Юрий Подкорытов - Сказки из старинной шкатулки Страница 4

Побежали вороной и гнедой в родные степи. День бегут, два бегут, три дня бегут.

Озеро Аткуль блестит, ветер коньков подгоняет, солнышко улыбается, гривы золотит.

Хозяин встречает:

— Прилетели, мои красавцы!

С тех пор, говорят, неразлучны башкиры с конями.

С тех пор, говорят, у башкирских коней крылья.

Рассказывал Акрам-курайчи про огонь, спрятанный в камне

Когда огонь в очаге погаснет — беда: старик Голод в юрту заглядывает.

Когда огонь в очаге погаснет — беда: дикий зверь смелеет, совсем рядом с юртой рыщет.

Когда огонь в очаге погаснет — беда: Салкын-Мороз в юрту пробирается.

Дух огня притаился в наконечнике стрелы, живет в крепком камне — ударь посильней, выйдет. Огневые камни и наконечники для стрел дает Утсы-хан, бери, сколько хочешь. Только взамен неси меха, баранов и молодых кобылиц доброму Утсы-хану.

Стоит его юрта-тирмэ[9] из белого войлока на берегу озера. Никто и близко не смеет подходить к воде — многих работников унесли жадные волны по приказу Синей старухи.

Говорят, живет она на озерной глубине. Волосы синие и косматые, словно тина. Синий нос крючком, пальцы цепкие, костлявые. Никого не любит старуха, только внучку свою — Голубую деву.

А совсем недавно унесли жадные волны мастера — Давлетшу. Сиротами остались дети мастера — Байгужа и Айсылу. Кормят их чужие люди остатками пищи, одевают в обноски. Неразлучны брат и сестра. Где Байгужа, там и Айсылу.

Однажды поймал в речке Байгужа голубую рыбку. Говорит сестра:

— Отпусти рыбку, брат. Такая красивая и маленькая она. Пусть плывет к своим братьям и сестрам.

Отпустил Байгужа рыбку.

Однажды запуталась в густых ветках голубая птичка. Поймала ее Айсылу.

Говорит Байгужа:

— Отпусти, сестра, голубую птичку-синичку. Пусть летит к своим братьям и сестрам.

Еще двенадцать раз лед сковывал воды озера. Выросли Байгужа и Айсылу.

Байгужа совсем молодцом-егетом стал, настоящий мужчина. Шлет к нему Утсы-хан гонца с подарками — халат дорогой, камни огневые, стрелы с кремневыми наконечниками.

Говорит гонец:

— Сеюнчи[10], Байгужа! Узнал Утсы-хан — взошла новая луна. Спрашивает: не отдашь ли сестру Айсылу ему в жены? А еще сказал Утсы-хан: не отдашь сестру — не будет больше всем людям огневых камней, не будет стрел с наконечниками кремневыми.

Задумались люди, задумался Байгужа: когда огонь в очаге погаснет — беда!

Говорит гонцу:

— Скажи Утсы-хану — через три дня отвечу…

Сидит Байгужа, думает. Жалко сестру за дряхлого старика отдавать. Без камней огневых тоже нельзя: когда огонь в очаге погаснет — беда!

— С отцом посоветуйся, сынок, — говорит старик аксакал, стрелу подает, подарок хана. — Смотри, твоего отца работа.

— Жадные волны давно отца унесли. Где искать?

— Пусти стрелу из лука. Она покажет.

Упала стрела в озеро. Не испугался Байгужа, прыгнул в воду. Идет по дну, юрту видит. Заглянул в нее — работают люди, отца своего, мастера Давлетшу узнал.

Зовет его:

— Отец! Я Байгужа, сын твой!

Заплакал Давлетша:

— Ах, сынок! И тебя проклятый Утсы-хан Синей старухе продал? Все мы работники Синей старухи — подводные дворцы ее украшаем. И делаем огневые камни, наконечники кремневые. Через десять дней на одиннадцатый приезжает сюда Утсы-хан, привозит золотых рыбок Голубой деве, а нашу работу себе забирает.

Загорелось сердце храброго Байгужи:

— Убью Синюю старуху!

Побежал к голубой юрте. Видит: сидит на коврах Голубая дева, вокруг золотые рыбки плавают, голубые раки усами шевелят, веселят хозяйку.

Шагу не может сделать Байгужа — так хороша Голубая дева!

А дева говорит:

— Здоров будь, Байгужа! Отплачу тебе добром за добро. Помнишь птичку-синичку и голубую рыбку! Ведь это я была. С каким делом пришел?

Хмурится Байгужа:

— Пришел убить Синюю старуху. Зачем отца и мастеров у себя держит?

Рассказал ей все.

— Утсы-хан богатеет работой проданных мастеров. Не бывать больше этому! Забирай мастеров, храбрый Байгужа. Торопись! Бабка моя, Синяя старуха, черным облаком летит с Тургояк-озера.

Что было дальше? Выехал Утсы-хан на лодке на середину озера. Вдруг закипели озерные воды, вышел Байгужа с отцом, вышли мастера.

