Анна Шмидт - Ведьмы и все прочие Страница 4

— А ну-ка вылезай, черт тебя подери! Или ты вылезешь, или пеняй на себя!

Но и это не помогло.

— Миленький, родненький, умоляю тебя, вылезай! — взмолился молочник, заливаясь слезами. Но мешок не желал вылезать из коробка.

Гейсберт, который понуро брел куда глаза глядят, проходил в этот момент как раз мимо молочного магазина и, услышав крики, остановился. Сверху доносилось:

— Вылезай, мешок! Вылезай, мерзавец ты этакий!

— Как нехорошо ругается этот молочник, — пробормотал Гейсберт. — Какой все-таки неприятный человек.

И он хотел идти дальше, но тут в голову ему пришла ужасная мысль, и он остановился как вкопанный.

«Может быть, это мой коробок…» — подумал он, и в этот миг раздался пронзительный вопль молочника:

— Вот тебе, проклятая коробка!

С треском распахнулось окно, спичечный коробок описал дугу и шлепнулся Гейсберту прямо под ноги.

— Большое спасибо! — сказал Гейсберт, схватил свой коробок и выбросил фальшивый в сточную канаву. Безмерно счастливый, он поспешил домой и сообщил поджидавшей его в коридоре Лизье:

— Молока я не принес, но приключений у меня было выше крыши!

— Сейчас их будет у тебя еще больше, — сказала Лизье, — там в комнате сидит мой отец.

— Твой отец? — удивился Гейсберт. — Ах да, твой отец, аптекарь. Что он хочет?

— Он хочет тебя убить, — объяснила Лизье. — Он в бешенстве, потому что ты меня украл. Он принес с собой огромную бутылку микстуры от кашля.

— Но я не кашляю, — сказал Гейсберт.

— Просто это самая большая бутылка в нашей аптеке, — пожала плечиком Лизье. — Ему показалось, что она больше всего подходит для того, чтобы стукнуть кого-нибудь по голове.

— Ах, бедный я, несчастный! — воскликнул Гейсберт. — Лучше я пойду еще погуляю.

Но не успел он и шагу ступить, как на пороге комнаты появился аптекарь с огромной зеленой бутылкой в руке. Он схватил Гейсберта за шиворот и прошипел, красный, как рак, от злости:

— Это мы еще посмотрим, куда ты пойдешь!

— Уважаемый, обожаемый господин аптекарь! — взмолился Гейсберт, пытаясь вырваться. Но аптекарь уже замахнулся бутылкой, намереваясь ударить ею Гейсберта по голове. У Гейсберта оставалось ровно столько времени, чтобы выхватить из кармана коробок, открыть его и крикнуть:

— Скок-поскок в коробок!

И сразу же аптекарь исчез в коробке. Но — о ужас! — там уже что-то было! Мешок с золотыми слитками! Две вещи одновременно… этого нельзя было делать. Коробок начал прыгать и крутиться у Гейсберта на ладони. Гейсберт выронил его, и коробок завертелся, как волчок, на полу. В нем раздался ужасный шум, будто два льва вцепились друг в друга, стенки затрещали, крышка прогнулась и — КРАК! — коробок рассыпался. На полу весь в синяках сидел аптекарь, а рядом с ним стоял огромный мешок.

— Что… что со мной случилось, — простонал аптекарь. — У меня такое чувство, будто я попал в бетономешалку. О-о-о! Моя голова!

Гейсберт развязал мешок и увидал золотые слитки.

— Весь мешок ваш, — сказал он аптекарю, — если вы отдадите за меня вашу дочь.

Аптекарь моментально забыл про синяки.

— А он тебе достался честным путем? — спросил он.

— Конечно, честным, — ответил Гейсберт. — Я его не украл.

— Отлично, — сказал аптекарь. — Если моя дочь захочет пойти за тебя, я не возражаю. Ты хочешь пойти за него, Лиз?

— С удовольствием, — кивнула Лиз. — Мне он нравится.

— Даже когда мой коробок сломался? — спросил Гейсберт.

— Подумаешь, — сказала она. — Ты же можешь пойти работать, лентяй ты этакий!

И они втроем отправились в город обедать. Аптекарь расплатился за обед, и на следующий день Гейсберт устроился на работу. Он выбрал самую замечательную профессию — трамвайного кондуктора. А Лизье по сей день подрабатывает, стуча на печатной машинке.

Великан и дракон

— Вот только этого еще и не хватало, — сказал король, когда великан украл его дочь. — Словно все сговорились сегодня. Ну, и где она сейчас? — спросил он придворного, принесшего ужасную новость.

— На горе Борстелберг у моря, — ответил придворный. — Там стоит замок великана. Принцесса сидит в башне, и ее сторожит дракон.

