу я тебя и Белоснежку обратно на живую землю. А уж если не отгадаешь — не взыщи!

— Так не медли, загадывай! — воскликнул принц Теодор.

— Не торопись, принц! Всему свое время… — насмешливо посмотрел на него Морской царь.

Закрутились, завертелись вокруг него водяные столбы. Скрылся морской владыка. Где-то в отдалении прозвенела хрустальная дверь.

Гибкие акулы еще ближе подплыли к принцу Теодору. Одна из них острым плавником, как ножом, разрезала плащ на его плече.

ГЛАВА X. Зеленая травинка

Скорым шагом вошел Морской царь в хрустальный дворец. По его нахмуренному лицу поняла Белоснежка: задумал он недоброе, и сердце ее сжалось.

— Ну-ка, дочери мои, встаньте рядом с принцессой Белоснежкой, — приказал он.

Морские царевны подошли к Белоснежке, взяли ее за руки. Пальца у сестер были холодные, скользкие.

— Ведомы мне всякие заклинания, — с торжеством проговорил Морской царь. — Но уж это заклинание самое тайное и могучее!

— Не знаю, что ты задумал! — Белоснежка топнула ножкой, зазвенел хрустальный пол. — Все равно не будет по-твоему!

— Что ж, увидим, — усмехнулся Морской царь. Он вышел на середину зала и громко проговорил:

Не гляди, красотка, гневно,Станешь ты морской царевной!Жемчуг, золото, коралл,Будет все, как я сказал!

В испуге отхлынула Зеленая Волна. Замигали огоньки, висящие на длинных цепочках. Бросились врассыпную мелкие рыбешки.

Когда все стихло, четыре важных дельфина бережно внесли большое зеркало. Вместо стекла в нем неподвижно застыла прозрачная волна.

Глянула в водяное зеркало Белоснежка и в ужасе замерла, не веря своим глазам. В бездонной глубине зеркала увидела она, что стоят рядышком три морские царевны, похожие друг на друга и лицом, и одеждой, не отличишь.

— Явился ко мне в гости принц Теодор, — мрачно усмехнулся Морской царь. — Что ж, мы рады знатному гостю! Задам я ему загадку: отгадать, кто из вас троих Белоснежка. Смотри, принцесса, не вздумай улыбнуться ему или подмигнуть. Знаю, все вы горазды на всякие хитрости да уловки. Ну, а если не отгадает принц Теодор, значит, судьба ему погибнуть, отдам я его на ужин моим голодным акулам.