Испугался Утсы-хан, заметался, превратился в черную щуку, нырнул в озеро, в камышах притаился.

Летит черное облако с Тургояк-озера, огненные молнии бросает, пугает всех.

Не испугался Байгужа, вперед вышел, заслонил собою отца и мастеров. Один на берегу стоит.

Кинула Синяя старуха стрелу-молнию в Байгужу, окаменел парень. Налетело черное облако на камень — разбилось на водяные капли, пропала Синяя старуха. На мелкие осколки рассыпался камень.

С тех пор, говорят, находят прочные кремневые камни на берегу озера Кременкуль.

С тех пор, говорят, стоит по утрам над озером голубой туман — это Голубая дева оплакивает храброго Байгужу.

С тех пор, говорят, шумно бьет хвостом в прибрежных камышах черная щука — злобно гневается Утсы-хан.

Рассказывал Акрам-курайчи про Касли-озеро

Едет русский купец, радуется: хорошие места у башкир купил. Леса сосновые, руда железная, озера полноводные.

Едет русский купец, спрашивает:

— Как озеро называется?

— Гусиное озеро, — отвечают, — Казлы.

— Ладно, — говорит купец, — Касли так Касли. Завод здесь буду ставить.

Пригнал русских мужиков. Ставят они огненные юрты, с утра до вечера чугун делают. Продают башкирам косы да топоры, котлы да чайники. Спрашивают:

— Отчего озеро Гусиным назвали?

— Жили, — отвечают, — в этих местах два охотника. Зверя били, птицу били — удачливы. Одно плохо — хвалиться любили друг перед другом.

Пошли как-то по весне на озеро диких гусей стрелять. Один добыл гуся. Другой добыл гуся.

Один говорит:

— Мой гусь больше!

Другой:

— Нет, мой!

Спорят, кричат. Шел мимо человек веселый, решил подшутить.

— С добычей, охотники! Разве не знаете: если на гусе три тысячи триста тридцать три пера — волшебный гусь! Счастье принесет!

Тут совсем расшумелись охотники. Всю птицу вокруг перепугали. Один кричит:

— Мой гусь волшебный!

Другой кричит:

— Мой гусь волшебный!

Стали гусей ощипывать, перышки пересчитывать — только пух по воде пошел.

Вот куда похвальба занесла! А только набежит ветерок на озеро, пойдут волны, на гребешках их словно перышки гусиные забелеют.

Говорит один русский мужик:

— Эту побаску надо в чугуне отлить. Да со смыслом. Чтоб надолго осталась.

Приходит как-то, шкатулочку показывает.

— Эко силен металл-батюшка! Доброму человеку узор этот не укор, он ремесло ценит.

А узор на шкатулочке такой: гусь крыльями взмахнул, клюв раскрыл. Смеется вроде.

Рассказывал Акрам-курайчи про быка Маузлы и Овода

Спросите, спросите у маленького Овода: отчего это озеро Банное по-башкирски зовут Маузлы — мычащее озеро?

Издавна люди приметили: поздней осенью, когда потемнеют озерные воды и закружатся белые снежинки, шумно вздохнет вода и замычит кто-то…

А дело было так.

Однажды бык Маузлы поссорился с Оводом. Щипал Маузлы свежую травку на берегу озера.

Вдруг слышит:

— Ой-ой-ой! Ах, Маузлы, ты мне на ножку наступил! Разве это по-соседски?

— Кто это? — посмотрел бык вниз. — А, сосед Овод. Маленький ты больно, не заметил. Ничего, невелик бай.

— Ах, ты так! — рассердился Овод. — Проси прощения, иначе худо будет.

Замахал бык Маузлы хвостом:

— Еще чего!

Полетал Овод. Братьев позвал, племянников позвал, соседей позвал.

Налетела целая туча оводов на быка Маузлы. Взревел Маузлы от боли, хвостом машет, копытами стучит, головой трясет.

Еще злее жалят оводы. Бык Маузлы в озеро бросился, только там оводы от него и отстали. Но на берег не выпускают.

Маузлы и прощения просил, и выкуп обещал.

— Еще чего! — пищит маленький Овод. — Невелик бай!

С тех пор бык и его родня в ссоре с оводами.

Рассказывал Акрам-курайчи про оборотня-шамана

Вот когда это было — когда бешбармак котел чугунный целиком проглотил и дикие козлы по воздуху летали.

Жили в лесной деревушке два соседа: охотник Зайнулла и шаман-колдун. И у Зайнуллы и у шамана подрастали сыновья. С малых лет приучали их к охоте.

Сын шамана пойдет в лес, выберет на полянке травку помягче, завалится и спит до вечера. Потом возвращается домой и говорит:

— Ох, и долго же я плутал! Только так и не встретил ни зверя, ни птицы…

Охотник Зайнулла сам всегда брал сына на охоту. Учил читать следы, ставить капканы на зверя и птицу, учил метко стрелять из лука. Подрос сын, стал ходить на охоту один. И каждый раз возвращался с богатой добычей.