— Какой кошмар! — воскликнул король. — Мало великана, еще и дракон! Бедное дитя! Она была страшно непослушной и дерзкой последнее время, но еще и это! Что же нам делать? Позовите моего врача.

— Ты слышал? — спросил он у врача. — Мою дочь украл великан, и ее сторожит дракон! Скажи, что мне делать?

— Ах, — вздохнул врач, — это выходит за рамки моей компетенции. Я обыкновенный домашний доктор и поэтому…

— Вздор! — воскликнул король. — Ты же помог ей, когда она заболела корью. Вот и теперь придумай что-нибудь!

— В подобных случаях, — сказал врач, — в подобных случаях король всегда обещает вознаграждение принцу, который победит дракона. Это необычайно действенное средство. Тут же понабежит куча принцев, и среди них наверняка окажется тот, который справится с драконом.

— Отлично, так мы и поступим, — воодушевился король. — Принц, который привезет мою дочь домой в целости и сохранности, получит ее в жены.

— И полкоролевства в придачу, — подсказал врач.

— Это мы еще посмотрим, — ответил король. — Не стоит горячиться.

В тот же день был брошен клич, и уже вечером объявился первый принц.

— Ты не слишком нарядился для такого дела? — спросил король. — Неужто ты будешь убивать дракона в белых перчатках?

— В самый ответственный момент я их снимаю, — зардевшись, пояснил принц. Он так замечательно выглядел в бархатной голубой накидке, белой жилетке, брючках со штрипками, а на голове у него была перна… перма… перманентная завивка.

— Ишь ты, — сказал король, глядя вслед жеманному принцу. — Хоть бы с ним ничего не случилось. Уж больно красив.

Днем позже принц вернулся назад. Он был перепачкан с головы до пят, весь в синяках и шрамах, на нем жалко висели голубые бархатные лохмотья. Великан сдул его с горы Борстелберг, рассказал принц, и он кубарем летел вниз сквозь колючие кусты.

— Увы, ничего не попишешь, — бодро сказал король. — Следующий кандидат.

Следующий принц был облачен в доспехи. Он выглядел очень внушительно, однако вернулся довольно скоро, и все доспехи его были перекорежены, потому что великан стиснул его в кулаке, а потом швырнул в долину. А в перекореженных доспехах — посудите сами — не лезть же снова на гору!

— Кто следующий? — возвестил король. — Ба, неужели больше ни одного желающего?

— Ни одного принца, — уточнил врач. — Принцы больше не отваживаются. Но там стоит какой-то бедный юноша, который готов рискнуть. Его зовут Йорис.

— Йорис, говоришь. Ну что ж, Йорис — вполне подходящее имя, чтобы идти драться с драконом, — сказал король. — Входи, Йорис. У тебя есть меч?

— Нет, ваше величество, — ответил юноша.

— Что же тогда у тебя есть?

Йорис вывернул наизнанку карманы и сказал:

— Да вот, зеленый мелок. Он у меня случайно завалялся. А больше ничего нет.

— Давай я тебе вручу полное боевое снаряжение, — предложил король.

— Да нет, спасибо, — сказал Йорис. — Я пойду просто так. Я не умею обращаться ни с мечом, ни с копьем.

— Ну как знаешь, было бы предложено, — сказал король. — Сам понимаешь что к чему — не маленький. Впрочем, я тебя не удерживаю. Пока, Йорис.

И пошел юноша один-одинешенек на Борстелберг. Подъем был очень крутой, карабкаться приходилось сквозь колючий кустарник, но уже через два часа он, запыхавшись, взобрался на гору и тут же уткнулся в босые ноги великана, половшего свой огород.

— Ага, — обрадовался великан и схватил его двумя пальцами. — Вот и третий пожаловал. Ты тоже хочешь освободить принцессу, букашка несчастная?

— Вовсе нет, — сказал Йорис. — Я заблудился и знать ничего не знаю ни про каких принцесс.

— Ах, не знаешь? — удивился великан, он уселся на пригорок и поставил Йориса себе на колено, по-прежнему крепко сжимая его двумя пальцами. — Вон видишь, она сидит у окошка в той башне? А дракона видишь?

— Вижу, — кивнул Йорис. — Будьте любезны, только не сжимайте меня так сильно. Мне трудно говорить, когда меня так сжимают.

— Ха-ха! — расхохотался великан, но сжимать его стал чуточку слабее. — Что же мне с тобой делать? Я, конечно, могу швырнуть тебя вниз, но от этого мне никакой радости.

— Совершенно никакой радости, — согласился Йорис.

— Еще я могу потушить тебя с квашеной капустой на ужин, — продолжал размышлять великан. — Ладно, посажу-ка я тебя пока вон в ту старую птичью клетку, потом решим, что с тобой делать.

Он посадил Йориса в клетку и легонько покачал ее туда-сюда. Йорис схватился за прутья, и великан снова захохотал, нет, прямо загрохотал от удовольствия.